Куджо. Цикл оборотня (сборник) - Стивен Кинг

– Счастливо, папа. – Бретт стоял на обочине и смотрел, как отец влезает в кабину и уезжает. Он видел его живым в последний раз.

В четверть девятого утра Гэри Педье вышел из дома в кальсонах и помочился в заросли жимолости. Где-то в глубине души он надеялся, что в один прекрасный день его моча станет настолько ядовитой, что убьет эту жимолость к чертовой матери. Но этот день еще не настал.

– Ох, моя башка! – простонал он, держась за голову свободной рукой. В глазах плясали красные круги. Сердце гудело, как старый насос, забирающий больше воздуха, чем воды. Желудок отчаянно ныл.

Он повернулся, чтобы вернуться в дом, и в этот момент услышал рычание. Низкий, угрожающий звук исходил откуда-то сзади, где двор переходил в сеновал.

Он быстро обернулся на этот звук, забыв про свою головную боль и про боли в сердце. Он уже давно вернулся с войны, но память мгновенно напомнила ему: Немцы! Немцы! Ложись!

Но это были не немцы. Трава расступилась, и появился Куджо.

– Эй, ты чего это ры… – начал Гэри и осекся.

Он видел бешеную собаку двадцать лет назад и до сих пор этого не забыл. Это было на станции «Амоко» к востоку от Мэчиас. Ему тогда исполнилось пятьдесят пять, и он еще разъезжал на мотоцикле. У станции лениво трусил по дороге желтый с пятнами пес. Бока его тяжело вздымались. Слюна бежала изо рта непрерывной струйкой. Глаза дико выкатились. Задние ноги покрылись коркой дерьма. Он скорее плелся, чем шел, словно в него влили целый галлон дешевого виски.

– Жара, вот это что, – сказал заправщик. Он отшвырнул шланг, который держал в руках, и скрылся в маленькой пристройке, прилегающей к гаражу. Он вышел оттуда с револьвером тридцатого калибра, прицелился и открыл огонь. Первая пуля попала слишком низко, перешибив собаке ногу. Тот пес так больше и не двигался, вспомнил Гэри, глядя на Куджо. Только озирался вокруг своими невидящими глазами, словно не понимая, что с ним происходит. Второй выстрел заправщика почти разорвал пса пополам. Кишки красно-черными пятнами брызнули на одну из бензоколонок. В следующую минуту к станции подъехал «додж» с тремя вооруженными людьми. Они высыпали наружу и выпустили еще восемь или девять пуль в мертвую собаку. Через час, когда заправщик закончил ставить фару на мотоцикл Гэри, появился «студебеккер» с экспертом округа. В машине не было дверцы для пассажира. Эксперт, женщина лет тридцати, натянула длинные резиновые перчатки и отрезала то, что осталось от головы собаки, чтобы отослать в Государственную службу здравоохранения.

Куджо выглядел гораздо проворнее того пса, но все прочие симптомы были налицо. И так близко, промелькнуло у него в голове. Черт, успеть бы за ружьем!

Он начал пятиться.

– Эй, Куджо… Хороший песик, хороший…

Куджо стоял на краю газона, опустив голову, глядя на него в упор своими красными глазами и рыча.

– Хороший…

Для Куджо эти слова не значили ничего. Это были бессмысленные звуки, вроде ветра. Значение имел только запах, исходящий от человека. Он был горячий и острый. Запах страха. Он внезапно понял, что заболел по вине этого человека. Он пошел вперед, рыча все громче.

Гэри увидел, что пес идет к нему. Он повернулся и побежал. Один укус уже означал смерть. Он вбежал на крыльцо. За дверью – спасение… Но слишком много было выпито долгими зимними вечерами и летними днями. Он слышал, как Куджо догоняет его, а потом, в одно ужасное мгновение, перестал что-либо слышать. И это значило, что Куджо совсем рядом.

Едва он достиг первой ступеньки крыльца, как двести фунтов веса сенбернара ударили его сзади, сбив с ног. Пес добирался до его горла. Гэри пытался подняться. Куджо наступал на него, душа густой шерстью на подбрюшье. Гэри пронзительно закричал.

Куджо укусил его в плечо, его могучие челюсти легко прорвали тонкую кожу, разрывая сухожилия, как нитки. Он не переставал рычать. Хлынула кровь. Гэри чувствовал, как она стекает по руке теплыми струйками. Он повернулся и из всех сил ударил пса кулаком. Тот слегка отступил, и Гэри успел проползти еще три ступеньки. Потом Куджо опять кинулся на него.

Гэри пнул его в живот. Куджо отскочил и оскалился. Из его пасти стекала слюна, смешанная с кровью, и Гэри чувствовал его дыхание, пахнущее гнилью. Гэри ткнул кулаком, попав в нижнюю челюсть собаки. Удачно. Отдача от удара пронизала его плечо, горящее от глубокого укуса.

Куджо снова отступил.

Гэри смотрел на пса, его тощая грудь вздымалась, лицо посерело. Кровь, текущая из плеча, заляпала ступеньки.

– Уходи, сукин сын, – сказал он. – Уходи, уходи, мне начхать на тебя. – Он завопил: – Ты слышишь? Мне начхать на тебя!

Куджо сделал шаг вперед.

Слова по-прежнему ничего не значили, но запах страха, исходивший от человека, куда-то пропал. Куджо засомневался. Ему было больно, очень больно, и мир вокруг медленно вращался от боли.

Гэри поднялся на ноги. Он кое-как вскарабкался на крыльцо и добрался до двери. Казалось, что в плечо ему впрыснули бензин. В уме вертелось: Бешенство. Я заразился бешенством!

Ничего. Сейчас это не главное. Его ружье в шкафу в коридоре. Слава богу, Черити с Бреттом уехали.

Он нащупал ручку двери и потянул ее на себя, следя глазами за Куджо, пока не вошел и не захлопнул за собой дверь. По телу разлилось чувство облегчения. Его ноги казались резиновыми. На какой-то момент мир вокруг начал расплываться, и ему пришлось прикусить язык, чтобы прийти в себя. Раскисать было некогда. Это можно сделать, когда пес будет мертв. Надо бы закрыть дверь: так он чувствовал бы себя увереннее.

Он повернулся, и в этот миг Куджо со всего маху проломил стеклянную дверь и ворвался в полутемный коридор, глухо рыча.

Гэри вскрикнул и попытался вытолкнуть Куджо из коридора обеими руками, стараясь в то же время не упасть. Какое-то время они словно вальсировали. Потом Гэри, который был на пятьдесят фунтов легче, упал. Он ощутил, как сухой и горячий нос Куджо ткнулся ему в подбородок. Он попытался поднять руки и добраться до глаз пса, когда Куджо перегрыз ему горло. Гэри закричал, чувствуя, как горячая кровь заливает ему шею, думая: Господи, кровь! Его руки в последний раз, уже слабея, вцепились в шерсть Куджо. Потом опустились.

Последнее, что он почувствовал, – дурманящий запах жимолости.

– Что ты там видишь?

Бретт оторвался от окна, услышав вопрос матери. Не совсем – он не хотел упустить хоть что-нибудь из открывающегося за окном зрелища. Автобус катил по дороге уже около часа. Они проехали по Миллионному мосту в Южный Портленд (Бретт зачарованно разглядывал два проржавевших суденышка в гавани), выехали на магистраль и теперь пересекали границу Нью-Хэмпшира.