Снова и снова - Сьюзен Джонсон

– Никто не смеет обзывать меня трусом!

– Но обозвать меня ты не постеснялся?

– Я хотел пошутить.

– А я – нет!

– Будь ты мужчиной, – проговорил он, грозно прищурившись, – я бы вызвал тебя на дуэль и прикончил на месте!

– И лишний раз доказал бы всему свету, что все мужчины – безмозглые болваны!

– Да неужели? – Он обвёл выразительным взглядом убогую комнату, служившую ей прибежищем. – А женщины, стало быть, нет?

– Я оказалась здесь только потому, что моему отцу хватило ума упиться до смерти. Определённо это не назовёшь образцом мудрости, не так ли? А моего мужа одолела жадность!

– В пику твоей красоте!

– Ну, это ведь не его, а твоя специальность – красивые женщины, верно? Хотя мне довелось услышать, что ты недавно удрал от одной из самых красивых женщин в Лондоне. Неужели счёл её красоту недостойной твоего внимания?

– Так бы и говорила с самого начала! – вскричал он. – Это Джейн тебе наболтала, верно?

– Ну что ж, я скажу. – Её взгляд был полон ледяного презрения. – Я слышала, что ты оставил леди Блессингтон со своим ребёнком в утробе. Это достаточно ясно?

– Якогда-нибудь был неаккуратен, когда спал с тобой? – ядовито поинтересовался он. Не дождался ответа и повторил: – Был или нет? Ну? – повысил голос Саймон, не в силах выносить это молчание.

– Нет.

– Так с чего ты взяла, будто я мог настолько забыться с ней? – Его голос снизился до вкрадчивого шёпота.

– Не смей разговаривать со мной подобным тоном! – выпалила Каро. – Мне уже не десять лет, а ты не невинный мальчик!

– Леди Блессингтон тоже не десять лет, и она отлично знает, откуда берутся дети! А ребёнком её наградил собственный конюх. Но она, конечно, предпочла бы, чтобы в жилах её ублюдка текла герцогская кровь. – Он был готов взорваться от ярости. – Полагаю, в таком желании нет ничего удивительного. Вот почему я всегда проявляю неукоснительную осторожность. – Его мёртвая улыбка даже не коснулась глаз. – Так и быть, я приму твои извинения.

– С какой стати я должна тебе верить? – возмутилась она. – И даже если это и так, леди Блессингтон всего лишь ничтожная доля того, что приводит меня в такое отчаяние!

– Что-то я не заметил этого отчаяния прошлой ночью!

Его раскатистый бас прозвучал на редкость оскорбительно и самоуверенно.

– Да и я тоже! – По крайней мере в том, что касалось секса, она могла говорить с ним на равных.

– Ты была чертовски хороша! – заявил он с бесстыжей улыбкой,

– Знаю. – Это наверняка собьёт с него спесь. И сбило.

– Чёрт побери, как прикажешь это понимать?

– Ты отлично знаешь как. По-твоему, ты один так любишь разнообразить свои развлечения в постели?

– Что значит – разнообразить?

– А вот это, милый, тебя не касается, – ехидно проворковала она.

– Не касается, – процедил он, играя желваками.

– Вот и ладно. Значит, ты не обидишься, если я скажу, что решила сменить обстановку… в смысле партнёров по сексу!

– Что, тоже на конюхов потянуло? – ехидно уточнил он.

– В отличие от леди Блессингтон мне не по вкусу такая компания. А ты его всё равно не знаешь.

– А что, если я скажу, что не спешу с тобой расставаться?

– Я отвечу, что на дворе тысяча восемьсот двадцать первый год и женщины больше не безмолвные рабыни в руках мужчин!

– Слава Богу, что наша королева не дожила до такого позора!

Она подумала, что возразить на это нечего, но всё же не спешила сдаваться.

– Мне нет нужды соблюдать дворцовый этикет. Вряд ли кого-то волнует моя приверженность протоколу!

– И тем не менее ты лезешь из кожи вон, чтобы я тебя не скомпрометировал.

– Может, хватит, Саймон? Тебе не надоело спорить и спорить без конца? Ты всю жизнь только и делал, что забавлялся со всеми, с кем хотел! Так будь добр, не мешай мне делать то же! Я не твоя собственность. Ты даже не имеешь на меня прав как родственник, если бы такие вообще существовали! Мы друзья, и этим всё сказано!

Он знал, когда следует сделать вид, что отступаешь. Ему не раз приходилось иметь дело с женщинами, пылающими праведным гневом.

– Ты права, – галантно ответил он, – я действительно зашёл слишком далеко в своих подозрениях. Тебе никто не препятствует жить по своему разумению. Если ты считаешь, что нам лучше остаться друзьями, так тому и быть!

Столь неожиданный оборот дела лишил её на минуту дара речи. Она всматривалась в его лицо, не скрывая недоверия. Он ответил открытым добродушным взглядом и даже улыбнулся как ни в чём не бывало.

– Благодарю тебя, Саймон. Я очень ценю проявленное тобой понимание. – Однако в глубине души она не могла отделаться от странного разочарования. Неужели Саймон успел к ней охладеть? Неужели ему хватит сил покинуть её и даже не оглянуться на прощание?

– Ну а коль скоро мы с тобой просто добрые друзья, почему бы нам не пообедать вместе? Мне будет приятно твоё общество. Не то чтобы меня не волновали любимые темы Йена и Джейн, все эти их лошади и охота, но иногда хочется разнообразия. Скажем, мы могли бы поспорить с тобой о необходимости реставрации монархии во Франции и тонкостях политики.

– Вряд ли я смогу быть беспристрастной, если разговор пойдёт на эту тему, – призналась она со смущённой улыбкой.

– Особенно в то время, когда тебе так не хватает твоего дорогого, безвременно ушедшего супруга! – ехидно заметил он.

– Если бы он действительно безвременно ушёл, мир стал бы намного чище, – ответила она без малейшей иронии.

– Какого же чёрта ты тогда за него вышла?

– Я отвечу, но только в том случае, если ты прежде объяснишь мне, что бросило тебя в объятия несравненной леди Блессингтон. Дафна всегда казалась мне редкостной дурой.

– Ты сама выберешь тему для застольной беседы! – Он поднял руки вверх, демонстрируя, что сдаётся. – Полагаюсь на твой вкус.

И она невольно подумала, что жизнь стала бы намного легче, окажись это правдой.

– Разве я уже дала согласие обедать с тобой?

– Кажется, мне послышалось, что ты не возражаешь, – заявил он с лукавой улыбкой.

– А что, если у меня не найдётся подходящего платья?

Получив столь неоспоримые доказательства своей победы, он с трудом подавил вздох облегчения.

– Я уверен, что ты будешь очаровательна в любом платье. – Он с большим удовольствием скупил бы для неё все наряды в Лондоне, и в Париже в придачу. И Саймон добавил: – То, что на тебе надето сейчас, тоже подойдёт.

– Ты всегда знал, как пустить в ход свои чары! – добродушно рассмеялась она.

– Ах, милая, по части чар с тобой никто не сравнится! – На радостях он готов был схватить её в охапку и пуститься в пляс, а потом звонко расцеловать напоследок.