Плененная тьмой - Роза Александрия

много времени. Я забираюсь на подоконник с ногами. От взгляда вниз начинает кружиться голова, но я упрямо смотрю на алый туман, покрывающий земли Аида.

Что там, внизу? Какой мир я увижу, когда мгла рассеется? Или она здесь навечно? За все время, проведенное в подземном мире, мне не показывались ни Луна, ни Солнце, только красное небо, светлеющее к утру. Оно переливалось всеми оттенками розового, бордового и алого, но никогда не светлело до такой степени, чтобы можно было понять, что наступил день. Я попала на земли вечного заката.

Сквозь редкие просветы в тумане виднеется коричневое плато без какой-либо растительности. Над ним кровавые тучи. Если по прибытии сюда меня это не заботило, то сейчас любопытство берет верх. Этот темный, совершенно незнакомый для меня мир завораживает не меньше, чем его хозяин. Нет, я скучаю по земле, скучаю по матери и подругам, но какие-то внутренние инстинкты подсказывают, что мое место здесь, рядом с Аидом. Но я еще не понимаю, как к этому относиться.

Этот князь смерти, мрачный хозяин теней медленно, но верно заполнял пустоту внутри меня своей темнотой, отчего я становилась цельной. Мне всегда казалось, что тьма — это что-то плохое, это зло в чистом виде и от него нужно избавляться. Обратная сторона добра и всего хорошего, что может быть в человеке. Но теперь я уже не так уверена в этом. Темнота как черная кошка, которая обросла суевериями. Но она не запустит в тебя когти, пока ты не погладишь ее против шерсти. С ней вполне можно подружиться и найти взаимопонимание.

Раньше я думала, что не нуждаюсь в той темной части, которая есть в каждом человеке, отрицала ее. А сейчас поняла, что всегда ощущала пустоту внутри себя, в которую, словно в мозаику, вложили последний недостающий пазл. Теперь я точно знаю, что мы не можем определить, где в наших душах бреши, пока не заполним их. А до тех пор человек будет жить со сквозняком в дырявом сердце и искать то, чем можно заполнить пустоту.

Опершись горячим лбом о холодное стекло, я задумываюсь о своей жизни. Как круто она изменилась. Еще недавно я была простой студенткой. Была тихой и нелюдимой. Мне нравилось проводить вечера за книгой, а не в компании друзей. Моя жизнь ничем не отличалась от жизни сотен других людей. Она была довольно скучной и посредственной. Но все изменила одна встреча в баре. И все перевернулось с ног на голову. Можно ли сказать, что это была судьба? Или роковая случайность? И почему именно я? Я могу кричать и рвать на себе волосы, бегать из угла в угол и сетовать на судьбу, но итог остается один: сейчас именно я сижу запертой в замке подземного царства и смотрю на земли, по которым бродят тени умерших. Неужели совсем скоро я стану одной из них?

Я закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться. Расслабляя каждую клеточку своего тела, я вдруг начинаю чувствовать странное свечение. Похожее на то, что я ощутила, когда бежала мимо зала, в котором Танатос и Гипнос плетут судьбы. Перед моими глазами возникают светящиеся нити, и они, словно паутина, опутывают весь замок. Не открывая глаз, я пытаюсь дотронуться до одной из них, но вибрирующий звук пронизывает пространство, и нить исчезает. Меня завораживает эта картина. Как ребенок, впервые увидевший радугу, я хочу дотянуться до нее рукой, но она ускользает от меня.

Встаю на ноги и иду к другой нити, чуть более темной. Она звенит на низких вибрациях, и мне становится интересно, что будет, если поддеть ее, как струну. Но стоит лишь прикоснуться, как нить с явным недовольством убирается. Медленно исчезает, шипя от вторжения, будто щупальце неизвестного существа прячется в нору. Я иду дальше и поочередно трогаю каждую нить. Я понимаю, что это судьбы обитателей замка, каждого из них. Им неприятен мой интерес, но любопытство не дает мне усидеть на месте. Пальцы ощущают цвета и настроение. От прикосновений к некоторым меня начинает потряхивать, от других веет злостью, третьи отдают забвением. Но ни одна не вызывает приятных чувств. Каждая из них по-своему противна.

По-прежнему ступая с закрытыми глазами, я спускаюсь на этаж ниже. Мне не нужно видеть, чтобы идти. Я каким-то образом чувствую путь. Замок тих и безмолвен. Босыми ступнями касаюсь пола и перепрыгиваю более мелкие, неинтересные нити. Меня волнует лишь одна. Она безумно манящая, но слишком далекая. Я тяну к ней руку, но она все время отдаляется. И как бы я ни пыталась, я не могу правильно оценить расстояние до нее. Словно смотрю на нее через толщу воды. Бегу за ней, минуя несколько коридоров и пустынных залов, мимо заброшенных лестниц. Мои глаза закрыты, а дыхание рваное, но я не могу остановиться. Эта нить, темная как ночь, но яркая как взорвавшаяся звезда, ведет меня в неизвестном направлении.

Не могу взять себя в руки. Она играет со мной, и я, понимая это, все равно не могу прекратить следовать за ней. Вдруг под моими ногами вырастает преграда, и я лечу на пол, выставляя ладони вперед. Ожидаю удара, но меня подхватывают крепкие руки. Медленно распахиваю глаза, уже точно зная, чье лицо увижу.

Взгляд повелителя мрачен и холоден. Он скользит по мне, и я физически ощущаю его прикосновение. Молчание затягивается, но я не в силах его разрушить. Только сейчас я вижу, как та нить, за которой я гналась, словно ручная змея, обвивает тело Аида. Это его жизнь. Я гналась за ней.

Высвобождаюсь из рук мужчины и отхожу на несколько шагов. Аид не позволяет мне выйти из поля его зрения и молча следит за моими действиями.

— Мисс Рейли? Зачем вы хотели это сделать? — вкрадчивым тоном спрашивает Аид. Под его взглядом и ледяным тоном вопроса мне хочется упасть на колени и просить прощения. Но вместо этого я поднимаю подбородок выше и переспрашиваю:

— Это запрещено? Мне было интересно, что это за нити такие! Только и всего!

— Вы могли просто спросить! Но вместо этого вы устраиваете переполох в замке, гоняясь за его обитателями. Здесь так не принято. Так же, как на земле не принято хватать людей за… отдельные части тела.

— Больше этого не повторится… — склоняю голову и понимаю, что переступила черту дозволенного. Но желание дотронуться до его нити никуда не пропадает. Что за странное притяжение? Он даже не человек. Я боюсь его, но интерес выше страха.

— Как вы ее видите? — Аид приподнимает