Любовь как криптология - Елена Пивницкая

— Я знаю место, где ты сможешь пожить несколько месяцев.

— С тобой, что ли?

— Боже упаси!

— Да не пугайся так… Я не кусаюсь… Ну если сам не попросишь, — ржет зараза.

— Значит так. У моей сестрицы есть загородный дом в паре часов езды отсюда. Она с семьей живет на другом полушарии и туда практически не приезжает. Дом ей от родителей перешел, — поясняю зачем-то я. — Так что я могу им пользоваться при необходимости, но мне далеко оттуда до работы добираться. А ты можешь там пожить. Временно. — Стейси меня не раз туда приглашала, даже на прошлой неделе предлагала, когда звонила проверить, как поживает родной брат, не пропал ли окончательно.

— Правда? — удивленно приподнимает брови Кара.

— Угу.

— Я… хм… — замирает в раздумьях девушка, — ну что же. Отказываться не буду. Спасибо…

— Заканчивай тогда с обедом, и поедем, — чересчур резко отвечаю я.

Меня отчего-то жутко раздражает мгновенное согласие Кары. Не знаю почему. То ли потому, что я взял на себя решение ее проблем, хотя сам себе обещал, что не буду этого делать. То ли потому, что не хочу пускать чужачку в дом, где жили мои родители, и где каждая вещь напоминает о безмятежном детстве, когда все еще были живы и счастливы. Я уже практически жалел о своем решении, но не мог забрать слова обратно, сделав вид, что ничего не произошло.

Хотя подвеска гасила большинство препятствий, на последнем километре машину начало немного подкидывать на ухабистой дороге. Вечер еще не вступил в свои полные права — необходимости включать фары пока не было, но жара уже слегка спала, и я открыл окно. Люблю вдыхать аромат леса, а не отфильтрованную, точно дозированную кислородную смесь. Кара задремала еще после первого часа пути, прислонившись головой к стеклу, с наушниками в ушах.

Сразу за поворотом, как всегда неожиданно, возник ажурный забор, поросший вьюнком до такой степени, что за ним невозможно было рассмотреть двор. Ворота, тихо звякнув, отползли в сторону — мое авто было в списке постоянного доступа — и к дому мы подъехали, практически, не останавливаясь. А пейзаж-то изменился. Хотя и дом, и пристройки остались на своих местах, и нового ничего не появилось, но над всем парил призрак запущенности. Особенно это было заметно по кустарникам и клумбовым контейнерами с многолетними растениями. Стейси специально высадила виды, за которыми не нужен особый уход, но они явно нуждались в обрезке и прополке.

Карина проснулась сразу же при остановке и разочаровано разглядывала местность сквозь стекло. Если она сейчас что-нибудь вякнет, то точно пойдет жить под мост в столичном парке! И совесть меня больше мучить не будет! Женушка молча выбралась из машины и попрыгала, разминаясь, бросая на меня осторожные взгляды. Видимо, просекла ситуацию. Эх, а был бы такой хороший повод ее вышвырнуть!

— Пошли. Покажу что где. Мне еще в город возвращаться, так что давай по-быстрому.

Я добавил биометрику Карины на временное право доступа к дому, показал, где находятся нужные помещения и запасы продуктов. И даже занес чемодан, пока она рылась в холодильнике. Еще не наелась? Это таракан какой-то, а не женщина! Земной Союз, подозреваю, провел новые генетические эксперименты и таки скрестил человека с пылесосом — вытягивает все, не только ваши продукты, но и ваши деньги.

Внутри все было точно так же, как в картинках моей памяти, те же вещи, на тех же местах. Не хватало лишь жителей. Запустение в доме не было столь очевидным — функция консервации позволяла сохранить помещение в том же состоянии, как на момент отъезда. Стейси, наверно, тут и не жила никогда постоянно.

Хотелось побыть здесь подольше, сесть в кресло в гостиной, выпить чай на травах в беседке, поваляться на кровати, рассматривая собственноручно раскрашенный потолок. Но момент для ностальгии был выбран слегка неудачно. Кара возвращалась с ноутом в руках, что-то жуя и неразборчиво бормоча себе под нос: «Сеть, сеть!».

Хм, ну и ладно. Людей здесь нет, так что присутствие помешанных землян ни для кого не опасно.

— Все. Я поехал!

— М-мг… — женушка прошла мимо, не обратив на меня ни малейшего внимания.

— Тебе больше ничего не нужно?

— М-мг…

Ух, не уверен, что она меня слышала. Но на сегодня я долг по спасению мира, и одной конкретно взятой личности, уже перевыполнил. Аж самому противно, какой я добрый!

— Пока, любимая, надеюсь больше не увидимся… ближайшие четыре месяца.

— М-мг… где же чертова сеть? — бормочет опять.

Я вывел машину за ворота и направился домой. Ну, в смысле, к Брэду домой… Все сегодняшние встречи секретарь должна была перенести на завтра. Меня ждет тяжелый день, а еще ехать почти четыре часа. Зато избавился от Кары, день, будем считать, прожит не зря.

— Куда ты меня завез, скотина? Здесь даже сети нету!!! — послышался далеко позади приглушенный расстоянием надрывный крик. — Сволочь!

В зеркале заднего вида отобразилась крошечная женская фигурка и запустила вслед фургона босоножкой. В метании она явно не сильна, означенный предмет пролетел всего два метра и, отскочив от полотна дороги, скатился в кусты. Кажется, это кусты малины. Ну-ну.

Забавные у моей жены способы выражать благодарность. Зато прекрасно поднимают настроение.

Глава 10. О ежах, грибах и новых знакомствах

Говорят, что время, проведенное наедине с собой, должно быть использовано для осмысления и анализа своих поступков и жизни вообще, так сказать, для восстановления внутреннего равновесия. Я в этой глуши сижу уже две недели, но ничего нового так и не осмыслила. Не хочу. Занимаюсь всяческой ерундой, лишь бы не думать. Наверно, это психологический блок, защита, дабы последние нейроны в мозгу не поплавились от безнадеги и жалости к себе.

Вся моя жизнь, словно эфемерный карточный домик на круглом шатком столе. Стоит только присмотреться к какому-то событию, карте в рафинированной четкой структуре, как она сразу же затрепещет и выскользнет из общего расклада. Потянет за собой остальные. И они веером разлетятся по комнате — нырнут под пухлые кресла, спрячутся за пыльными шторами, прилипнут к потолку. Часть в открытое окно унесет ветер. А я буду ползать по полу, сбивая колени, судорожно пытаясь собрать всю колоду обратно, и вечно не досчитываться нескольких штук.

Две с половиной недели. С тех пор, как серебристый фургон Рока, издевательски подмигнув задними фарами, скрылся в пыли грунтовой дороги. А мне нельзя было останавливаться. Я должна что-нибудь делать, суетиться, искать выход. Лишь бы не думать, не вспоминать.