Легенды народного сказителя - Амалдан Кукуллу

Аер, не скрывая своей радости, спросила: «А не обманешь?»

Эней захохотала, да так громко, что с деревьев посыпались листья, а я, лохматый пес Кеск, от ужаса так и замер в своем укрытии. «Оставшимися клыками клянусь, сделаю так, как ты сказала», – ответила Эней.

Аер передала ей ларец с драгоценностями. Эней тут же ловко прыгнула на дерево и скрылась в каком-то дупле. Вскоре на дереве появилась огромная большеклювая когтистая орлица с крученым рогом на голове.

«Эй, женщина в черном, жди меня здесь, – шамкая, сказала орлица. – Сейчас я исполню свое обещание». Орлица расправила два огромных, как черные тучи, крыла и с шумом, ломая ветки, взлетела в небо. Вскоре она поднялась так высоко, что превратилась в маленькую точку.

Я, лохматый пес Кеск, смотрел на парящую в небе точку, стараясь не потерять ее из виду, и никак не мог понять, что же будет дальше. А дальше случилось вот что. Орлица полетела вниз, но куда, я так и не увидел, а через несколько минут, так же с шумом, ломая деревья, прилетела и села прямо возле Аер. В когтях она держала уже умерщвленную нашу златокудрую лесную царицу Сурхесер.

«Эй, женщина в черном, вот она, твоя дочь. Она уже мертва, -Эней небрежно бросила свою жертву и продолжала: – Теперь можешь со спокойной душой идти и сказать, что купцы наврали. Никакой златокудрой девушки в лесу нет и не могло быть... Ступай!»

Я, лохматый пес Кеск, видя нашу лесную царицу мертвой, готов был со всей яростью и злобой броситься и на Эней, и на коварную Аер, но понял, что ужасная старуха вмиг заколдует меня. И мне ничего не оставалось делать, как сидеть в своем укрытии и ждать, что же будет дальше.

И вот, когда злая Аер, довольная тем, что наконец-то увидела свою дочь мертвой, заспешила во дворец обвинить мужа в безумстве, вот тут-то я, лохматый пес Кеск, решил отомстить коварной Аер за все ее злодеяния. Бегу я вслед за ней, прячась в придорожных кустах и за деревьями, и выжидаю удобный момент, чтобы броситься на нее и растерзать. Но тут мне встретилась Лисонька-Лиса. Она поздоровалась со мной и спросила, куда это я бегу.

Я, лохматый пес Кеск, рассказал ей обо всем случившемся и добавил, что хочу отомстить коварной Аер. Лисонька-Лиса спросила: «А где же эта самая Аер?» Я, лохматый пес Кеск, показал на спешно идущую по тропинке женщину. «Это мы сделаем», – сказала тогда Лисонька-Лиса и тут же исчезла.

Я, лохматый пес Кеск, все же решил преследовать Аер дальше. И вот, когда тропинка, по которой она шла, привела ее к дороге, я, лохматый пес Кеск, увидел посреди дороги замертво лежащую Лисоньку-Лису. Увидела лежащую лису и злодейка Аер. Она обрадовалась и, сказав: «Пригодится», – нагнулась, чтобы поднять свою находку, но тут наша Лисонька-Лиса как вскочит на ноги да как зафырчит... Злодейка Аер так испугалась, что тут же упала в беспамятстве. Тогда Лисонька-Лиса и я, лохматый пес Кеск, перегрызли злодейке горло и поспешили найти и оповестить волчицу Рухс о том, что сделала с Сурхесер колдунья Эней.

Волчицы Рухс у себя в логове не было. Она хоронила своего погибшего волчонка и, конечно, ничего об умерщвлении нашей лесной царицы не могла знать. О, как она тогда опечалилась: готова была разорвать нас на части за то, что мы не смогли спасти златокудрую нашу царицу... Конечно, она сама бы не решилась вступить в драку со злой колдуньей. Ее и вправду никто не сможет победить... Ее жизнь в яйце находится, а яйцо это в желчи. А желчь она носит с собой. Зло, говорят, живуче, но как же нам быть с той, которую Эней умертвила? Волчица Рухс попросила змей, чтобы они вновь отнесли нашу златокудрую лесную царицу в ущелье, где растет множество лечебных трав и цветов. «Может быть, снова оживет», – сказала волчица Рухс.

Семь змей, как и раньше, понесли на дно ущелья нашу лесную царицу и оставили ее на сорок дней и ночей среди благоухающих лечебных трав и цветов. Но нет, не ожила наша Сурхесер.

Тогда мы, все лесные обитатели, построили на полянке, недалеко от берега моря, эту хижину, сколотили гроб, положили в него нашу лесную царицу и со слезами на глазах и плачем на устах внесли ее в эту хижину. «Пусть, – думаем, – пока лежит мертвой, а мы, все ее друзья, попробуем уговорить колдунью Эней вернуть нашей лесной царице жизнь».

Как только мы, все обитатели этого леса, не просили, не уговаривали колдунью Эней оживить умерщвленную красавицу! Нет, ничего не помогло. Даже Лисонька-Лиса не смогла никакими хитростями обмануть, уговорить ее. На все наши просьбы и уговоры она злорадно хохотала. А когда мы ей надоели, вселила в стены хижины, где лежала в гробу красавица Сурхесер, Шагаду. Стоило нам войти в избу, чтобы проведать нашу лесную царицу, как Шагаду тут же начинал противно кричать и жечь плошки, нагоняя на нас жуткий страх. И мы все это долгое время никак не решались войти внутрь избы, чтобы посмотреть на лежащую в гробу нашу лесную царицу.

Только ты, добрый юноша Амелум, смог вернуть жизнь нашей Сурхесер... Правы люди, когда говорят, что любовь и мертвых воскрешает. И эта правда подтвердилась... А мы, уважаемый Амелум, все обитатели этого огромного леса, клянемся тебе, спасителю нашей лесной царицы, быть верными слугами всегда и во всем, -закончил свой рассказ лохматый пес Кеск.

Все здесь присутствующие обитатели леса – птицы, звери, змеи и даже жуки, пауки, муравьи, – словом, все последовали примеру Кеска и тоже произнесли клятву верности Амелуму, на что охотник ответил:

– Да быть мне вашей жертвой! Огнем клянусь! Ничего особенного я не сделал.

– Сделал ты или не сделал, это уж позволь знать нам, добрый спаситель, – сказал лохматый пес Кеск и добавил: – А пока лучше послушай рассказ о том, что же случилось с Бинесуб-падишахом и его дворцом.

– А что же случилось? – спросил Амелум.

И тут лохматый пес Кеск снова начал рассказывать.

Третий рассказ лохматого пса Кеска

Знай, добрый спаситель нашей лесной царицы, что после того, как разгневанный Бинесуб-падишах отрубил подлому европейцу Мавру голову, случилось страшное несчастье.

Начну с начала. Жизнь в нашем лесу шла своим чередом. Птицы перелетали с ветки на ветку, пели свои песни; животные бродили по лесу и растили своих детенышей; змеи, свернувшись в клубок, грелись на солнце; орлы парили высоко в небе; жуки и другие насекомые перелетали с цветка на цветок; муравьи, как всегда, трудились, на зиму запасаясь едой; я же, лохматый пес Кеск, украдкой от колдуньи Эней сторожил избу, где находилась умерщвленная наша златокудрая лесная царица. И вдруг я почуял запах гари. А спустя некоторое время небо над нашим лесом затянуло густым дымом, и на лес стала падать сажа. Если правду сказать, то я, лохматый пес Кеск, испугался, подумал, что наш лес горит. Но тут, на мое счастье, неподалеку от меня сел на дерево орел.

«Эй, орел Сумург-гуш, не знаешь ли ты, где и что горит?» – спросил я, лохматый пес Кеск. «Знаю, – ответил тот, – это дворец солнечного края горит».

Как только я, лохматый пес Кеск, узнал, что это дворец Бинесуб-падишаха горит, тут же пустился туда, желая узнать, в чем там дело. Долго ли я, лохматый пес Кеск, бежал, не помню, но наконец добежал до дворца Бинесуб-падишаха и вижу: даже каменные зубчатые стены дворца и чугунные резные ворота охвачены огнем. Все горит и рушится, а люди то и дело бегают взад-вперед, кричат, не знают, что делать, как погасить разбушевавшийся огонь.

Подошел я, лохматый пес Кеск, к толпе людей и слышу, как одна из женщин говорит другой: «Все из-за блудницы Аер». А та, другая, видимо чужестранка, спрашивает: «А в чем дело?» – «А дело в том, что эта самая злодейка Аер, жена нашего падишаха, втайне от мужа слюбилась с одним европейцем, который служил у нашего правителя предводителем стражи, и даже когда родила дочку, то, боясь потерять любовника, бросила девочку на съедение волкам. Когда об этом узнал Бинесуб-падишах, он приказал отрубить голову своей жене и подлому европейцу. Но об этом узнал младший брат казненного».

«Оказывается, его младший брат, – начала рассказывать третья женщина, – был атаманом сорока разбойников и жил где-то далеко. Когда до него дошли вести о том, что Бинесуб-падишах отрубил его брату голову, он приехал сюда и отомстил нашему правителю».

«Как же удалось разбойникам поджечь дворец? Ведь он не мог не охраняться?!» – спросила опять чужестранка.

«Они обманули Бинесуб-падишаха, – начала та, что говорила первой. – Несколько человек попросились на прием к нашему правителю. Когда тот принял их, то чужестранцы сказали Бинесубу, что они торговцы из какой-то там страны и везут продавать мед. Потом они попросили у Бинесуб-падишаха позволения остановиться на ночь у него во дворце. Всегда радушный Бинесуб-падишах разрешил их каравану остановиться во дворце, а кое-кого из этих людей он пригласил к себе в покои и накрыл в честь гостей стол. Поздно ночью, когда все уже спали, разбойники и подожгли дворец...»

«У них в глиняных сосудах не мед был, а горючая жидкость, -вставила та женщина, которая говорила третьей. – А самому Бинесуб-падишаху отрубили голову и увезли с собой».