Муха и сверкающий рыцарь - Евгений Некрасов

Он еще раз переключил программу.

С экрана прямо в глаза Динамиту смотрел всклокоченный и страшный дедушка Коля! Его белый пиджак висел обгорелыми клочьями. На лбу была повязка с проступившим пятном крови.

— Я преступник. Полчаса назад мне пришлось оказать сопротивление сотруднику милиции. Это считается преступлением во всех странах, — теребя узел грязного галстука, говорил он.

Динамит испугался: зачем же так-то? Когда говорят: «Мне пришлось что-то сделать», это значит: «Я не нарочно». А раз не нарочно, то и молчал бы. Зачем признаваться? Может, как-нибудь сойдет.

— Меня оправдывает только то, что я вынужденно пошел на этот шаг, — повернул в нужную сторону дедушка Коля.

Динамит одобрительно кивнул: «оправдывает» — это правильно. А потом надо сказать: «Я больше не буду».

Камера отъехала, и показалась дикторша Алена, как всегда причесанная волосок к волоску. Она, оказывается, сидела рядом.

— Николай Георгиевич, но вы же раскрыли ограбление Музея дворянского быта? — подсказала Алена, ерзая локтем, чтобы не запачкаться о дедушку.

— Да. Сегодня днем я держал в руках блюдце из золотого сервиза князя Потемкина. — Дедушка Коля протянул руку в сторону. (Динамиту показалось, что сейчас она высунется из телевизора.) Когда рука вернулась на экран, в ней была цветная картинка с блюдечком.

— Вот такое блюдце, — продолжал дедушка Коля. — Я его спрятал. Я знаю, где оно и где остальной сервиз. Мне и моей невестке пришлось прорываться с боем, чтобы сообщить эту тайну.

Динамит спохватился и побежал к Петьке. Или на крайний случай к Витьке, если Петька еще не пришел. Нет, Петька должен, должен был вернуться! Потому что поздно, потому что дождь и потому что Динамит не мог смотреть один такую важную передачу.

По лестничной площадке разливалась огромная лужа. Бойкий ручеек бежал вниз, в подвал. Динамит посмотрел на потолок — сухо. Ступил в лужу босой ногой. Вода была теплая. Он подошел к Петькиной двери и увидел, что льет из-под нее!

Стучаться в толстую старинную дверь было бесполезно, это сто раз проверено. Нужно дотянуться до звонка палочкой или, повернувшись к двери спиной, бить каблуком. Пришлось возвращаться к себе, чтобы найти палочку или обуться.

Он вошел в прихожую.

— Мне не поверили, — слышался из комнаты голос дедушки Коли. — Меня пытались задержать до выяснения личности, и никто из милиционеров не прислушался к моим словам. Я обращаюсь к руководству милиции и Федеральной службы безопасности. Товарищи начальники! Есть же среди вас хоть один разумный человек!

Динамит кивнул, хотя не был начальником милиции и Федеральной службы безопасности. Зато был разумным человеком.

Сейчас он думал не о золотом блюдечке, а о потопе в Петькиной квартире. Если бы кто-то был дома, он бы сам выключил воду. Значит, у Петьки никого нет..

Придя к такому выводу, Динамит разволновался.

Ключ от квартиры Соловьевых висел на гвоздике тут же, в прихожей. Его оставляли бабушке Динамита на всякий пожарный случай. Такие случаи возникали, например, когда Петька терял свой ключ, а родители были на работе.

Нынешний случай был в сто раз пожарнее, то есть потопнее. Но Динамит боялся идти в квартиру один.

Телевизор в комнате заговорил женскими голосами. Алена и, кажется, мама Незнамовой на все лады повторяли:

— Очевидно, ГРАБИТЕЛИ…

— ГРАБИТЕЛИ, судя по всему…

— А почему вы считаете, что ГРАБИТЕЛИ?..

Динамит понял: мама Незнамовой из Укрополя, дедушка Коля из Укрополя, значит, и грабители в Укрополе. А вдруг они добрались до Петькиной квартиры? Своровали краны, вот и полилась вода.

Сбегать за соседями сверху? Но это был бы бесславный поступок.

Так ничего и не решив, он стал добывать ключ. Специально от Динамита бабушка вешала его высоко, выше двери. Подходящей палки не нашлось, и Динамит начал сбивать ключ сандалиями.

Из-под Петькиной двери здорово лило. Вся лестничная площадка была уже под водой. Первый тоненький ручеек пробился в прихожую к Динамиту. Он вдруг понял, что валяет дурака, сбегал в комнату за стулом, подставил его и снял ключ, подцепив зонтиком. Надо было сразу так сделать, а то обои вокруг гвоздика украсились отпечатками подошв, как будто Динамит ходил по стене.

Когда он вернулся к Петькиной двери, телевизор опять орал про сухие попки. Рекламу всегда пускают громче других передач.

Динамит вставил ключ, сказал себе, что пожарные ничего не боятся, и решительно — щелк, щелк! — повернул ключ на два оборота.

Дверь толкнула его в грудь. По ногам плеснула теплая волна. Квартира утопала в банном пару.

Динамит не доставал до выключателя. Но света с лестничной площадки хватало, чтобы брести по воде, ни на что не натыкаясь. А впереди брезжил другой свет. Судя по всему, он горел на кухне.

Чем дальше продвигался Динамит, тем горячее становилась вода под ногами. Он понял, что приближается к источнику.

Гуще всего пар стоял в коридорчике у кухни. Вода клокотала, выбиваясь из-под двери ванной. В горячем водовороте кружился чей-то одинокий тапок. Его носило от кухни к ванной и обратно.

А в ванной слышалась непонятная возня! Динамит хотел крикнуть и вдруг заметил, что дверь заперта на задвижку.

Это меняло дело. Хорошего человека в ванной не запрут.

Вдруг там грабитель? А что? Запросто! К примеру, он пришел, а Петька заманил его в ванную и запер. А сам в милицию побежал. Самосвалова нет, но на одного грабителя хватит и милицейского сержанта-водителя Славы. В крайнем случае можно обратиться за помощью к народу.

Динамит на цыпочках стал отходить от двери. Ну его, грабителя. Лучше дождаться Петьку.

Он уже хотел повернуться и бежать, как вдруг ясно расслышал голос Незнамовой!

Возникла интересная коллизия, как сказал бы Дед. С одной стороны, голос раздавался из туалета, а воспитанный человек не сунется в туалет, если там занято. С другой стороны, надо же узнать, что случилось. Не каждый день происходит потоп и грабители запираются в ванной.

Дверь туалета была приоткрыта. Свет с кухни проникал в окошко под потолком.

Снова послышался голос Незнамовой. Теперь Динамит даже расслышал, что она сказала: «Я думаю». Нашла место! Он заглянул в щелку.

И НИКОГО НЕ УВИДЕЛ!

Не понимая, что происходит, Динамит распахнул дверь.

Вверху, под самым потолком, прямо из стены торчала половинка Незнамовой!!!

— Ты чего туда залезла? — оторопело спросил Динамит.

Глава XX

Это же самосвал!

Машу спасли играючи: Петька просто подставил ей под ноги лестницу. Первым делом она кинулась на кухню и выключила огонь под кастрюлей с борщом. А Петька быстро нашел нужные краны и перекрыл воду во всей квартире, ничего при этом не сломав. Маше стало казаться, что жизненные невзгоды изменили «укропольского егеря» к лучшему. Но не тут-то было.

С торжествующим видом Петька притащил садовый насос.

— Отдыхай, Незнамова. Все остальное сделает техника, — объявил он и повернул выключатель.

Техника захрюкала. Шланг обдал водой сунувшегося поближе Динамита и заскакал по полу. Петька поймал его и бросил в ванну, но шланг только шипел и плевался.

Мелковато у нас, — озабоченно пожаловался Петька. Вода кругом стояла по щиколотку. — В инструкции написано, что надежная работа обеспечивается в водоеме не мельче пятнадцати сантиметров.

А ты напусти еще водички, чтобы обеспечить надежную работу, — посоветовала Маша.

Она разрезала наискось большую пластиковую бутылку, и получилось два черпака. Один Маша взяла себе, другим завладел Динамит. Вдвоем с дошколенком они собрали с полов сто восемьдесят четыре таза воды, а Петька мудрил над насосом и говорил:

— Отдохните, я все налажу. Тут надо манжетку нарастить, всего и делов.

И он все наладил, но к тому времени оставалось только подтереть полы тряпками. Петька испытал насос в тазу с водой. Кажется, он был недоволен тем, что Маша и Динамит сделали всю работу и не дали ему применить новую технику.

Сильно пахло чесноком. Потоп разнес по квартире три литра заправки, и запах теперь не скоро выветрится. Вытирая полы, Маша добралась до кухни. На плите остывала кастрюля со злополучным борщом. Отмытые дочиста осколки банки валялись по всему полу. Под одним, как в прозрачном шалашике, лежало целых две монеты — золотая и серебряная!

Динамит уже пересказал, как сумел, телепередачу с дедушкой Колей, и Маша поняла, что Деду опять не верят. Да и как ему поверить? Грязный, оборванный старик что-то лепечет о сокровищах на дне моря. А у самого вместо доказательств — картинка с золотым блюдечком, вместо документов — подозрительная бумажка из американской тюрьмы… Было ясно, что после телепередачи он пойдет в милицию доказывать свое. Вот бы пригодились Деду монеты из музея!