Дурная кровь - Надежда Жирохова

— Не переживай, не отправят, твой проект неплох. Я бы, конечно, больше уделяла ему времени. Ты последнее время все время пропадаешь черт знает где.

Мы заходим в полупустую аудиторию и занимаем свои места.

— Я не могу сосредоточиться на архитектурных разработках. Оливер завёл себе подругу, понимаешь? Везде с ней, вчера вообще зажимались с ней в углу, а на меня ноль реакции. Это такая у него любовь? Стоит ли вообще парням после такого верить? Я удивлена ее словам, но виду не подаю. Оливер очень хороший парень и по моему мнению, без ума от моей подруги. Не знаю, что у него перемкнуло, но поговорить с ним стоило.

— То есть, ты признаешь, что тебе он нравится? — спрашиваю я, внимательно наблюдая за ее реакцией.

Стоило мне спросить, как дверь открывается, и виновник нашего разговора заходит в аудиторию.

— Привет, Оливер, как дела? — спрашиваю я парня, ткнув Холи в бок.

Он сегодня выглядел, на мой взгляд, очень даже ничего. Высокий, широкоплечий, сильно отросшие и немного вьющиеся волосы спадали на лоб. Нет, он не был красавчиком, в привычном смысле этого слова, но игнорировать его мужественность не было смысла.

— Привет, Тера, — говорит он, едва мазнув по мне взглядом.

На Холи он вообще не смотрит. Я даже в удивлении приоткрываю рот. Вальяжной походкой он минует нас и разваливается на скамье, рядом с Джеком.

— Вот видишь, — шепчет мне Холи, — он игнорирует меня. Как будто я вообще пустое место. Бесит!

— Тихо, я с ним обязательно поговорю. Не может быть, что он за эти полгода потерял к тебе интерес.

Аудитория стремительно заполняется студентами, и я прекращаю наш разговор, полностью погрузившись в свой проект большого пентхауса. Я назвала его «Крылья бабочки». За идею взяла свой детский рисунок, стеклянный потолок, с окнами, в виде крыльев, переливающихся на солнце и радующих глаз. Я над этим проектом работала семь месяцев. Душу в него вложила, и надеялась на то, что мое детище заметят. Эден, конечно, помогал мне как мог, но в последнее время он пропадал на работе. С момента аварии прошёл не малый срок. Все было прекрасно, я жила и наслаждалась жизнью. Правда, отношения с Эденом развивались слишком стремительно. Нас все считали парой, да и я без него не видела себя. Он как будто стал для меня каким-то самым родным парнем на свете. Все было ровно и хорошо, но иногда, оглядываясь по сторонам, я чувствовала, что чего-то не хватает. Как будто картинка не вяжется. Вот он, любимый парень под боком, учёба, друзья, но какая-то пустота в сердце давила на грудь. Как будто я проживаю не свою жизнь, а чужую, а моя где-то осталась позади.

— Так, ребята, все в сборе? — спрашивает профессор Райли. — Сегодня я просил вас предоставить свои проекты. Год подошёл к концу. Осталось лишь пройти практику и написать дипломные работы. Прошу всех тихонько взять свои проекты и переместиться в соседнюю аудиторию. Там уже расположилась комиссия, так же нас посетил сам Гарри Труман. Он выберет себе одного кандидата, лучшего из лучших. Будьте уверены, что если ему понравится ваш проект, то будущее вам гарантировано. Он работает с самыми крупными компаниями, и ищет молодые таланты. Не подведите, я в вас верю.

— Гарри Труман, — шепчет Холи, — ты слышала?

— Слышала, но в Вашингтон на практику я не хочу. Мама с папой будут волноваться, они и так последнее время сами не свои.

— И правильно, нечего там делать! Рядом с домом пройти практику, лучший вариант.

Студенты начали стремительно подниматься со своих мест. Иви, запыхавшуюся и покрасневшую, мы встретили уже в коридоре.

— Проект забыла, пришлось возвращаться. Я все успела?

— Да, ещё не началось.

На самом деле, я чувствовала легкий мандраж от того, что придётся выступить перед целой комиссией. Холи неожиданно споткнулась, и все листы, которые она сжимала в руках, разлетелись по полу. Я негромко ахнула, наблюдая, как кто-то наступил на лист с архитектурой самого здания. А затем обомлела, увидев, что это сделал Оливер.

— Ты что наделал? — воскликнула Холи, и все повернулись в ее сторону.

Оливер, ухмыльнувшись, поднял листок и, взглянув на него, изобразил скучающее выражение лица.

— Это ужасно, можешь сходить с ним в туалет, ему там самое место.

Я не видела лица Холи, но на душе заскребли кошки. Это единственная ее работа и замены, соответственно, не было. Холи могли запросто поставить незачёт. Я судорожно начала собирать в руки листы и, когда, поднявшись, развернулась, чтобы поддержать подругу, ее уже не было.

— Черт, что вообще происходит?

— Тера, пойдём, найдём ее позже. Все равно с этим проектом уже не выступить, — говорит Иви.

Мы заходим в аудиторию, и я цепляюсь взглядом за мужчину, в деловом костюме.

Он восседает в самом центре и неотрывно смотрит в экран своего телефона. А затем поднимает голову и обводит взглядом студентов. Не знаю, мерещится мне это или нет, но его взгляд на мне задерживается чуть дольше.

— Рассаживаемся по местам. — говорит профессор Райли.

Я сажусь рядом с Иви и ощущаю, как мои руки немного подрагивают. Студенты выступали по очереди. Как только мистер Райли произносит очередное имя, я вздрагиваю.

Когда прозвучало мое имя, я замешкалась. Дрожащими пальцами я подняла папку со своего стола и вышла к доске, приказав себе успокоиться. Своего выступления я не помнила. Я просто говорила и говорила, полностью погрузившись в своё детище. Когда-то ещё в детстве мы с Эденом придумали его, но сейчас он не горел им, так как я. Я же все продолжала говорить, демонстрировать. Хлопки, громкие и одиночные, вывели меня из состояния транса. Гарри Труман смотрел прямо мне в глаза, как будто в душу заглядывая, и хлопал в ладоши. Все студенты замерли, а я, улыбнувшись, зашагала на место. Хотела сесть, но грубый голос заставил меня замереть на месте.

— Я ее беру на практику, — говорит мистер Гарри и поднимается с места, — дальше мне тут делать нечего. Приятно оставаться.

Он уходит, даже не посмотрев на меня, а я так и продолжаю стоять, полностью парализованная. Сам Гарри Труман берет меня на стажировку! Я не верю своим ушам.

Чуть позже я нашла Холи, плачущую в туалете. Подруга растирала слёзы