Вампиры. A Love Story - Кристофер Мур

— Веселая ночка выдалась!

— Отврат. — В дверь запрыгивает Эбби, и ее моментально уносит обратно в коридор.

— Я забыл заветное слово, — сокрушается Томми.

— Подумать только. Какой позор!

— Она меня била.

— Не искалечила?

— Нет. Только больно ужасно. — Томми смотрит поверх головы Джоди на дверь. — Привет, Эбби.

Эбби мнется в уголке.

— Повелитель Флад. — Следует поклон и легкая улыбка. Но стоит Эбби перевести взгляд на покойницу, как улыбка исчезает и девушка опять выскальзывает из комнаты.

— Как там с гнидами у твоей сестры? — интересуется Томми.

— Шампунь ни к черту, — сообщает Эбби из коридора.

— Пришлось сбрить волосы.

— Сочувствую.

— Ничего страшного. У нее такой довольный вид. Словно она об этом давно мечтала.

— Эбби, входи, наконец, и закрой дверь, — сердится Джоди.

— Еще зевака какой заглянет. Испугается, пожалуй.

— Ладно. — Эбби просачивается в комнату и тихонько прикрывает дверь за собой, словно щелчок замка привлечет любопытных.

— Вроде я убил ее, — неуверенно произносит Томми.

— Она меня била и требовала, чтобы я ее укусил. Я и укусил. И осушил.

— Мертва-то она мертва. — Джоди нагибается и приподнимает руку трупа.

Рука со стуком падает на пол.

— Но ты ее не осушил.

— Разве?

— Если бы ты выполнил работу до конца, она бы обратилась в прах. У нее инфаркт, инсульт или что-то в этом духе. Похоже, большая часть крови вылилась на тебя и на ковер.

— Я ведь держал ее зубами за глотку. А она свалилась и не дала мне закончить.

— Ну а ты как думал? Ты же весь связан.

— А тебе, похоже, плевать на это. Я-то думал, ты будешь ревновать.

— Ты ее просил, чтобы она приволокла тебя сюда и отхлестала?

— Нет.

— Ты просил, чтобы тебя били посильнее?

— Нет, конечно.

— А кайф от битья ты словил?

— Честно?

— Ты гол и связан. У меня тут хлыст. Твои яйца прямо передо мной. Разумнее отвечать честно.

— Откровенно говоря, бичевание меня завело.

— Но секс тут ни при чем.

— Совершенно. Во мне проснулась жажда убийства.

— Тогда ладно.

— Ты правда не злишься?

— Я радуюсь. Ты ведь вышел сухим из воды.

— Меня вроде должна мучить совесть. Но не мучает.

— Бывает.

— Сволочей надо уничтожать. — Эбби поднимает на Томми глаза, замечает, что он под слоем крови совершенно голый, и быстренько отворачивается.

— На свободу с чистой совестью, — улыбается Джоди, отходит на шаг и начинает развязывать путы.

Тонкие канаты сплетены из шерсти и нейлона и пропущены через тяжелые металлические наручники, сковывающие Томми руки.

— На кой ей все это? Медведя-гризли хотела упаковать? Эбби, поищи на теле ключ.

— Не-а… — Эбби переводит-таки взгляд на синий труп.

Джоди замечает, что девчонка уставилась на груди, грузными мертвыми холмами вздымающиеся над окружающим пейзажем.

— Они не настоящие, — деланно вздыхает Джоди.

— Я знаю.

— Низкая женщина, — вносит свою лепту Томми.

— Бюст огромный, только фальшивый. Не надо бояться.

Эбби отрывается от грудей покойницы, смотрит на Томми, потом на Джоди, потом на бюст Джоди, потом опять на мертвое тело.

— Трах-перетрах! У всех большие сиськи. Кроме меня. — Эбби выбегает из комнаты и хлопает за собой дверью.

— У меня грудь не очень большая, — протестует Джоди.

— В самый раз будет, — подтверждает Томми.

— Идеальные пропорции, серьезно.

— Спасибо, милый. — И Джоди целует его.

Поцелуй легкий, чтобы кровь шлюхи не попала в рот.

— По-моему, она повесила ключ на чертову Лешеву золотоискательскую вешалку у двери.

— Обязательно надо научить тебя превращаться в туман. — Джоди снимает с крючка ключ.

— Да уж пригодилось бы. Особенно сегодня.

— Ты в курсе, что Зверье тебя продало?

— Представить себе не могу. Она их, наверное, шантажировала или что-то в этом духе.

— Да тут еще Клинт рассказал про тебя копам. Ривера и Кавуто следили за нашим домом.

— Клинт не в счет. Он собирается жить вечно и на мораль ему плевать.

— Удивительно, как ужасно начинают вести себя люди, стоит их поманить бессмертием.

— Других людей не ставят ни во что, — подтверждает Томми.

— Готово!

Джоди наконец отмыкает правый наручник, снимает его с руки Томми и принимается за левый. Ну и тяжеленные же! Только теперь Джоди осознает, зачем синей понадобились кандалы. А чтоб не вырвался, кроватная рама-то вон какая хилая!

— Стряхни веревки с руки. Сила есть?

— Постараюсь. — Томми истово чешет нос.

— Тело прятать будем?

— Еще чего. Пусть послужит уроком твоим корешам.

— Пожалуй. А как насчет копов?

— Не наше дело. — Джоди поворачивает ключ в наручнике и снимает путы с левой руки любимого.

— Мы не держим в нашей квартире дохлых синих шлюх.

— Замечательно. — Томми потирает запястье.

— Благодарю за спасение. Да, кстати, я тебя люблю. — Томми обнимает девушку, притягивает к себе и чуть не грохается лицом вниз: ноги-то еще не развязаны.

— Я тоже тебя люблю. — Толчок в лоб — и юный вампир вновь обретает равновесие.

— Только ты весь перемазался в шлюхинои бурде — не запачкай мою новую курточку.

В такси Эбби всю дорогу дуется. При этом нижняя губа у нее до того оттопыривается, что за полосой черной помады виден естественный розовый цвет.

— Выбросьте меня у моего дома.

Сидящий между двумя девушками Томми (в Лешевых золотоискательских трикотажных штанах и Лешевом свитере) обнимает ее за плечи.

— Все прекрасно, девочка. Ты молодец. Мы очень тобою довольны.

Эбби шмыгает носом, неотрывно глядя в окно.

В плечо Томми впиваются ногти Джоди:

— Замолчи, толку от тебя все равно никакого. Джоди шепчет тихо-тихо, чтобы один Томми мог ее слышать, а потом говорит нормальным голосом:

— Знаешь, Эбби, быстро и сразу все происходит только в кино. Иногда приходится годами питаться жуками, прежде чем попадешь в избранные.

— Я прошел через это, — подхватывает Томми.

— Жуки, тараканы, мыши, крысы, змеи, мартышки. Брр! Хватит об этом, меня сегодня уже пытали.

— Вам-то что. Вы слились в одно целое, и вам на всех плевать, — бурчит Эбби.

— Мы для вас типа дойное стадо.

Таксист-индус смотрит в зеркало заднего вида.

— Ты это к чему? — осведомляется Джоди.

Томми толкает ее в бок.

— Шутка. Эбби, ты нам очень дорога. Мы во всем тебе доверяем. Может, ты сегодня жизнь мне спасла.

Томми переводит взгляд на Джоди.

— Долгая история, — негромко произносит рыжеволосая и обращается к Эбби:

— Отдохни и приходи в мансарду завтра, когда опустятся сумерки. Поговорим о будущем.

Эбби разводит руками:

— Рождество. Я в крепких объятиях семейства.

— Точно, — припоминает Томми, — ведь завтра Рождество.

— Ну, — подтверждает Джоди.

— И что с того?

— У Зверья выходной. Надо бы с ними разобраться.

— Ты про месть?

— Да, в общем.

Джоди похлопывает по дорожной сумке. В ней все деньги, которые Зверье выплатило Сини. Почти шестьсот тысяч долларов.

— Думаю, это может покрыть твои издержки. Томми хмурится:

— Мне начинает казаться, что моральные устои у тебя довольно-таки шаткие.

— И он мне говорит о нравственности! А кто дал привязать себя к кровати и провел ночь с синей шлюхой-садисткой, а потом прокусил ей глотку?

— Ты всегда все опошлишь.

Эбби засовывает пальцы в рот и пронзительно свистит. В замкнутом пространстве получается и вовсе оглушительно.

— Эй, вы. Таксист же рядом. Застегните, на хрен, зубы.

— Ау, — говорит Джоди.

— Ау, — отвечает Томми.

— Ау, замарашка, — встревает таксист, — хорош свистеть в мой машине. А то враз уздечку надену.

— Извините, — лепечет Эбби.

— Извините, — хором произносят Томми и Джоди.

Мертвые шлюхи мало кому нравятся. Ну разве что серийным убийцам, да еще торговцам автомобилями, которые обожают измерять объем салона/кузова в шлюхах. («Пять, блядь, шесть тел в малышку влезет свободно».)

— Как живая, — сокрушается Трой Ли, глядя на Синь сверху вниз.

— Только вот рука как-то повернута… и этот хлыст… и кровищи-то, кровищи!

— Такая же синяя, — подтверждает Леш.

Обступившее их Зверье сокрушенно кивает.

Веселенькое утречко выдалось у мужиков: навести порядок в магазине после погрома, учиненного Джоди, отправить Дрю в травмопункт, где ему зашили рану на лбу от удара бутылкой (прописанные Дрю болеутоляющие немедленно пошли по рукам и свое действие оказали), объясниться с менеджером по поводу вдрызг расколоченного фасадного стекла, а теперь еще и это…

— Ты у нас почти что с дипломом, — говорит лысеющий коротышка Барри Лешу.