В ожидании апокалипсиса - Чингиз Абдуллаев

— Верю, — вздохнул собеседник, и лицо его посерело. Он быстро надел очки, поправил волосы. Страх сидел в нем даже здесь, в свободной Америке, на Брайтон-Бич. Страх семи десятилетий, и вытравить его из памяти было невозможно.

— Что вам нужно? — тихо спросил врач.

— Сначала я передам вам привет от вашей сестры Софы.

— Спасибо. Как она там?.. Вы ее арестовали? — чуть поколебавшись, спросил Бетельман.

— За что? — изумился Дронго. — Слушайте, не нужно так мрачно смотреть на жизнь. У нас девяносто второй год. Все давно кончилось. СССР уже нет. И КГБ, кстати, тоже. А ваша сестра после Нового года выезжает в Израиль.

— Да, да, я понимаю, — согласился Бетельман, когда до него дошел смысл сказанного. — Как нет КГБ? А вы откуда?

— Я вам просто объяснил, чтобы вы сразу поняли. Я представляю советскую разведку, вернее, российскую в данном случае. Мы хотим сделать вам выгодное предложение.

— Вы хотите, чтобы я стал вашим агентом? — изумился собеседник, всплеснув руками. — Вы с ума сошли?

— Нет. Этого я не хочу. У вас есть брат в Англии, к которому вы завтра поедете. Вы могли бы узнать у него, когда он может встретиться со мной? Это очень важная встреча. А потом вы позвоните мне.

— Я не сделаю этого, — твердо заявил Бетельман, — не впутывайте в грязные истории моего брата. Если вы хотите замарать меня — ваше дело, но мой брат — английский гражданин. Он живет в Великобритании уже тридцать лет. Я не стану передавать наш разговор.

"Старый дурак», — подумал Дронго.

— В таком случае, — угрожающе заметил он, — у вашего брата будут крупные неприятности.

— Боже мой, какие неприятности?

— Он потерял недавно весьма секретные документы. Ему удалось доказать, что они сгорели во время пожара в его доме. Но если их найдут и передадут его руководству… Вы меня понимаете?

Бетельман снова снял очки. Молчал довольно долго.

— А вы говорите, что КГБ уже нет, — почти неслышно произнес он.

— Мне нужно с ним увидеться, — твердо повторил Дронго. — Просто передайте ему наш разговор. А он пусть сам решит, что ему делать.

— Хорошо, — вздохнул собеседник, — в конце концов могло быть и хуже. Знаете, я ведь однажды уже имел счастье познакомиться с вашей организацией, — он снова надел очки, — в пятьдесят первом, в Баку, меня вызвали, интересуясь, куда делся мой брат? Он во время войны попал в плен к румынам и сумел сбежать. Позже он переправился в Египет, ну это вы, наверное, знаете. Так вот, меня мучили тогда целый день, но я действительно не знал, где мой брат. А я ведь был совсем молодой, еще школьник. И вот теперь, сорок лет спустя, вы все-таки нашли меня и его.

Дронго не ответил.

Бетельман вдруг взмахнул руками.

— Вы знаете, почему это кафе называется «Наргиз»?

Дронго знал, но снова промолчал.

— В Баку была очень красивая женщина. Ее звали Наргиз. И в честь ее на приморском бульваре открыли кафе, названное именем прекрасной дамы. Романтично, вы не находите? А потом здесь, в Бруклине, на Брайтон-Бич, бывшие бакинцы тоже назвали свое кафе «Наргиз» в память о той удивительной атмосфере Баку шестидесятых годов.

— Зачем вы мне это рассказываете? — спросил Дронго.

— Я вот сейчас подумал, а после вашей смерти назовут вашим именем хотя бы скамейку в каком-нибудь сквере города? Вам не страшно, молодой человек? Или вы действительно считаете, что все вы — супермены? «Герои невидимого фронта», так, кажется, называла вас советская пропаганда?

— Не назовут, — жестко отрезал разведчик, — моим именем ничего и никогда не назовут. И очень возможно, у меня не будет даже могилы. В лучшем случае чужое имя, нацарапанное на надгробном камне. Мне все это известно. — Он поднялся.

— Я не хотел вас обидеть, — выдохнул Бетельман.

— Я не обиделся. Вы правы. Так здорово называть кафе именем прекрасной женщины.

И он вдруг сделал то, чего не имел права делать ни при каких обстоятельствах. Никогда и нигде. Он нагнулся и прошептал:

— А когда я вернусь обратно, я найду эту женщину и расскажу ей о ваших словах. Уверяю вас, ей будет приятно. Вот мой телефон. — Он оставил карточку на столе.

Бетельман открыл рот, но ничего не сказал и сидел так, пока Дронго не вышел из зала.

Глава 5

Эльдар приехал вечером. Хорошо еще, что Дронго предупредил о своем переезде. Они сидели в автомобиле, двигающемся в сторону Северного Бронкса.

— Будут две красивые женщины, — говорил Эльдар, — Лона и Ингрид.

— А где их мужья?

— Слушай, — Эльдар взглянул на друга, — у тебя, по-моему, комплекс неполноценности. Какие мужья? Ингрид разведена, у Лоны, как я знаю, вообще не было мужа. Просто наши жены часто общаются на теннисном корте.

— Аристократы чертовы, — пробормотал Дронго, — на теннисном корте играют. И коктейли, наверное, пьете на приемах.

— Пьем, и даже очень много.

— Вот-вот. А в ООН все время не хватает денег, и все думают, как свести бюджет в конце года.

— Ты подозрительно хорошо знаешь нашу работу, — заметил Эльдар. — Слушай, может, тебя прислали нас проинспектировать?

— Не говори глупостей. Какой из меня инспектор? Ты все-таки объясни, зачем позвал девушек?

— Господи, — взмолился Эльдар, — просто так. Чтобы тебе не было скучно. Заодно потом проводишь их. Лона живет в Манхэттене, в средней части, а Ингрид в Даунцдауне.

— Каким образом? У меня же нет автомобиля.

— Я дам тебе ключи от своей машины. А утром возьму другую.

— Слушай, ты, по-моему, настоящий сводник. Я всегда подозревал, что ты этим кончишь.

— Еще одно слово, и я поверну обратно.

Целую минуту они молчали.

— Кстати, я не умею водить автомобиль, — сообщил наконец Дронго.

— Это правда? — засмеялся Эльдар.

— Честное слово, очень плохо. И совсем не знаю города.

— Хорошо, я отвезу вас домой сам. Теперь успокойся.

Они въехали во двор, ворота автоматически закрылись за ними.

— Господи, — вдруг вспомнил Дронго, выходя из автомобиля, — а цветы? Мы забыли цветы!

— В следующий раз. — Эльдар уже вталкивал его в подъезд.

Потом была церемония знакомства. Жена приятеля оказалась веселой, практичной женщиной, и он довольно быстро освоился. Эльдар был немногословен, а его жена бойко сообщила последние новости дня. Ингрид, высокая шведка с пепельными волосами, постоянно курила, редко вмешиваясь в разговор. Лона, видимо, задержалась на работе. Сынишка Эльдара был очень похож на своего папу, и Дронго вдруг стало смешно, когда он вспомнил своего приятеля в первом классе. Они тогда сильно подрались, а потом подружились на все десять лет. И ни разу даже не поссорились.

Все уже ужинали, когда в дверь постучали. Эльдар пошел открывать.

— Ты опоздала, — раздался его укоризненный голос.

— Да, — послышалось в ответ, — сегодня было очень много работы.

В комнату вошла незнакомка.

Дронго вдруг подумал, что его ударило током. Молодая женщина была очень красива. Чуть раскосые глаза, прямой нос с широкими ноздрями, ничуть не портящий лица, красиво очерченные скулы, собранные волосы и грациозная походка, свойственная только темнокожим женщинам. Она была в строгом костюме, но юбка заканчивалась значительно выше колен. Ноги красивые, стройные, может, немного худые, но это только усиливало общий эффект. Самым изумительным в ней были ее глаза какого-то непонятного вишневого оттенка.

Он назвался, и она кивнула ему, с улыбкой протягивая руку с длинными пальцами; ладонь была узкой и сухой.

— Садись за стол, — пригласил ее Эльдар. — Это наша Лона. Лучшая спортсменка в ООН. Настоящий чемпион по теннису.

Лона снова улыбнулась. Дронго, сумевший перевести дыхание, улыбнулся в ответ. Красивая женщина действует на мужчину подобно разряду молнии. Едва он приходит в себя, как энергетические волны его биополя буквально обрушиваются на женщину. И почти каждая чувствует эту концентрацию вокруг себя.

Но Лона только улыбалась. Они говорили обо всем и ни о чем. Эльдар рассказывал какие-то смешные истории, все весело смеялись, а Дронго, сидевший рядом с Лоной, явственно ощущал соприкосновение двух начал, отталкивающих и притягивающих одновременно, словно пространство вокруг них стало единым силовым полем. Женщина не могла этого не почувствовать.

— Почему вы все время молчите? — тихо спросила Лона, когда он передавал ей очередное блюдо.

— Я очень занят, — шепотом ответил Дронго.

— Да? — удивилась женщина. — И чем?

— Любуюсь вами.

Лона покраснела. На темной коже это было почти незаметно. Однако он заметил ее явное смущение пополам с плохо скрытым удовлетворением.

— О чем вы говорите? — громко спросил Эльдар. — Мало того, что ты весь вечер молчишь, так еще теперь и в свои секреты. Перестаньте немедленно, а то рассажу вас. Лона, ты помнишь, как мы ездили в Атлантик-Сити?

— Конечно, помню.

— Ты тогда еще не хотела купаться. Мы все полезли в воду, а ты осталась на берегу. А когда решилась наконец, выяснилось, что ты не взяла купальный костюм.