Семья как семья - Давид Фонкинос

49

Валери испытывала приблизительно то же самое. Она наконец заговорила о себе, уточнив, что наша встреча подействовала как детонатор.

– С тех пор как вы стали побуждать меня рассказывать, я многое поняла. Всем надо бы иметь под рукой писателя в поисках вдохновения.

– Спасибо, приятно это слышать.

– Я это сказала, чтобы вы улыбнулись, но вы ведь знаете, что это правда. Последние два дня я на все смотрю по-другому.

– Например?

– Мне кажется, я больше не могу ждать. Я просто угасаю. Мне даже не требовалось долго говорить с вами, чтобы понять: мои дела плохи. Мне сорок пять лет, время терять нельзя. Дальше так продолжаться не может.

– Но ведь иногда сомневаться нормально.

– Какие сомнения, тут все совершенно ясно.

– Значит, вы и впрямь хотите уйти от мужа?

– Да.

– Я здесь не для того, чтобы судить вас, но, по-моему, вы слишком торопитесь. Все не так просто, как вам кажется.

– Возможно, но мне нужно принять решение. Сдвинуться с мертвой точки. Сменить обстановку.

– Вы же можете делать все постепенно.

– Как это? Завести любовника? Ни малейшего желания!

– Нет, просто активно заняться собой…

– Уехать на неделю одной в отпуск, что ли? Вы серьезно думаете, что мне этого хватит? Нет, полумеры меня не устраивают. Я хочу принять окончательное решение.

– …

– Не смотрите на меня так. Я готова к любым последствиям. Даже к ошибкам. Но жить так дальше я не могу.

Наступило молчание. Я не знал, что еще сказать. Она вроде бы окончательно решила уйти от мужа, причем не видела в этом никакой трагедии. Я же по-прежнему считал, что она не до конца осознает всю серьезность своих слов. Иногда в приступе безумного желания ты принимаешь и высказываешь вслух некое важное решение. Но какими сложностями оно обернется на практике? Кажется, Валери не представляла масштаба страданий, которые наверняка вызовет ее поступок, силы удара, который она нанесет Патрику, растерянности детей. Приходит момент, когда на карту поставлено собственное выживание, и тут я Валери полностью понимаю. Она сказала, что ждать больше невозможно, а потом с полуулыбкой добавила: «Ведь жизнь коротка». Эти слова обычно произносят, когда повседневная рутина становится непереносимой.

50

Мало того что Валери недопонимала всей тяжести предстоящей драмы, так еще и ее тон становился все игривее. Правда, мы уже приканчивали вторую бутылку красного вина. Мне следовало бы замедлиться, не то я не смогу воспроизвести наш разговор. Но удовольствие этого вечера захватило меня целиком. Вообще-то, мне случалось и раньше забываться на работе. С другой стороны, это типично для писателя: невозможно точно узнать, когда именно он работает. Единственная специальность, при которой можно часами сотрясать воздух, воображая, что занимаешься важнейшим делом (у каждого свое алиби).

Из-за спиртного и сердечных перипетий я едва не забыл сообщить Валери о нашей с ее матерью скорой поездке. Услышав новость, она разразилась громким хохотом. Я вместе с Мадлен на другом конце света – она сочла саму эту идею невероятно смешной. «Бог весть, чем обернется вся эта ваша история!» – сказала она, вновь наполняя бокалы. Я, будучи по натуре подлинным флюгером, готов был с ней согласиться. Эта авантюра казалась мне романтической и увлекательной, но, может быть, Валери все-таки права? Что я стану делать в Лос-Анджелесе в компании едва знакомой пожилой дамы? Однако пока эти сомнения следовало отбросить. В моих жилах вновь бурлила циклотимия. Во всяком случае, реакции Валери я боялся зря. Я ведь даже не исключал, что она помешает нашему отъезду. Поэтому и взял билеты без предупреждения, чтобы поставить ее перед свершившимся фактом. А Валери, наоборот, сказала, что эта сумасбродная выходка – замечательный подарок для матери. И мягко добавила: «Это ей как бальзам на душу».

Я счел эту формулировку не только приятной, но и полной глубокого смысла. Решил, не знаю почему, что тут содержится намек на ссору двух сестер, которая наверняка огорчила Мадлен. Стало быть, наша поездка принесет ей пользу, позволит, как говорится, сменить мысли. Странное выражение! Как будто можно менять мысли, как меняют воду в вазе с цветами. Я снова попытался что-то выяснить.

– Ах сестра… Похоже, вы хотите испортить вечер.

– Ни в коем случае.

– И все-таки мне ее не хватает, – сказала Валери с неожиданной грустью; впрочем, грусть эта была вызвана вином. Опьянение часто ведет вас по двум дорогам: агрессивности или умиротворения, злопамятства или прощения. Похоже, у Валери спиртное играло роль пацифиста.

– Вы ведь могли бы ей позвонить и сказать то, что сказали мне?

– Исключено. Мы очень давно друг с другом не разговариваем. Я даже не помню, с каких пор.

– Она из-за этого и уехала в Бостон?

– Да, наверняка. Мы порвали очень резко.

– …

* * *

ДВЕ СЕСТРЫ

Валери на год с небольшим моложе Стефани. Но было практически невозможно определить, кто из них старше. Все у них было общее – и вкусы, и друзья, так что их часто считали неразлучными. Подростками они вместе ходили слушать Майкла Джексона и других популярных певцов. Воспоминания одной влияли на воспоминания другой, рассказы смешивались, и зачастую они сами не знали, кто что пережил. Таково было начало идиллических отношений.

Трудно сказать, когда все стало меняться. Их отношения разъедал яд сравнений. Может, какому-то мальчику одна сестра приглянулась больше другой? Взгляд какого-нибудь Тео или Лео смог разрушить столь тесную дружбу? Чушь! Но тогда что же? Всего лишь падение на лыжах. Невозможно представить, что напряжение зародилось именно в тот момент. С другой стороны, Валери этого не исключала. Несомненно, что-то поменялось именно после того падения.

Все случилось во время февральских школьных каникул. Обе сестры катались на горных лыжах. Спали они мало, после отбоя продолжали болтать с друзьями. Наверно, свою роль сыграла и усталость. Во второй половине дня сестрам разрешалось кататься одним, без группы. В конце концов, им уже было пятнадцать и шестнадцать лет. Они очень любили, поднявшись на вершину, растянуться в шезлонгах какого-нибудь высокогорного бара. Обе увлекались спортом, но это ведь ужасно приятно – ничего не делая, лежать под солнцем, когда оно кажется таким близким. Сквозь темные очки они наблюдали за взрослыми парнями, надеясь, что те не принимают их за неразумных девчонок. В эти моменты они испытывали настоящее счастье.

В один из таких чудесных дней, спускаясь с горы, сестры со всего маху упали. Дело в том, что они легкомысленно решили надеть одну пару наушников на двоих. Валери забыла взять свои, а они обе любили кататься под