Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие - Игумен Иларион (Алфеев)

Однако в собственном смысле краеугольным основанием Церкви является Сам Христос: апостол Петр говорит о Христе как краеугольном камне Церкви: «Приступая к Нему, камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному, и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом. Ибо сказано в Писании: вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится» (1 Пет. 2:4-6). Таким образом, вера во Христа есть камень, становящийся фундаментом духовного здания, имя которому — Церковь. Об этом же говорит и апостол Павел: «Итак, вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, бывши утверждены на основании апостолов и пророков, имея самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святой храм в Господе, на котором и вы устрояетесь в жилище Божие духом» (Еф. 2:19-22). В Послании к Коринфянам апостол Павел называет коринфскую общину «строением», себя «строителем», а «основанием» (фундаментом) Христа: «ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Христос» (1 Кор. 3:11).

Греческое слово ekklesia, означающее «церковь», «собрание людей», происходит от глагола ekkaleo — «призывать». Христианская церковь — это собрание призванных Христом, уверовавших в Него и живущих Им. Но Церковь — не просто общество или содружество людей, объединенных верой во Христа, не просто сумма индивидуумов. Собранные вместе, члены Церкви составляют единое тело, неделимый организм: «Человечество, воссоединенное со своим божественным началом во Христе, есть Церковь — живое тело божественного Логоса, воплощенного… в богочеловеческой личности Иисуса Христа, — пишет Вл. Соловьев. — Это тело Христово, являющееся сперва как малый зачаток, в виде немногочисленной общины первых христиан, мало-помалу растет и развивается, чтобы в конце времен обнять собою все человечество и всю природу в одном вселенском богочеловеческом организме» [183].

Наименование Церкви телом Христа принадлежит апостолу Павлу: «…Все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом… И вы — тело Христово, а порознь — члены» (1 Кор. 12:13, 27). Через таинства, в особенности через причастие Тела и Крови Христа в евхаристическом хлебе и вине мы соединяемся с Ним и становимся в Нем одним телом: «Один хлеб, и мы многие одно тело, ибо все причащаемся от одного хлеба» (1 Кор. 10:17). Церковь есть евхаристическое тело Христа: Евхаристия соединяет нас с Ним и друг с другом. И чем ближе мы к Богу, тем ближе друг к другу, чем полнее любовь ко Христу, тем сильнее любовь к ближнему. Воссоединяясь с Богом через жизнь в таинствах, мы воссоединяемся друг с другом, преодолеваем нашу обычную разобщенность и отчужденность, становимся членами неделимого организма, связанными между собой союзом любви.

Ветхозаветным прообразом Церкви был израильский народ, избранный Богом и отделенный от других народов. Признаками принадлежности к ветхому Израилю служили национальность и обрезание, к новому Израилю-Церкви — вера во Христа и Крещение. Ветхий Израиль был полком во главе с Богом-Предводителем, новый Израиль является стадом во главе с Христом-Пастырем (ср. 1 Пет. 5:1-2). Ветхий Израиль странствовал по пустыне в ожидании земли обетованной, новый Израиль странствует по земле обетованной в ожидании и предвкушении Царства Небесного, которое во всей полноте откроется только после «скончания века», то есть в будущей жизни, но которое уже сейчас начинается для людей в Церкви.

Небо на земле

«Церковь есть земное небо, где небесный Бог живет и движется», — говорит святитель Герман, патриарх Константинопольский [184]. В Церкви реально и ощутимо присутствует Бог. Мы веруем, что Христос, возносясь на небо после Своего Воскресения, не покинул учеников, но неизреченным образом остался среди них, «никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный» (кондак праздника Вознесения Господня). Его обещание «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:20) исполняется в Церкви, которую Он основал как место, где Он встречается и общается с людьми. Вместе с Христом в Церкви невидимо присутствуют Божия Матерь, множество ангелов и святых, участвующих в службе наравне с людьми. Церковь небесная, состоящая из ангелов и усопших, и Церковь странствующая, состоящая из живых людей, объединены в одно Христово тело — единое и неделимое.

Бывает иногда, что люди, впервые посетившие православное богослужение или даже случайно оказавшиеся в пустом храме, ощущают чье-то невидимое присутствие. Епископ Диоклийский Каллист так рассказывает о своем первом соприкосновении с Православием: «Почему я, англичанин, принадлежу к Православной Церкви? Все это началось одним воскресным вечером, когда я еще был школьником. Не имея ясного представления, куда я иду, я случайно вошел в русскую православную церковь в Лондоне… Там было темно. Первое, что я заметил, это широкое пространство полированного пола и ни одной скамьи, только несколько стульев. Церковь выглядела пустой. Затем я услышал маленький хор, который был где-то вне поля зрения. Я смог также увидеть несколько служителей, в большинстве пожилых, стоящих за стеной с множеством икон. Но первое ощущение пустоты, почти отсутствия, вдруг сменилось каким-то безграничным чувством полноты. Я чувствовал не отсутствие, но присутствие — присутствие бесчисленного множества невидимых служителей. Я понял, что это маленькое собрание есть часть какого-то действия, которое намного больше, чем оно, действия, которое не началось с началом службы и не прекратится, когда она закончится. Я не мог понять ни одного слова службы, так как все шло на славянском языке. Но я знал, что, пользуясь выражением из великопостной Литургии Преждеосвященных Даров, «ныне силы небесные с нами невидимо служат». Много лет спустя я читал рассказ о князе Владимире, содержащийся в «Повести временных лет», и дошел до того места, где русские послы описывали Литургию, на которой они присутствовали в Константинополе. «Мы не знали, где мы находились — на небе или на земле, — говорили они. — Мы не можем описать это тебе, но одно только мы знаем точно, что Бог живет там среди людей. Мы не можем забыть эту красоту». И я не забуду потрясения от прочитанных слов, потому что в них я с точностью узнал свой собственный опыт. Та вечерняя служба, в которой я принял участие… может быть, была лишена внешнего великолепия Византии X века, но, подобно русским послам, я тоже ощутил «небо на земле», незримую красоту Царства Божьего, непосредственное присутствие сонма святых» [185].

О том, что в Церкви во время богослужения присутствуют Богородица и ангелы, имеется множество свидетельств в Священном Предании. Так, например, святой Андрей Юродивый, живший в Константинополе в X веке, однажды во время службы видел Божию Матерь, покрывающую народ Своим омофором. Преподобному Сергию Радонежскому ангел сослужил во время Литургии. Существует и такое древнее сказание: епископ с диаконом, путешествуя, набрели на полуразрушенную церковь, находившуюся вдалеке от населенных мест, и захотели совершить там Литургию. И когда они в пустом храме начали службу и диакон произнес: «Миром Господу помолимся», они вдруг услышали невидимый хор, который ответил: «Господи, помилуй». Пение ангелов сопровождало всю службу… Случается и в наши дни, что священник в силу каких-то обстоятельств вынужден совершать службу один, без прихожан: есть ведь такие приходы, где людей так мало, что иногда на службе присутствуют два-три человека, а иногда и ни одного. И, хотя чин Литургии не предусматривает подобных ситуаций и предполагается, что в службе участвует собрание людей, все же и в таком случае священник не одинок, потому что ангелы, а также святые и усопшие вместе с ним приносят бескровную жертву.

Свойства Церкви

Слова Никео-Цареградского Символа «Верую… во Едину, Святую, Cоборную и Апостольскую Церковь» определяют свойства Церкви как богочеловеческого организма.

Церковь едина, ибо создана по образу Святой Троицы и являет собой тайну сущностного единства при ипостасном различии: она состоит из множества отдельных личностей-ипостасей, скрепленных единством веры и таинств. По слову апостола Павла, «одно тело и один дух… один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас» (Еф. 4:4-6). Об этом единстве всех христиан молился Иисус на Тайной вечери: «Отче святый! Соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы… Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их — да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин. 17:11-21). Любовь трех Лиц Святой Троицы отображена в единстве Церкви. «На земле нет единства, с которым можно было бы сравнить единство церковное; такое единство нашлось только на небе, — пишет архиепископ Иларион (Троицкий). — На небе несравненная любовь Отца, Сына и Духа Святого соединяет три Лица в единое Существо, так что уже не три Бога, но один Бог, живущий триединой жизнью… Люди, вступившие в Церковь и возлюбившие друг друга, подобны трем Лицам Пресвятой Троицы» [186].