Букетик нарциссов - Бьюла Астор

— Неправда! — вырвалось у Дары, хотя она понимала, что не сможет его переубедить.

Григ посмотрел на нее с таким видом, словно собирался разразиться ругательствами, но он сдержался.

— А что тогда, правда?

Луч надежды неожиданно сверкнул в ее отчаявшейся душе. Может, и впрямь попробовать открыться ему? Нет, не так-то все просто. Сначала надо выяснить некоторые вещи.

Дара медленно заговорила, тщательно взвешивая каждое слово:

— Тебя не было рядом со мной, когда я обнаружила свою беременность. Мне необходимо было излить душу — естественно, женщине, а Лорен в тот момент была единственным близким другом. С матерью, ты знаешь, у меня никогда не существовало доверительных отношений. Я была в шоке, узнав о положительных результатах теста на беременность — ведь я считала, что этого не могло произойти. Я еще толком не разобралась в своих чувствах, а уж тем более в твоих… Чтобы привести в порядок свои мысли, надо было их кому-то проговорить, но тебя-то не было рядом! Только с Лорен и можно было посоветоваться. Теперь-то ясно, что это была роковая ошибка, но в то время я ничего не знала о ее коварстве! Она считалась моей подругой, она была старше, у нее имелся опыт…

— Держу пари, она посоветовала ничего не говорить мне, — коротко заметил он.

— Ты прав. А мне казалось, что ты уверен в том, что ее первоочередным советом было ни в коем случае не бросать работу и продолжать карьеру.

— Разве об этом не было речи?

— Разумеется, она говорила и это, но только мимоходом. Она постоянно твердила о необходимости аборта из-за того, что в противном случае я тебя потеряю. — Григ поднял на нее удивленный взгляд. — Она все время твердила это, говорила, что если бы ты на самом деле хотел от меня ребенка, то давно уже сделал бы мне предложение. А так ты никогда не простил бы мне беременность и то, что я связываю тебя ребенком на всю жизнь. Она убеждала, что через какое-то время ты бы начал меня ненавидеть за это.

Григ возмущенно качал головой.

— И ты осмелилась поверить в эту чушь?

— Да, потому что некоторые вещи в ее рассуждениях были правдой.

— Например?

Она замолчала, собираясь с силами.

— Хотя бы тот факт, что ты предложил мне переехать к тебе лишь после того, как Лорен попросила меня съехать с ее квартиры. А еще то, что ты так и не предложил мне выйти за тебя замуж. — Она бесстрашно выдержала его взгляд. — И ты ни разу не сказал мне, что… что любишь меня.

Григ опустил голову, попытался что-то сказать, но слова не шли с его языка. Наконец он нарушил затянувшуюся паузу:

— Конечно, я любил тебя. Любил с того самого момента, как увидел впервые.

— А почему молчал?

— Я считал, что это и так очевидно. Я думал, что наше чувство настолько глубоко, что не нуждается в подтверждении.

— Ты не прав. Женщине как можно чаще надо слышать признания в любви, иначе она перестает быть уверенной в чувствах мужчины. Я так боялась тебя потерять! Надо было на что-то решиться, чтобы ты остался со мной… — Она осеклась, чувствуя, что ее слова значат совсем не то, что она хотела в них вложить. Теперь невозможно сказать, что она в действительности не делала аборт. Теперь-то как раз он ей и не поверит. Злясь на себя, она продолжила: — Но не только поэтому я ничего не рассказывала тебе. Ведь ты дал мне ясно понять, что думаешь о работающих матерях. А по этому вопросу я придерживаюсь противоположной точки зрения. Я считаю, что женщина вполне может совмещать карьеру и семейную жизнь. И я чувствовала себя очень неуверенно от твоей категоричности. Я мучительно ждала твоего возвращения, гадая, придется ли мне жить по твоим правилам, или ты все же согласишься пойти на компромисс.

— Но, тем не менее, ты разрешила ситуацию самым легким для себя способом!

— Ты просил меня рассказать правду, и я пытаюсь объяснить. Если бы ты только выслушал…

— Так я слушаю. Итак, какова твоя версия событий?

В его голосе сквозила такая неподдельная обида и злость, что Дара растерялась.

— Но я… я ведь говорю тебе…

— Ерунда! Ты сама себя убедила, что ни в чем не виновата. Но ни один человек — ни Лорен, ни кто-то другой — не смогли бы тебя заставить делать аборт против воли. Ты должна была захотеть это сама.

Дара в отчаянии прикусила губу и отвернулась, борясь с внезапно нахлынувшими слезами. Он высказал то, в чем она боялась себе признаться. Она ведь действительно всерьез думала об аборте и после того несчастного случая испытывала не только горечь, но и чувство огромного облегчения.

Дара судорожно стиснула бокал, и он лопнул у нее в руках. Остатки красного вина потекли по ее пальцам, смешиваясь с кровью.

Боль отрезвила ее. Не оборачиваясь, она тихо охнула, глядя на кровь.

— Наверное, ты прав, Григ. Но неужели это имеет сейчас значение?

— Имеет, черт побери!

Она покачала головой и встала, чтобы пройти в дамскую комнату, так как у нее не было носового платка.

— Нет, не имеет. Ты не веришь мне, и не поверишь никогда. Ты себя убедил в моей виновности и ничего не хочешь слушать. А раз так, то есть ли смысл продолжать наш разговор? — Она решительно пошла к выходу.

— Ты не женщина, у тебя нет сердца!

Она вздрогнула, но ответила всего-навсего:

— Конечно, а что тебе еще сказать? Закрой дверь, когда я выйду, а то испачкаю ручку кровью.

— Постой!

Дара остановилась и повернулась к нему.

— Мы еще не говорили о твоем отъезде. В нем нет необходимости.

— Ты обещаешь больше не вспоминать о прошлом? Ты не станешь больше при каждой встрече бросать мне в лицо упреки?

Глубоко вздохнув, он ответил:

— Нет, не стану.

Дара нервно рассмеялась.

— Лжец! Ты не в состоянии владеть собой. Ты ходишь за мной по пятам, тебе доставляет удовольствие постоянно мучить меня!

— Не уезжай, Дара! — Рука ее тем временем начинала болеть все сильнее. Она крепко стиснула зубы, чтобы не застонать, и ничего не ответила. — Не делай глупости. Обещай, что останешься здесь.

— Уходи, Григ.

— Нет, пока ты не дашь слово остаться, я не отстану от тебя.

— Ну, хорошо. Хорошо! — почти в истерике выкрикнула она. — Обещаю! Только оставь меня в покое!

— С радостью! — гневно воскликнул он и вышел, громко хлопнув дверью.

Ослабев, она прислонилась к стене. Теперь, после того, как он ушел, Дара поняла, что чувствует себя совершенно отвратительно. Кровь уже запачкала одежду, и надо было срочно перевязать руку, если она не хотела залить все вокруг. В кабинете управляющего имелась аптечка, но сейчас все было заперто, а сам он, конечно же, развлекается вместе со всеми. Не могло быть и речи о том, чтобы вернуться на вечеринку и выставлять напоказ свою глупость. В ее собственной комнате где-то было несколько пластинок пластыря, но вряд ли им можно было бы остановить такое сильное кровотечение.