Человек Чубайса - Геннадий Прашкевич

«Спартак» тогда чуть не выиграл.

А Трубников получил по роже.

Но это ерунда. Настоящим фаном он никогда не был. Просто любил и знал женщин. Никаких дон-жуанских списков он не вел, конечно, да и не собирался вести, потому что сам не знал, сколько девушек и женщин принял в свои объятия, только иногда, повинуясь прихотям памяти, из глубин его подсознания поднимались какие-то смутно знакомые, но почти неузнаваемые лики; только в такие моменты Трубников начинал осознавать, что знал многих.

А остановиться не мог.

Даже в далеком девяностом году, первым начав ввозить в Энск спирт «Ройял» из тихой Голландии, Трубников уделял девушкам и женщинам постоянное внимание. Несмотря на чудовищную занятость (надо было стопроцентно использовать условия смутного времени, столь удобного для бизнеса), приметив заинтересовавшую его девушку или женщину, Трубников начинал пыхтеть, потеть, пускать слюни, как Павловская собака. Не действовали слова, действовали деньги. Трубников рано понял их силу. В конце концов для чего-то деньги нужны, считал он. И впервые стреляли в Трубникова, кстати, как раз в девяностом году – из-за любви. Женщина, давшая ему так не вовремя, оказалась женой страшно ревнивого типа.

Не то слово.

Не ревнивец, убийца!

Очередь из Калашникова, в первый раз прошившая «семерку» Трубникова, прошла в непосредственной близости от его голубых глаз. Понадобились срочные усилия авторитетных людей, чтобы замять историю, не дать ей официального хода, восстановить душевное равновесие. Но все вроде сгладилось. Ревнивый тип даже некоторое время ходил в партнерах Трубникова и во второй раз стрелял в него уже как обманутый партнер, что привело Трубникова к двум простым мыслям: во-первых, партнеров надо выбирать серьезнее, во-вторых, партнеров вообще следует выбирать серьезно.

К девяносто третьему году Трубников владел просторным особняком в тихом уголке Энска и несколькими загородными дачами. Окна дач были с такими частыми переплетами, что их можно было принять за решетки. На каждой даче хранились коллекции картин, которые для Трубникова подбирала специальная команда, понимающая в этом деле. Особенно требовательным Трубников оказался в подборе предков – так он называл серию старинных русских портретов, обошедшихся ему не в один миллион. Некоторое время помогала Трубникову Нюрка Стасова, но Нюркин интеллект не удовлетворил Трубникова. Однажды вместо малайского Диксона она купила ему билеты на остров Диксон, лежащий в устье Енисея. Трубников усмотрел в этом некий намек и незамедлительно выгнал помощницу. Благополучие Трубникова и без того требовало волнений. Ликерно-водочные заводы были разбросаны у него по всей Сибири, умеющей и любящей пить. При заводах работали цеха, выдававшие кока-колу, по вкусу превосходящую импортную, – так говорилось в рекламе, которой Трубников уверенно насыщал рынок. Ввоз дешевого зарубежного спирта, правда, со временем затруднился, но главная сложность заключалась все же не в этом.

Главная сложность, как всегда, заключалась в партнерах и в конкурентах.

Понятно, проблему транспортировки или реализации готового продукта можно обсуждать и с собственным котом у камина, но это удел сугубых романтиков. При таком подходе к делу рано или поздно вы ошибетесь. Или кот ошибется. Работая в одиночку легко спороть глупость на ровном месте, правда, и с партнерами не легче. Каждому бизнесмену известно противоречие: берешь человека в партнеры, а растишь конкурента, берешь человека на зарплату, а выращиваешь вора. Судя по тому, что автоматные очереди с поразительной регулярностью прошивали то один, то другой автомобиль Трубникова, проблема партнеров и конкурентов стояла перед ним в полный рост.

Совет, полученный в корейском кафе от удачливого бандоса Андрюхи Семина, хорошо лег на подсознанку Трубникова.

Можно, конечно, верить в чудеса, а можно не верить, но, владея по-настоящему большими деньгами, глупо подставлять себя под выстрелы. Лучше не поскупиться на волшебный амулет, защищающий от пуль, чем ползать по грязному снегу. Говорят, нынче даже депутаты Государственной думы не отказываются от услуг дипломированных шаманов, колдунов, экстрасенсов. К тому же, удачная деловая операция только что принесла Трубникову весьма немалые деньги, сильно рассердив конкурентов. Вот почему Трубников появился на паспортном контроле в Шереметьево взмыленный и без багажа. Только документы были при нем. Зачем тащить что-то с собой, когда имеешь в Швейцарии приличный банковский счет? Когда на контроле Трубникова спросили: «Куда следуете?» – он честно ответил: «В Индию». – «Почему через Швейцарию? Вам так удобнее? У вас транзитная виза? Сколько вы собираетесь пробыть в Швейцарии?» – «Да недолго, совсем недолго, – все так же честно объяснил Трубников. – Индусы такой народ, что перед ними все остальные нации идиоты». – «Валюта имеется?» – «Конечно». – «Сколько?» – «А вот…» – показал Трубников купюры, перехваченные синей резинкой. «Сколько?» – «Откуда ж мне знать? Взял на дорогу. Пачка». – «Вы так и в декларации указали?» – «Разумеется».

– В аэропорту вас встретят?

Это спросил уже сосед по самолету.

Самолет снижался, выл, подрагивал, глаза у налоговика отливали яростным нетерпеливым огнем. Наверное, взял крупно, теперь бежит от правосудия, догадался Трубников. Костюм в полоску, чего от такого ждать? Теперь от души оттопырится в первом баре. И, пожалев беглеца, спросил:

– А вас встретят?

– О, да! Меня встретят. В аэропорту меня встретит русскоговорящий гид, – налоговик с гордостью покачал головой и это подтвердило догадки Трубникова. Страшные намеки на нары и на парашу, конечно, чепуха. Неудобные нары и близость к параше несомненно, грозили самому налоговику, потому и занимали его воображение.

– А как вы договорились?

– Насчет чего? – насторожился налоговик.

– А насчет русскоговорящего гида?

– Я позвонил в известное турбюро, – налоговик охотно показал Трубникову увесистый желтый томик с текстами на трех языках. – Здесь масса полезных сведений, вплоть до конкретных телефонов.

– Где можно купить такую книгу?

– Она вас заинтересовала?

– Даже очень.

– Тогда возьмите ее, дарю, – гордо улыбнулся налоговик. Так произносят: «Оставьте на канцелярские расходы». – Мне теперь она не понадобится. У меня теперь есть русскоговорящий гид.

И по гордой улыбке Трубников понял, что пухлый налоговик действительно выбрал не причитающиеся ему двадцать три копейки, а весь рубль, то есть, чистую волю с Будулаем и его цыганками.

Побывав в банке, Трубников перебрался в городок Тонон.

Отель «Шато де Кудрэ» располагался на берегу озера, которое по непонятным для Трубникова причинам местные жители называли просто Озером, хотя на всех картах оно называлось Женевским. Неустанное движение прозрачных негромких волн и нежный голос русскоговорящего гида Наташи, заказанного (по примеру налоговика) в известном швейцарском турбюро, сильно вдохновляли Трубникова. Пробуя очень неплохое французское вино, название которого не имело смысла запоминать, поскольку рядом находилась Наташа, Трубников жарко сопел, пыхтел, пускал слюни и развивал теорию, поразившую его самого. Смысл его теории заключался в том, что в ближайшее время в России наверняка останутся только два новых русских: ну, понятно, он сам, а еще Брынцалов.

– Мой Трубников, почему?

– Чем ярче малиновые пиджаки, чем тяжелее золотые цепи на шеях, тем с большей скоростью нас отстреливают.

– Как отстреливают? – мило пугалась Наташа.

– Если вас интересует технология, – пыхтел, пуская слюни, Трубников, – то это не ко мне. Одно могу сказать, эти мерзавцы предпочитают автоматическое оружие.

– Мой Трубников! – нежно восклицала Наташа. – Как можно стрелять в такого обаятельного мужчину?

Трубников пыхтел еще громче.

Он умел и любил радоваться. Он ценил радость. А еще он не мог жить без женских похвал. Если в течение суток Трубников не получал похвал, он плохо себя чувствовал, даже начинал болеть. Он мог даже умереть от того, что не слышит таких похвал.

– Просто замечательное вино, – сказал он Наташе и пустил слюну от восторга. – Но вернувшись в номер, мы закажем белую водку «Трубникофф». Это очень тонкая водка. Немало бобов нужно нарубить, чтобы выбросить на рынок такой качественный продукт.

Наташа округлила красивые губы:

– Мой Трубников, я давно не была в России. Наверное, я перестала понимать некоторые русские слова. Эта водка, которую назвали вашим именем, она делается из русских бобов?

– Не совсем, – запыхтел Трубников. Общение с женщиной делало его сильным и уверенным. – Нарубить бобов это термин. Другими словами – получить прибыль, встать на ноги.

– А нанайский бизнес? – не унималась Наташа. Все в ней работало на похвалу, она сразу раскусила Трубникова. – В нашем разговоре вы упомянули про нанайский бизнес. Мой Трубников, вы торгуете с нанайцами? Это такой сибирский народ? Они работают на вас?