Земное притяжение. Селфи с судьбой - Устинова Татьяна

– Ну что ты.

Он захлопнул пассажирскую дверь и махнул рукой. Двигатель заработал, и машина стала выбираться из кустов. Хабаров постоял немного, дождался, пока стихнет рычание мотора, и вернулся в сарай.

Один из гопников сидел, свесив голову, и качался из стороны в сторону. Второй по-прежнему лежал.

Хабаров подтащил трёхногую табуретку, как следует утвердил её и уселся напротив. Тот, что сидел, стал загребать ногами и подался от него назад, к стене.

– Не суетись, – велел ему Хабаров.

– Ты… ты кто, твою мать? Откуда ты взялся, твою мать? Тебе чё, больше всех надо? – забормотал гопник дрожащим голосом.

– Как тебя звать-то, урод? – скучным голосом спросил Хабаров.

– Да чё я урод, сам ты урод, мать твою!.. Вали отсюда, паскуда, пока я подмогу не вызвал, – продолжал бормотать тот, как видно, по многолетней привычке. – Не лезь не в своё дело, лезет он!..

– Я лезу? – удивился Хабаров.

Двумя руками, легонько, вскользь он ударил гопника по ушам снизу вверх. Тот моментально выпучил глаза, взвыл и повалился на бок.

Хабаров за шиворот поднял его.

– Кто вас к деду послал? Имя, фамилия! Ну!..

– Моё… фамилия? – прохрюкал гопник, перестав выть. – Или… чьё?

– Кто послал вас к деду, я спросил. Во второй раз спросил. В третий спрашивать не стану.

– Ты погоди, погоди, – заторопился гопник, громко сглатывая слюну. – Я это… я не знаю, по чесноку не знаю! Юрец знает, а я не того, не вкурил. Юрец сказал, старикана одного потрясти треба, и я пошёл трясти. А чего там, кто, не знаю, вот те крест…

– Какой крест! – сказал Хабаров с досадой.

Второй – видимо, Юрец – зашевелился, застонал и перекатился на спину.

Хабаров встал и посмотрел, как там пёс.

Тот по-прежнему дышал мелко и часто, но глаза открыл, и когда Хабаров подошёл и присел, стал косить на него налитым кровью глазом, хрипеть и испуганно загребать лапами, как будто собирался бежать.

Хабаров погладил его по голове, осторожно и легонько.

– Ну, ну, – успокоил он пса. – Сейчас Джо приедет, укол тебе сделает, полегчает! Терпи, парень, ты молодец!..

И вернулся на табуретку.

Юрец поднялся на четвереньки, свесил голову между рук. Дышал он тоже быстро и мелко и дрожал всем телом. Хабаров знал, что ему нехорошо, и хорошо станет нескоро. Через несколько дней ему станет хорошо.

– Слушай, Юрец, – сказал Алексей Ильич. Тот с трудом поднял голову и стал всматриваться в Хабарова. Взгляд у него не фокусировался. – Кто тебя к деду послал? Или ты тоже не вкурил?

Юрец ещё немного покачался туда-сюда, лёг на живот и затих. Носком ботинка Хабаров приподнял его голову за подбородок.

– Не спи, – велел Хабаров. – Рано спать, время детское. Ты отвечай, когда тебя вежливо спрашивают.

– Чё… те… надо?

– Кто тебя к деду послал и зачем?

– Юрец, – заскулил второй, – ты ему лучше скажи, а то он дерётся больно!..

– Подошёл один возле «Тамбовчанки», – захрипел Юрец, косясь на ботинок. – Сказал, нужно дедка тряхануть, который у церквы милостыню просит. Мужик, мол, к нему днём подходил, потолковал и в руку чего-то сунул. Так ферт хотел узнать, чё за мужик, зачем подходил, об чём толковали.

– Денег дал? – осведомился Хабаров.

Юрец мотнул головой – сначала как «нет», а потом как «да».

– Ферт местный или приезжий?

– А хрен его разберёт. Я у него регистрацию не проверял.

– Ты его не знаешь?

Юрец опять мотнул головой.

– Что он ещё сказал?

– Сказал, что найдём в халабуде, то наше. Нищие все богатые, сказал. А я заработать хотел! Главное, сказал, чтоб дедок отдал, что ему тот мужик сунул. А дедок заладил – нету, нету, ничего нету!.. Ну, я и смазал его по роже да по рёбрам…

Он почти просил у Хабарова сочувствия, этот самый Юрец! Он не сделал ничего такого, просто заработать хотел, кто ж не хочет заработать!.. А старик мешал ему, вот и пришлось его поучить, старика-то!

– Где и когда ты должен встретиться с фертом?

– Так завтра в «Тамбовчанке»! Пивка уговорились попить часиков в одиннадцать.

– Ферт на мотоцикле ездит?

– Так ты от него, что ли? – вдруг спросил проницательный Юрец, сел и взял себя за голову. Кожа на щеках блестела влажным блеском, как жабье брюхо. – А чё тогда нам навалял?

– Я не от него, – пояснил Хабаров. – Я с другой стороны. А вы под Пашей-Суетой ходите?

– Не, мы сами по себе… То есть под Агафоном мы… – заговорили они разом и посмотрели друг на друга. – Только Агафона того, говорят, вальнули. И Пашку тоже, обоих, выходит дело… Теперь беспредел начнётся…

Хабаров молча слушал.

– Отпусти нас, мужик. Чего там!.. Мы на тебя не в обиде, и ты на нас не обижайся. Ну, не поняли друг друга, давай разбежимся, да и все дела…

– Сколько денег ферт отвалил?

– Все наши.

Хабаров, которому они надоели, твёрдой рукой взял Юрца за загривок. Тот захлебнулся и выпучил глаза.

– Ну?..

– По два косаря на рыло.

– Где они? Пропили?

– По косарю только пропили.

– Давай остальные.

– Да ладно те, мужик, ты сам зажиточный, по всему видать, на что тебе наши косарики жалкие…

– Деньги где?

Юрец полез в карман куртки, достал две мятые тысяче-рублёвки. Хабаров выдернул их у него из горсти.

– Вот и хорошо, – подытожил он и спросил в сторону распахнутой двери, из которой тянуло ледяным весенним ветром. – Как дела, Джо?

Она зашла, ни на кого не глядя, в руке у неё был тяжелый медицинский чемоданчик. Гопники замерли, а потом медленно переглянулись.

– Дядя Саша в реанимации, – сообщила она ровным голосом. – Я вызвала главврача районной больницы, и мы решили, что так будет лучше. Хотя бы под присмотром. Ему капают глюкозу и обезболивающее. Главврач около него подежурит. Я его попросила, и он согласился. Сейчас я должна осмотреть собаку.

Она разложила чемоданчик, достала шприц и сделала укол. Собака вновь забилась, стала выворачиваться, пытаясь подняться, но её не держали ноги.

– По спине били? – осведомилась Джахан, не глядя на гопников.

– Да ничего не били, поддал я ему пару раз, всего и делов. Он в первый-то раз отлетел, вскочил и на меня кинулся, ну, я его тогда снова… Он башкой об угол, а по спине никто его не бил…

Джахан сделала ещё один укол, достала таблетку, глубоко засунула собаке в пасть и придержала челюсти, чтобы не выплюнул. Пёс мотал головой и вырывался, но всё же с усилием сглотнул. Она оглянулась на Хабарова:

– Я привезла тебе документы.

Он кивнул. У них всегда были самые разнообразные документы практически на все случаи жизни – абсолютно подлинные, «белые», легальные.

– Собирайтесь, уроды, – приказал Хабаров гопникам. – Поднимайтесь и пойдём.

– Ку… куда пойдём? – сбившимся голосом спросил Юрец.

– В КПЗ. Или ты думал, в Дом культуры?..

На старомодном тяжеленном телефоне, похожем на полевую рацию, Хабаров набрал номер, сверяясь с засаленной записной книжкой, которую подала ему Джахан.

– Дежурный? – спросил он, когда ответили. – С начальством своим соедини меня сию минуту. Полковник Васильев Олег Петрович говорит, из главка. Ну, ну, добро, добро.

Джахан складывала чемоданчик, пёс встал и, качаясь, подошёл к ней, гопники не отрывали тревожных взглядов от Хабарова.

– Товарищ майор Поликарпов? – полуутвердительно сказал в телефон Хабаров. – Полковник Васильев, да. Я тебе сейчас двоих подвезу, мои орлы их с поличным на твоей территории взяли. Да они давно в разработке у бойцов из наркоконтроля! При них наркота, где ж ей быть!.. Всё по закону, всё для суда, товарищ Поликарпов!.. Жди, сейчас буду по-быстрому.

– Ты чё, мужик? Ты чё? – вдруг на высокой ноте заголосил Юрец. – Какая наркота, какой майор?! Чё мы тебе сделали-то?! Дедку в зубы сунули, подумаешь, не убили же! Ты чё беспредельничаешь?! Чё ты прицепился, клещ поганый!

Хабаров защёлкнул на нём наручники, Юрец вырывался и выворачивался. Второй сам подставил руки и понурился – как видно, соображал лучше подельника.