Советский Союз. История власти. 1945–1991 - Рудольф Германович Пихоя

М. Михоэлса, С. А. Лозовского, тогда члена ЦК ВКП(б), бывшего начальника Совинформбюро, и ряда других лиц, сотрудничавших с Еврейским антифашистским комитетом. 13 января 1949 г. к Маленкову был вызван Лозовский. Цри разговоре-допросе, который Маленков вел вместе со Шкирятовым, Лозовскому было вменено в вину, что он вместе с Фефером и Ми- хоэлсом направил в 1944 г. письмо Сталину с предложением создать в Крыму Еврейскую социалистическую республику, что среди американских корреспондентов, с которыми он встречался, были американские разведчики163

18 января 1949 г. Лозовский был исключен из партии, а 26 января арестован. Тогда же, в январе 1949 г., были арестованы поэты Л. Квитко и С. Маркиш, главный врач Боткинской больницы Б. А. Шимелиович, художественный руководитель Еврейского театра В. Л. Зускин, академик Л. Штерн.

Антисемитский характер дела набирал обороты. Эта кампания коснулась и Еврейской автономной области — были репрессированы ее руководители. Далее последовали решения Секретариата ЦК «О заявлениях, поступивших в ЦК ВКП(б), о деятельности антипатриотической группы театральных критиков», «охаивавших» «лучшие произведения советской драматургии», к которым ЦК относил творения Б. Ромашова, Н. Вирты, А. Софронова.

Антисемитская кампания стала причиной еще одного постановления — «О буржуазно-эстетских извращениях в театральной критике» — и редакционной статьи в «Правде» с людоедским названием — «До конца разоблачить космополитов-антипатриотов». Началось систематическое преследование «космополитов» — в издательстве'«Советский писатель» (его преступление состояло в публикации книг И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», в которых, по словам А. Фадеева, «содержатся издевки и зубоскальства по отношению к историческому материализму, к учителям марксизма, известным советским деятелям, советским учреждениям»), в Институте мировой экономики АН СССР, в Госполитиздате... Эта кампания коснулась всех учреждений страны — от школ и фабрик игрушек до научных учреждений и обкомов164. Исследовавший этот вопрос Ю. С. Аксенов справедливо отмечает, что «антисемитская направленность ряда репрессивных мер, несомненно, отражала точку зрения и настроения самого Сталина».

К делу о Еврейском антифашистском комитете была привлечена и обвинена жена В. М. Молотова — П. С. Жемчужина. Кроме очевидного антисемитизма, ставшего частью политики ЦК ВКП(б), полагаем, это имело отношение и к преследованию того народа, который, проживая на территории СССР, имел свою государственность, отдельную и независимую от «вождя всего прогрессивного человечества». Напомним, что уже во второй половине 30-х гг. преследованию подвергались корейцы, эстонцы, проживавшие на территории СССР, а в годы войны и после войны — немцы и финны.

Антисемитизм Сталина, становившийся фактором борьбы за власть в Кремле, исключал возможность активного участия в ней Л. М. Кагановича. Ревностный участник всех акций Сталина — Ежова — Берии — от проведения насильственной коллективизации и создания голода на Украине165 до решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 4 марта 1940 г. о расстреле более 20 тыс. поляков в Катыни и других лагерях и тюрьмах — Л. М. Каганович непрерывно укреплял свое положение среди «властей предержащих» в Кремле и на Старой площади. В Великую Отечественную войну он стал членом Государственного Комитета Обороны (ГКО), в 1942-1943 гг.— заместителем председателя ГКО, являясь при этом наркомом путей сообщения. После войны его положение пошатнулось. Формально его статус сохранялся — с 1946 г. он был назначен заместителем Председателя Совмина СССР, но реально его удалили от политически важных должностей. Каганович стал министром промышленности строительных материалов (1946-1947). С марта по декабрь 1947 г. Каганович был первым секретарем ЦК КП(б) Украины. Вернувшись в Москву, он занял важный, но отнюдь не ключевой пост председателя Госснаба СССР (1947-1952).

Росло подозрение Сталина к женатым на еврейках Ворошилову и Молотову. Тлело подозрение об их причастности к западным разведкам. Сталин говорил в своем узком кругу 1 декабря 1952 г., что «любой еврей-националист — это агент американской разведки. Евреи-националисты считают, что их нацию спасли

США (там можно стать богачом, буржуа и т. д.). Они считают себя обязанными американцам»106

Вернемся, однако, к делу о Еврейском антифашистском комитете. Формальных обвинений оказалось недостаточно. Карами же были охвачены весьма широкие круги московской культурной и политической элиты. МГБ свою задачу не выполнил, вернее, выполнил не так, как от него требовалось. Несмотря на постоянно применявшиеся «незаконные методы следствия», а попросту систематические избиения, сделать из арестованных преступников, которые бы могли предстать даже перед не слишком щепетильным советским судом, не удавалось. Формально следствие должно было завершиться в марте 1950 г., но, по словам С. Д. Игнатьева, «просмотром материалов следствия по обвинению Лозовского С. А., Фефера И. С. и их сообщников установлено, что это дело находится в запущенном состоянии и почти совершенно отсутствуют документы, подтверждающие показания арестованных о проводившейся ими шпионской и националистической деятельности под прикрытием Еврейского антифашистского комитета»167 Дело следовало заканчивать, и был найден выход. Невероятный, но соответствовавший советско-кафкианской организации общества.

Разгром Министерства государственной безопасности

МГБ, руководимое В. С. Абакумовым, выполняло наиболее важные поручения Сталина по политическому контролю над высшими должностными лицами страны. Оно провело расследование «дела авиаторов». Руками сотрудников этого ведомства подготавливалась расправа над Г К. Жуковым, собирался компромат на Маленкова, других партийных и государственных деятелей. МГБ осуществляло совместно с ЦК ВКП(б) и КПК при ЦК ВКП(б) следствие над обвиненными по «ленинградскому делу».

Напомним, что в конце 1945 г. Л. П. Берия был освобожден от должности наркома внутренних дел «ввиду перегруженности другой центральной работой». Это само по себе снижало роль НКВД — МВД среди центральных министерств. Свидетельством расширения полномочий МГБ за счет Министерства внутренних дел стало то, что в начале 1946 г. из НКВД в НКГБ был передан отдел «С» — отдел спецзаданий (диверсии, терроризм, активные действия), руководимый генерал-лейтенантом П. Судоплатовым (заместители — генерал-майор Н. И. Эй- тингон, генерал-лейтенант Н. С. Сазыкин и генерал-лейтенант А. 3. Кобулов), в начале 1947 г. в структуру МГБ были переданы внутренние войска МВД, его Транспортное управление, охрана правительственных объектов в Крыму — Ли- вадийского, Воронцовского и Юсуповского дворцов. В ведение МГБ перешли также правительственная связь и воинские подразделения, ее обслуживавшие. В октябре 1949 г. из МВД в МГБ были переданы пограничные войска и милиция.

Министерству внутренних дел, возглавляемому С. Н. Кругловым, кроме рутинных полицейских обязанностей оставили Главное управление лагерей (ГУЛАГ), Главное управление военнопленных и интернированных (ГУПВИ), Тюремное управление (заместитель министра В. В. Чернышев), участие в управлении Советской зоной оккупации в Германии (первоначально — замминистра МВД И. А. Серов), борьбу с детской беспризорностью (замминистра Б. П. Об-