Тайны пустоты (СИ) - Елисеева Валентина

Стейз не поддержал хохот товарища, взирая на смеющегося Оррина с отстранённым любопытством малоэмоционального человека. Его всё ещё пробивало нервной дрожью от мысли, что он мог опять не успеть спасти её. Было непривычно видеть Ташу в теле молоденькой блондинки, но один взгляд в её глаза подтвердил: это она. Это её он выдернул из родного мира и разыскивал в секторе Ми-91-03.

– Похитителей Таши мы упустили, – мрачно известил Оррин, прослушав доклад командира крейсера. – Как только они сообразили, что ты выстраиваешь подпространственный туннель для спасения девушки и слишком занят, чтобы ловить кого-то ещё, то сразу выстроили собственный проход в пустоте и растворились в глубинах космоса. В команде нашего крейсера есть нуль-физики, но пониже уровнем, чем те, что работают на авгуров, и перехватить их расчётную траекторию не успели. К слову, откуда у авгуров взялись собственные, карманные нуль-физики?! Может, самоучки?

– Извини, что не способен рассмеяться над оригинальной шуткой. Самоучка нуль-физик – такой же нонсенс, как многопрофильный киборг, случайно, сам собой собравшийся из космического мусора. Скорее я предположу, что работали уникумы наподобие Таши, которые научились не только менять параметры уже имеющихся туннелей, но и создавать собственные. В этом случае их стиль работы должен сильно отличаться от общепринятого, а ещё им не требуются внешние ресурсы мощностей.

– Давай, я соединю тебя с ребятами? Поговорите о своём, о физическом.

– У меня есть контакты всех моих коллег, в том числе работающих в твоих ведомствах, – усмехнулся Стейз, и перед ним возникло изображение двух мужчин в форме экипажа сторожевого крейсера.

Краткий обмен приветствиями, и разговор трёх физиков перестал быть понятен Военному стратегу. Дождавшись окончания обсуждения, Оррин выразительно посмотрел на друга и вопросительно приподнял бровь.

– На авгуров работали мои подопечные. У каждого нуль-физика есть свой индивидуальный «почерк» работы с подпространством, но твои ребята не разобрались, кто орудовал у них под носом: слишком быстро те нырнули в пустоту, – сумрачно сказал Стейз. – Но раз действовали не уникумы, то есть шанс выйти на их след. Этот сектор обслуживают три энергоблока: легко выяснить, кто сейчас отправлял им запрос на поддержку туннеля.

Главные инженеры двух первых систем, обеспечивающих энергией объекты, размещённые за пределами планетарных орбит, отчитались, что с ними никто не связывался.

– Нам объявлено, что вы наложили запрет на использование имеющихся туннелей и на создание новых, – с лёгким недоумением напомнили оба инженера.

– Верно, но кто-то сейчас действовал в обход моего запрета.

Инженеры перевели взгляд со стратега по Науке на стоящего рядом с ним Военного стратега и горячо заверили, что незаконный поступок был совершён без их участия.

Руководитель третьего энергоблока изумлённо воскликнул:

– Так вы сами и запрашивали поддержку, Первый стратег!

– Кто ещё, кроме меня?

– Никто, – побожился инженер и вывел на экран данные вахтенного журнала энергоблока: – Видите? На туннель один запрос, от вас.

Стейз впился взглядом в столбики данных, тихо ругнулся сквозь зубы и попрощался с инженером. Отключив связь, он ругнулся ещё раз.

– Что не так? – поторопил его Оррин.

– Потреблённые мегаватты втрое превышают потраченные мной. Они воспользовались тем, что находятся очень близко, и втихаря подключились к моему запросу.

– То есть, мастерски оборвали этот след? Рассчитали, что ты всецело сосредоточишься на первоочередной задаче спасения девушки, и ловко воспользовались моментом. Но не могу поверить, что граждане Альянса пытались заживо сжечь человека, чтобы скрыть следы его похищения и скрыться самим! – покачал головой Оррин. – Это настолько немыслимо, что никак не укладывается в голове!

Медицинская капсула пикнула, сигнализируя о благополучном окончании своей работы, из неё донёсся голос Таши:

– Правильно не укладывается, я сама в контейнере спряталась и запретила Усси кому-либо сообщать о моём местонахождении.

Её рассказ выслушали самым внимательным образом. Представленный ей Военный стратег тут же принялся названивать в службу контроля безопасности транспортных средств, требуя принять меры к тому, чтобы впредь никто и никогда не мог случайно катапультироваться с космического корабля в мусорном контейнере!

«Вот так и появляются в инструкциях предупреждения: «Не мойте домашних животных в стиральных машинах!» и «Не сушите в микроволновке мокрых котят!» – горестно думала Таша, впервые ощущая своё полное соответствие внешнему облику недалёкой блондиночки.

– Спасательные капсулы имеют многослойную защитную оболочку, оборудованы всеми средствами связи, медицинской капсулой и запасом кислорода и продовольствия, – флегматично просветил её Стейз. – Тонкий слой металла, из которого сделан мусорный контейнер, никак не мог бы защитить живое существо от космической радиации, экстремального нагрева или критично низкого охлаждения в межзвёздном пространстве.

– Да-да, я самый глупый гуманоид во вселенной, – развела руками Таша. Ей было особенно обидно, что она именно перед ним показала себя необразованной дикаркой. – Мне, конечно, следовало оценить толщину металла и сделать все прочие верные выводы, но как-то не хватило времени. Обещаю впредь быть умнее.

– Лучше не надо: твоего ума хватило, чтобы обвести вокруг пальца современные системы безопасности пассажирского корабля, – проворчал Оррин и продолжил, смотря, как Стейз подхватывает на руки и достаёт из глубины капсулы свою нашедшуюся пропажу: – Станешь ещё чуть хитрее – и улетишь в недра сверхновой прямо с палубы сторожевого крейсера. Как себя чувствуешь? Можешь ответить на несколько срочных вопросов?

– Предлагаю вести все разговоры в личной каюте, – твёрдо сказал Стейз, широко шагая к двери медотсека. Он шёл так легко, будто не нёс на руках шестьдесят килограмм живого веса. Таша попробовала намекнуть, что в состоянии идти самостоятельно, но либо у стратега внезапно начались проблемы со слухом, либо его универсальный переводчик неожиданно дал сбой. Что ж, она не собиралась настаивать на своём: прижимаясь к груди мужчины, она отчётливей ощущала его чувства – еле уловимые радость и удовлетворение, успокоение после наконец-то ушедшего чувства вины перед ней. Она по-прежнему была настроена на него, как и в туннеле! Вот Стейз опустил взгляд на её лицо, и до неё дошла волна легчайшей симпатии, интереса и уважения.

«Великий стратег произвёл на меня куда более сильное впечатление, чем я на него», – с грустью констатировала Таша. Но лучше лёгкое расположение, чем сильная неприязнь, верно?

.

В каюте её уложили на кровать, и она временно смирилась с навязанной ей ролью немощного инвалида. Оррина интересовали личности похитителей:

– Сможешь узнать голос нуль-физика, разговаривавшего со старшим авгуром?

– Не уверена. Голос был молодой, высокий, приятный. Ваши со Стейзом голоса заметно ниже и более раскатистые.

– Хорошо, тебе принесут записи голосов, соответствующих этому описанию. По поводу тех, кого ты видела на корабле: это они?

Перед Ташей развернулся полупрозрачный энергетический экран, на котором закрутилась объёмная запись из убежища смотрителей мира: над ней, лежащей в медицинской капсуле, склоняется старик, а рядом с ним стоит его молодой спутник.

– Да, они. Был ещё один молодой человек, я могу его нарисовать. Карандаш есть?

– Набор для рисования вручную скоро доставят из художественной академии Альфа Мирея. К сожалению, на крейсере не нашлось никого, кто бы увлекался этим древнейшим искусством.

– У вас рисуют только на планшетах и компьютерах?

– Я не художник, – пожал плечами Оррин. – Краем уха слышал, что обычно работают с использованием искусственного интеллекта, но понять разговоры профессиональных художников трудней, чем обсуждения физиков.

– А проникнуть в закрытый мир ещё более сложно? Мне бы весточку родителям передать, что жива-здорова. Они считают меня погибшей?