Любовь под горячую руку - Наталья Перфилова

И последний вопрос. Почему ты решил вдруг, что все может вернуться? Разве я призналась тебе в любви? Или ты считаешь, что в моем положении хватаются за любое предложение? — Спокойно поинтересовалась я. По лицу Макса и его сузившимся глазам я поняла, что ему хочется вскочить и наорать на меня, но усилием воли он сдержал гнев и так же спокойно ответил:

Вот как раз об этом я и хотел с тобой поговорить.

Говори.

Вообще то я уже все, что мог, сказал. Теперь очередь за тобой.

Я не знаю, что делать с ребенком. — Мои слова прозвучали неожиданно грустно. — Без него все было бы просто. Правда. Ты был откровенен со мной, и я это ценю. Хочу тоже высказаться без глупых условностей. Я ХОЧУ быть с тобой. Я до сих пор помню твои руку, твои губы… все твое тело. За эти годы я узнала тебя и как человека тоже. Ты ни разу не дал мне повода разочароваться в твоей честности и порядочности… Я никогда больше с тех пор не думала о любви к тебе. Мешала гордость и страх быть униженной снова. Для меня это не просто слова. Ты стал мне чужим. Хоть ты находился рядом, я чувствовала твое дыхание, но никогда бы не прикоснулась к тебе… Хотя… Ладно! Честно так честно! Иногда даже во время совещаний, глядя на твои сильные руки, я вдруг непроизвольно представляла их на своем обнаженном теле… Меня бросало в жар от этого видения. Я так боялась, что ты или кто-то другой заметит мое состояние … после этого я старалась еще больше уверить всех в своей холодности и неприступности. Ну вот. Теперь и ты знаешь о моих чувствах. — Усмехнулась я.

Так в чем же дело? Что мешает тебе принять меня и мое предложение? Опять гордость?

Разве ты не заметил, как я сейчас растоптала все остатки своей чертовой гордости? Дело не в ней. Дело в моей беременности. Ты говоришь: « принять меня и мое предложение». Для тебя это одно и то же…

А разве нет? — Нетерпеливо перебил меня Максим. Он встал с кресла и подошел к кровати.

Конечно, нет. Я бы с радостью приняла ТЕБЯ. Но предложение выйти за тебя замуж меня смущает… или пугает… я не знаю, как поступить с ребенком…

Максим опустился на колени около кровати и нежно погладил ладонью мое лицо.

Ну, так не все сразу, любовь моя. — Улыбнулся он. — Попробуем по порядку… сначала я… потом все остальное… ты хотела увидеть мои руки на своем теле? Так смотри… — Он стал расстегивать пуговицы на моей пижаме. — Смотри… я специально не стану выключать свет, мне так приятно смотреть на тебя… я столько раз представлял тебя вот так лежащей передо мной, что хочу теперь видеть все это наяву.

Он притянул мою голову к себе и поцеловал в губы. Мои руки сами вцепились в пуговицы его рубашки, мне хотелось как можно скорее ощутить рядом с собой его обнаженное тело…

В это утро я впервые за много лет проспала работу. Я даже не слышала настойчивого звонка будильника… Хотя вряд ли мы с Максимом вспомнили о том, что его следует завести…

Макс лежал на кровати с краю и одной рукой крепко прижимал меня к себе, будто боялся, чтобы я не сбежала, пока он отвлекся на отдых. Я улыбнулась счастливо и довольно. Господи, как мало надо человеку для счастья. Зачем было столько лет носить эту страсть, это мученье в себе? Мы каждый день из года в год смотрели друг другу в глаза и не решались поговорить. Просто сесть и спокойно обсудить наши отношения. А может, прав Максим, действительно, стоило не гордо удаляться с высоко поднятой головой, а прямо там на лавочке устроить скандал, расцарапать ему физиономию, вырвать его зазнобе крашеные перекисью кудри?.. Нет. Пожалуй, у меня бы не получилось. Я даже плакать толком не умею. Так как-то чуть-чуть…

Приятно, черт возьми, когда женщина, просыпаясь после бурной ночи с мужчиной, улыбается, как сытая кошка. — Макс еще крепче прижал меня к своей обнаженной груди и поцеловал куда то в плечо…потом в шею… потом добрался до уха. — А я не насытился, — услышала я его жаркий шепот, — и требую продолжения…

Максим! — Я шутливо хлопнула его пальцем по носу. — Мы, между прочим, на работу опоздали. Панченко нас съест.

После вчерашнего он тебя кушать не станет, решит, что подавится, а я вообще не вкусный…

С чего ты взял? По моему, так очень даже приятный… местами особенно…

И после этого ты думаешь, я выпущу тебя из кровати? Даже и не мечтай! …

ГЛАВА 11.

На работе мы появились к одиннадцати. Приехали вместе, но сразу же разбежались по своим кабинетам. Через несколько минут мне позвонил Панков и почти плачущим голосом сказал:

Слава богу, Вы появились Тамара Владимировна! А то я уж и не знаю, что делать…

Что случилось? Говори толком, Дим.

Да тут эта… гражданка Игошина с самого утра пожаловала…

Вика!?

Нет. Виктория Павловна все еще не в себе, я утром с ее врачом беседовал… Кто же ее отпустит из больницы…

Дим, ну когда ты научишься докладывать сразу и по существу? — Вздохнула я. — Пока ты отелишься, можно умереть, не дождавшись помощи.

Эта Игошина другая. Старая.

Алевтина Васильевна что ли?

Она. — Обрадовался парень. — Если вы знакомы, то, может, я ее к Вам направлю?

В чем дело то? Чего она хочет?

Заявление написать на гражданку Петрову. Это ту, которая Евгения Леонидовна…

Да поняла я! Дальше что?

Та ее всю ночь терроризировала, дверь грозилась поджечь, кричала, что ее сын Денис погубил ее девочек… короче опозорила на весь подъезд.

Ну и чего она ее не пустила? Тогда бы никакого позора не получилось…

Вы меня спрашиваете? Я уже битый час ей это твержу. А она про сатану, антихриста, людей каких то черных… Петрова к ним после опознания приехала уже в платке черном.

То есть она девочку опознала? — Уточнила я.

Само собой. Вы сомневались разве?

Нет. Ну, и чего она от тебя то хочет?

Принять заявление и арестовать Петрову.

Так прими, и пусть идет домой.

Я принял, а она не уходит. Говорит, ареста ждать будет. Когда ведьму в кандалах приведут….

И ты, милок, решил подкинуть это счастье мне? Вот спасибо тебе. Большое человеческое спасибо! Знаешь, что сделай, вручи ей заявление и пусть идет к Панченко. Он должен подписать. Объясни даме, что теперь все зависит только от всесильного Ивана Тарасовича.

Понял! — обрадовался Панков.

А сам иди к Максу, пересиди бурю там. Я тоже сейчас ухожу. Хочу побеседовать с врачом, который наблюдал Исаева в психушке. Может, чего дельное присоветует?

Хорошо.

Есть заключение эксперта от чего и во сколько умер ребенок?

Пока только предварительное. Где-то через час-полтора Мишка обещал официальную бумагу подогнать.

Ну, и что он установил?

Если вкратце, то девочка умерла от удушья. Довольно давно. Похоже, практически сразу после похищения.