Первое кругосветное плавание - Джеймс Кук

В 9 часов утра подул легкий юго-восточный бриз, и мы прибавили паруса, направляясь к гавани. Отправили на катере лейтенанта к вице-королю[47], чтобы объяснить ему причины, побудившие нас зайти в порт: мы желали запастись водой и продовольствием. Кроме того, нам нужен был лоцман, который провел бы нас к якорной стоянке. В полдень вошли в воды гавани.

«Бумажная война» с местными властями. Арест моряков «Индевра». Форт Санта-Крус открывает огонь. «Индевр» покидает Рио-де-Жанейро

Понедельник, 14-е. Прибытие в Рио-де-Жанейро. Спокойное море, слабый бриз с суши, хорошая погода. В 5 часов дня отдали якорь на глубине 5 саженей севернее острова Кобрас, лежащего перед Рио-де-Жанейро. Незадолго перед этим вернулся катер и мне доложили, что вице-король счел нужным до моего приезда задержать офицера. Вскоре после того как мы стали на якорь, к борту приблизилась шлюпка с чиновниками вице-короля. Они задали много вопросов: о корабле, грузе, пункте отправления, количестве пушечных стволов на борту, численности экипажа и т. д.

На все это мы, к их вящему удовлетворению, ответили. Они сказали, что в этом порту есть обычай задерживать первого офицера, сошедшего с любого корабля, впервые сюда прибывшего, до тех пор, пока шлюпка вице-короля не побывает на судне. Чиновники добавили, что мой офицер будет отпущен, как только они вернутся на берег. Так и случилось. К этому времени у корабля появилась шлюпка с солдатами, и, как я узнал позднее, им было приказано не позволять никому из офицеров или ученых, за исключением меня, покидать судно.

Утром я явился к вице-королю и получил разрешение закупить продовольствие, напитки и т. п. для корабля. Ссылаясь на якобы существующий здесь обычай, вице-король обязал меня нанять человека, который бы занялся этим. Невзирая на мои возражения, он также настоял, чтобы в шлюпке, на которой будут перевозить товары с корабля на берег или обратно, постоянно находился часовой. При этом он ссылался на будто бы существующие приказы двора, нарушать которые он не волен.

С этой нелепицей я вынужден был согласиться, так как иначе не удалось бы получить все, в чем я нуждался.

Желая избежать всякого рода споров, которые могли бы привести к задержке, я стремился в то же время убедить вице-короля, что мы прибыли сюда не ради торговли, как он это предполагал, ибо он не поверил ни одному моему слову о цели нашего путешествия к югу для наблюдения за прохождением Венеры. Безусловно, ему это казалось выдумкой, предназначенной для того, чтобы скрыть наши истинные намерения. После того как я объяснил ему, в чем заключается это явление, он сказал, что знает лишь о прохождении Полярной Звезды через Южный полюс (таковы были его собственные слова).

Он не пожелал разрешить ученым во время нашей стоянки жить на берегу, был против поездок м-ра Бенкса для сбора растений и иных образцов. Правда, во время беседы он ни единым словом не обмолвился о запрете появляться на берегу ученым или о слежке за мной в то время, когда я буду съезжать с корабля. Но вскоре после визита к Его Превосходительству я убедился, что такой запрет был, и понял, что чиновник, сопровождающий меня, следовал за мной до пятам, хотя вице-король и заявил, что этот человек будет приставлен ко мне лишь из уважения и для оказания помощи, в которой я могу нуждаться.

Команда отвязывала паруса, делала запасные стеньги и оснащала их. На берег отправили пустые бочки для воды.

Вторник, 15-е. Ясная, хорошая погода. На борт доставили свежее мясо и овощи, которыми ежедневно кормили матросов во время стоянки. Свезли на берег все пустые бочки, приказал бочарам починить их. Для конопатки и просмолки правого борта накренили корабль.

Среда, 16-е. Для ремонта металлических частей установили походную кузницу, команда накренила корабль, конопатила и смолила левый борт, тировала реи и т. д.

Четверг, 17-е. Часть людей направил чинить паруса. Конопатчики конопатили борта, остальная команда занята была в трюме и с такелажем.

В течение последних трех дней неоднократно выражал вице-королю и его чиновникам протест по поводу часового, приставленного к моей шлюпке, – как иначе смог бы я объяснить Адмиралтейству причины столь покорного подчинения этому обычаю; ведь если он войдет в силу, оскорблению может быть подвергнут британский флаг.

С другой стороны, я не решался вступать в пререкания, видя намерения местных властей всеми силами задержать нас и чинить препоны заготовке всего мне необходимого. С большим трудом мне удалось добиться разрешения для одного из моих людей закупать на рынке продукты для моего стола и помогать агенту в приобретении всего необходимого для корабля.

Я решил так: дабы не стать пленником в своей собственной шлюпке, не съезжать на берег до тех пор, пока не уберут часового. Полагая, что вице-король введен в заблуждение, каковое можно рассеять объяснением, я направил ему после полудня памятную записку, в которой излагал суть дела. Таким образом, началась бумажная война между Его Превосходительством и мной[48].

Моим единственным преимуществом было то, что я заставлял его выискивать все новые и новые причины, оправдывающие такое обращение с нами, так как вице-король никогда и ни в чем не отступал от раз принятого им решения.

Пятница, 18-е. Сегодня я получил ответ на мое послание, в котором наряду со многими другими пунктами вице-король сообщает мне, что я могу покинуть порт, когда мне вздумается, если считаю обременительным подчиняться действующим здесь правилам. Однако это пока не отвечало моим интересам. Я решил лишь елико возможно сократить срок нашего пребывания здесь. Должен признаться, что памятная записка вице-короля была хорошо составлена и полностью отвечала своему назначению[49], чего нельзя сказать обо всех последующих его посланиях.

Суббота, 19-е. Густая облачность. На борт доставили ром, воду и другие необходимые припасы. Конопатили и оснащали судно. За отказ помочь паруснику чинить паруса наказал двенадцатью ударами плети матроса Джона Трумена[50].

Воскресенье, 20-е. Днем облачность, к вечеру жестокий шторм с дождем, затем умеренная погода, дождь. Днем послал на катере лейтенанта Хикса отвезти ответ на мемориал вице-короля. Приказал не пускать часового на катер. Однако сторожевая шлюпка сопровождала лейтенанта до пристани, и люди, бывшие на ней, сообщили о моем неповиновении вице-королю, который отказался прочесть письмо и велел Хиксу отправиться обратно на борт.