Созвездие гончих псов - Борис Лавров

Хотя, конечно же, он все-таки старается не ради себя, а ради нас, осознавать это было приятно. Выберемся мы или погибнем тут — а шанс погибнуть был совсем реален — но у нас есть друг, который ради нас готов на все. А значит, и мы ради него… На этом и строится любая дружба.

Я откинулся к камню и прикрыл глаза, но уже через мгновение открыл их снова. Спать было нельзя. Нужно сторожить костер.

Несмотря на то, что, сторожа костер первым, я лег намного позже остальных, встал я рано. Было как-то немного прохладно, и я передернул плечами, поглядев на костер. У костра сидел Динго и методично грыз чью-то кость, достаточно здоровую.

— А… — я хотел что-то спросить, но опять поймал себя на ирреальности всего происходящего. Ну ладно, я разговариваю с псом — к этому я привык уже неделю назад. Но он мне отвечает! — А почему ты? Разве не Айлин?..

— Я ее спать отправил. — Динго оторвался от кости. — Нечего ей каждую ночь просыпаться за два часа до рассвета. Все равно они с Падди, пока менялись, меня три раза разбудить успели. Господи, как хорошо уметь говорить-то…

— Ясно… — я покосился на берег речки — крокодилов на горизонте вроде бы не было, и я рискнул умыться. Вода была прохладной, освежала и проясняла мысли.

— Динго… — я как мог растерся руками и подсел ближе к костру. — Я вот не пойму… Не обижайся только, но… Если ты человек — зачем ты сырое мясо ешь? Я понимаю, когда ты один на природе, но сейчас…

Динго снова поднял голову и внимательно посмотрел на меня. В его глазах было что-то такое, что я испытал желание отодвинуться.

— Ну, это же я так… Не обижайся… — повторил я.

— Да нет, я не обижаюсь… — Динго помотал головой. — Просто обдумываю. Вопрос и правда интересный. Понимаешь ли… Ты не так его задал. Я не человек. Нет.

— Но ты же… — я удивился.

— Да, я был человеком. Я надеюсь, что еще буду им. Но сейчас я не человек. Я именно динго. А когда ты — животное, зверь, ты все чувствуешь иначе. Запахи, вкусы… Для меня это сырое мясо, — Динго двинул лапой кость, — куда вкуснее, чем жаренное или варенное. Нет, бесспорно, ни от того, ни от другого я при случае не откажусь… Но сырое все-таки на них не променяю.

— Да? — я с сомнением посмотрел на кость с ошметками красноватого мяса. — Ну, это понятно, но все-таки мне как-то не по себе даже когда я смотрю на него. И даже сам тот факт, что ты ежедневно убиваешь столько кроликов, а мы их едим.

— Думаешь, у меня таких сомнений не было? В самом начале. — Динго усмехнулся, широко раскрыв красную пасть, под цвет этого самого мяса. — Тут все просто, Рик. Или мы убиваем и едим их — или умираем с голоду. Никаких неоднозначностей.

— Ну да, тут ты прав, — вынужден был признать я. — Ничего не возразишь.

— А вообще — я тебе так скажу. — Динго перехватил кость поудобнее, но пока не грыз ее, а просто держал рядом. — Я, конечно, очень хочу снова стать человеком, но… Тут скорее ностальгия какая-то. Гложет чувство, говорящее, что я не должен быть диким зверем. Немного скучаю по дому, семье, хотя и меньше, чем должен был бы, по идее. Поэтому — да, я хочу снова стать человеком. Но… Рик, если бы я только мог вернуться к себе домой и продолжить нормальную, человеческую жизнь — но в облике динго…

— Серьезно? — я критически оглядел мохнатого друга. — Неужели это настолько… У тебя же даже пальцев нормальных нет!

— Плевать… — Динго вздохнул. — Я ощущаю мир таким, какой он есть на самом деле. И не хочу снова ощущать его таким, каким видит его человек.

— Вы о чем это? — раздалось сбоку. Это начал просыпаться Падди, удивленно глядящий на нас двоих.

— Да так… — Динго вернулся к кости, не забыв предупредить перед этим:

— Как все встанут — собираемся и выходим. Надоело уже сидеть тут.

— Угу. Тут крокодилы. — Падди проследовал к реке — умываться.

Понятное дело, что пока все собрались, прошло еще часа полтора. Все это время Динго сидел у костра, приканчивая кость, но было видно, что ему действительно не терпится выйти. Его хвост беспокойно метался из стороны в сторону, стуча по земле и убыстряясь, когда мы делали очередной шаг на пути к выходу. Наконец, когда все было действительно готово и мы, затушив костер водой из речки, построились с рюкзаками на плечах, он встал и, с удовольствием потянувшись до хруста в суставах, объявил:

— Ну что же, туристы… Выдвигаемся.

И мы выдвинулись.

Поначалу мы двигались весело, о чем-то переговариваясь, обсуждая необычное происхождение нашего рыжего друга (на такое звание, честно говоря, куда больше претендовал Падди, но это уже детали). Тот привычно прокладывал нам путь, пару раз напоминая откуда-то из кустов, что он тут, рядом и все слышит. После длительного отдыха идти было легко. Но, как выяснилось, был в таком простое и минус. Уставать мы начали значительно раньше, чем обычно. Уже к полудню мы плелись, позабыв про разговоры, и только лениво отгоняли жирных мух.

— Вы чего отстали? — Динго показался впереди. — Еще же не так много прошли.

— Ага… Не так много… — Айлин состроила лицо страдалицы; ее очки покосились, но она даже не замечала этого. — Тебе хорошо говорить. У тебя аж целых четыре ноги.

— Во-первых, не ноги, а лапы, — отметил Динго с иронией, пытаясь нас приободрить. — А во-вторых — я уже знаю вас и ваши возможности. И иду так, чтобы не дать вам устать слишком.

— Похоже, сказывается долгий отдых, — я удрученно кивнул ему. — Ты был прав. Не надо было так долго сидеть там…

— Ага! — Динго, как мне показалось, даже немного обрадовался. — А я говорил. Ну ладно, что же теперь. Идем дальше. — он махнул хвостом, снова уходя вперед.

— Погоди! А как же отдохнуть?! — взмолилась Айлин.

— Отдохнем через какое-то время, — крикнул ей в ответ Динго. — Наотдыхались уже.

— Он прав, — пропыхтел потный Падди. Ему, как самому натренированному, переход давался легче всех — во всяком случае, из тех, кто передвигался на двух конечностях, потому что в движениях Динго я усталости вообще не уловил. — Будем часто отдыхать — только устанем еще больше. Мы ведь хотим все-таки выйти из этих джунглей, а не сгинуть в них, так?

— Так, — грустно вздохнула Айлин. — Но я устала.

— Снимай рюкзак, — сжалился я. — Но только до привала. Мне своего груза хватает.

— А может, на Динго его нагрузим? — Айлин заинтересовано посмотрела вперед, туда, где мелькала рыжая спина.

— Я вам нагружу! — немедленно послышалось из зарослей. — Даже не думайте!

Мы непроизвольно улыбнулись. Даже уставшая донельзя Айлин и вечно угрюмый Падди. Это показалось мне хорошим знаком — ведь, честно говоря, не могло не радовать то, что мы, несмотря на все опасности и трудности, не унываем, что мы, после недели в джунглях в компании говорящего пса, все еще можем улыбнуться или даже засмеяться. Может быть, мы и выйдем отсюда.