Гарнитур из электрических стульев - Наталья Александрова

Сразу после того, как Костя убрал тела Орехова и его шофера, Водопятов пришел на пост охраны. Охранника на месте не было — он делал обход территории, но видеомагнитофон работал на запись. Водопятов вынул из него кассету и сжег ее в камине.

Когда охранник возвратился с обхода территории, Илья Олегович вызвал его к себе и спросил, почему тот днем включил запись. Парень ответил, что обычно делает так во время обхода, чтобы по возвращении просмотреть кассету и убедиться, что в его отсутствие ничего не произошло.

Во время этого разговора охранник держался совершенно спокойно, и Водопятов уверился, что он ничего не видел.

Илья Олегович, конечно, не забыл этот день, но был убежден, что сделал все как надо и что ему ничего не угрожает.

Однако через две недели его мобильный телефон зазвонил и незнакомый мужской голос сказал, что, если он хочет, чтобы никто не узнал об истинных причинах смерти депутата Орехова, ему придется заплатить.

У Водопятова пересохло в горле.

Только этого ему не хватало!

Шантажисту нельзя платить, его аппетит будет расти и расти, а исходящая от него опасность всегда сохранится. С шантажом можно покончить только одним способом — устранив его источник.

Но этот шантажист был очень осторожен. Он звонил в самое неожиданное время и говорил всегда не больше десяти секунд, понимая, что Водопятов, глава крупной телефонной компании, имеет большие технические возможности и проследить звонок для него не представляет труда.

Поэтому Илья Олегович очень удивился, когда ему позвонил другой человек и сразу же удалось проследить звонок.

К сожалению, этот второй шантажист умер, так и не сказав Водопятову, откуда к нему попали фотографии, а сам он никак не был связан с компанией «Вестком» — обычный вор-домушник, отсидевший солидную часть жизни на зоне… Но теперь у Ильи Олеговича по крайней мере были в руках фотографии.

Конечно, он не обольщался — безусловно, это не единственные снимки, но по этим фотографиям он хотя бы мог попытаться установить, как они были сделаны, а может быть — и кем.

На фотографиях был хорошо виден кабинет в загородном доме Водопятова, снятый с двух разных ракурсов, но в обоих случаях — слегка сверху. Водопятов отправился на дачу, прошел в свой кабинет и взглядом нашел скрытые под потолком камеры видеонаблюдения.

Как он и предполагал, две камеры были установлены таким образом, что могли дать изображения кабинета именно в таком ракурсе, как на фотографиях шантажиста.

Водопятов снова восстановил в памяти тот злосчастный день — четырнадцатое мая. Он вспомнил разговор с дежурным охранником. Парень был абсолютно спокоен, и Водопятов своей хорошо развитой интуицией почувствовал, что он ничего не скрывает. Однако сейчас, с учетом изменившихся обстоятельств, Илья Олегович уже не так доверял своей интуиции.

Он вызвал к себе начальника охраны Карима Мынбаева, охранника, дежурившего четырнадцатого мая, Павла Ткачева, и своего личного телохранителя Костю Сергеева.

Первым в кабинет вошел Мынбаев — высокий стройный туркмен с оливковой смуглой кожей и красивыми миндалевидными глазами. Изящная, почти девичья внешность Мынбаева была обманчива — капитан-связист, он прошел не одну «горячую точку», и все, кто имел с ним дело, считали его человеком решительным и безжалостным. Однако главным его достоинством было то, что он блестяще разбирался в электронике, в частности в современных средствах защиты и наблюдения.

— Карим, — начал разговор Водопятов, — ты ведь в середине мая был в отпуске?

— Так точно, — Мынбаев слегка улыбнулся, — летал со Светой на Канары, еще загар не сошел.

— У меня к тебе два вопроса. Первый — кто тебя замещал во время отпуска?

— Колесов, — ответил мгновенно Карим, и лицо его посерьезнело. — А в чем дело, Илья Олегович?

— Неважно, — отмахнулся Водопятов, — теперь второй вопрос. Изображение с этих видеокамер, — он взглядом показал на скрытые камеры в углу комнаты, — поступает на пост охраны. Как я понимаю, сигнал идет на мониторы, где его можно наблюдать, а при необходимости записать на видеомагнитофон.

Мынбаев кивнул, выжидательно глядя на шефа. Тот сделал небольшую паузу и продолжил:

— Если видеокассета с записью уничтожена, как может появиться снимок, сделанный при помощи этих камер?

— Вы имеете в виду теоретическую возможность, — уточнил Мынбаев, — или такие снимки действительно были сделаны именно на нашем комплекте оборудования?

— Допустим, ты скажешь мне, как это можно сделать именно на нашем оборудовании.

— Сигнал поступает на пост охраны через мультиплексор, объединяющий изображения со всех камер… — начал Мынбаев, но Илья Олегович поморщился и прервал его:

— Попроще, Керим, попроще! Меньше технических терминов!

— Ну, если совсем попросту — сигнал можно считать на управляющий компьютер поста, выделить кадр, скинуть его на дискету, а потом сделать с нее изображение…

— Я понял, — напряженно проговорил Водопятов. — Ладно, Керим, ты свободен. Пригласи Ткачева и найди Колесова, он мне тоже понадобится.

Мынбаев гибкой пружинистой походкой вышел из кабинета, и через несколько секунд в дверях появился Паша Ткачев, испуганно хлопая круглыми голубыми глазами.

— Паша, — начал Водопятов, сверля охранника жестким пронзительным взглядом, — мы с тобой уже говорили о твоем дежурстве четырнадцатого мая. Еще раз подробно вспомни этот день.

Ткачев поднял глаза к потолку, как прилежный ученик, вспоминающий урок, и заговорил:

— Так, значит… Я заступил в шесть утра, сменил ночного дежурного. Проверил аппаратуру, прошелся по всем камерам…

— Ничего необычного не заметил?

— Нет, ничего, — Ткачев посмотрел в глаза шефа честным, глуповатым взглядом бывшего постового милиционера, — в доме вообще, кроме охраны, еще никого не было.

— Когда и кто приезжал в тот день?

— К семи подъехал повар, Николай Михайлович, со своим помощником…

Водопятов кивнул: ожидая в тот день к себе на дачу Орехова, он распорядился, чтобы на всякий случай приготовили приличный обед.

— Около восьми появился Колесов, он тогда замещал Карима Махмудовича.

— Знаю, — подтвердил Водопятов, — что он делал?

— Он только убедился, что все на местах и аппаратура в порядке, и уехал в город.

— Дальше… — Водопятов сделал пометку в своем блокноте и поднял на Пашу глаза.

Паша задумался, пошевелил губами и сказал:

— Я по расписанию каждые два часа делал обход. Проверял периферию и работу датчиков, на время обхода ставил основные камеры на запись… Ну я вам это уже докладывал. Записи просмотреть не успел, хотел это сделать в конце смены, но вы изъяли кассету.

— А кто еще в тот день приезжал сюда? Я имею в виду только персонал фирмы.

— Настолько подробно я не помню, — Паша замялся, — свое начальство еще запоминаю, а всех посетителей… Но ведь они должны записываться в журнале!

— Принеси журнал! — приказал Водопятов.

Охранник выскочил из кабинета и через несколько минут вернулся с толстой прошнурованной тетрадью, в которой каждый день расписывались заступающие на дежурство и сдающие его охранники. В этой же тетради они записывали посетителей.

Быстро перелистав густо исписанные страницы, Паша поднял на шефа растерянное лицо.

— Илья Олегович, — он протянул Водопятову раскрытую тетрадь, — а здесь этот день вырван!

Действительно, страница за четырнадцатое мая была вырвана из тетради.

— Вот как! — произнес Водопятов зазвеневшим от внутреннего напряжения голосом. — А кто имеет доступ к этому журналу?

— Да кто… — Паша замялся, — дежурный охранник, начальник охраны… но вообще-то, когда охранник уходит с поста на обход, журнал может взять кто угодно.

— То есть как? — переспросил Водопятов с холодной яростью. — Вы что, этот журнал не запираете?

— Не было такого приказа, — Паша пожал плечами, — журнал лежит на столе дежурного, чтобы всегда был под рукой. Когда уходим на обход, убираем его в ящик стола, чтобы на виду не болтался, но в сейф не запираем…

— Развели бардак! — рявкнул Водопятов, но затем взял себя в руки и гораздо тише сказал охраннику: — Ты тут ни при чем. Ладно, свободен, можешь идти. Если вспомнишь, кто еще приезжал в тот день, — обязательно сообщи мне. Но только мне, мне лично!

Паша кивнул и вышел из кабинета. Водопятов откинулся в кресле и прикрыл глаза. Возможная схема событий четырнадцатого мая развернулась перед ним.

Кто-то из сотрудников фирмы, проходя мимо поста охраны, увидел, что охранника нет на месте, воспользовался его отсутствием и переключил на просмотр камеры в кабинете директора. Увидев, что в кабинете происходит нечто из ряда вон выходящее, этот неизвестный сбросил два кадра (а может быть, и гораздо больше) в память компьютера, а потом переписал на дискету и унес с собой. Выждав некоторое время, приступил к шантажу.