Остров Рака - Александр Лекаренко

Глава 26

- Вы знаете, Саша, у меня есть компьютер и телевизор со спутниковой антенной. – Они сидели на кухне профессорского бункера и обедали ухой из наловленной профессором рыбы. – Так вот, все телеканалы мира наперебой кричат о новой планете. – Ну и что? Плутон и Нептун тоже были когда-то новыми. – Дело в том, что ее там не было. – Фобоса и Деймоса тоже не было, пока их не заметил Гершель. – Фобос и Деймос – астероиды, а это – планета, величиной с Луну. – Ого! Ну, тогда это, действительно, удивительно. – Самое удивительное то, что она ведет себя не как планета. Планеты привязаны к массам вещества, большим, чем их собственные. А этот путешественник медленно смещается от отбиты Плутона к центру Солнечной системы. – Есть мнение, что Луна не всегда была на своем месте. Есть мнение, что она приобрела откуда-то извне и была уловлена Землей. Говорят даже, что эта Луна – не первая, предыдущая уже упала на Землю, сместив земную ось. – Это мнение оккультистов, а не астрономов. – Одни других стоят, - усмехнулся он, - Где-то, когда-то, что-то взорвалось и начало разлетаться – вот вам теория Вселенной и все астрономические теории таковы. По мне, так теория Творения выглядит намного разумнее и логичней. Откуда астроному могут взять собственное мнение, когда самый краткий астрофизический процесс занимает миллиарды лет? Они могут наблюдать эти процессы в записи на световых волнах. – Или читать записи в Книги Тота. Нет эксперимента – нет прямого знания, нет прямого знания – нет точной науки, одна болтовня. – Ну, не скажите, все это выглядит достаточно солидно. – Собор святого Петра тоже выглядит достаточно солидно. А что там есть внутри? Кроме воздуха и красивых картинок? – Так или иначе, нам не на что больше опереться кроме этой болтовни. – И что же болтают? – Что эта штука болтается на периферии Солнечной системы, как кусочек рыбьего корма, взвешенный в аквариуме, но, падая к центру системы. – И чем это нам грозит? – Никто не знает, ее траектория постоянно меняется, но очевидно, что такая масса матери не может никак не повлиять на баланс в системе. Некоторые уже готовятся к Концу Света. – Возможно, они более правы, чем другие. – Вам что-то известно об этом? – с любопытством спросил профессор, - Не даром же Александрос утащил вас куда-то на целые сутки? – Ничего мне неизвестно. Но столкновение планет, война или цирроз печени – какая, в сущности, разница? Все мы там будем. – Ну, хотелось бы с комфортом, а не от цирроза, - профессор усмехнулся, - И не от маразма. – Устройте себе тризну. Пейте вино, читайте стихи, а потом перережьте себе вены в теплой ванне, как это делали римские патриции. – Смеетесь, молодой человек? – Никогда в жизни не говорил ничего серьезнее. Отношение древних к смерти было намного более жизнеутверждающим, чем наше, оно давало силы жить, пока живешь, а не умирать всю жизнь, как это делаем мы. Они умирали тогда. Когда им этого хотелось, они держали свою смерть в своих руках и никакие вселенские катаклизмы не могли их устрашить. Поэтому они и жизни своей были хозяева, а не передоверяли ее законам, правительствам, богам или атлантам. – А еще анархистом меня называли, - покачал головой профессор. – Мы с вами оба анархисты. Поэтому и оказались здесь, на острове Рака, где вы всю жизнь готовили бомбы для человечества, а я, в конце концов, изготовил бомбу из самого себя.

Глава 27

Ближе к вечеру, после краткой послеобеденной сиесты, он пошел прогуляться берегом моря и почти сразу увидел идущего навстречу Александроса. Его моторной яхты не было видно поблизости, похоже, в этот раз партнер обошелся без транспортных средств.

- Ты успел отдохнуть? – спросил он, приблизившись. – Вполне. – Хорошо. Ариан снова требует общего сбора. – Что в этот раз? – Точно не знаю, но что-то важное. – Профессор говорил о каких-то космических явлениях. Это никак не связано? – Я тоже слышал по радио, не думаю, что здесь есть связь, сейчас полно проблем земных. – А как ты получаешь сообщения, Александрос? – Понятия не имею. Просто осознаю их, как факт. – Почему же со мной никто не связывается? – Наверное, связываются. Но ты еще не воспринимаешь, требуется какое-то время, чтобы установился раппорт. – Несколько минут они молча шли вдоль линии прибоя. – Тебе не кажется, Александрос, - он взмахом руки указал на каменную чашу, - Что этот остров похож на тот, где происходят собрания? – Ты заметил, - Александрос усмехнулся, - Да, похож. Так, как замок из песка похож на настоящий замок. Какой-то атлант собрал его в процессе своей атлантизации. Полагаю, эта архетипическая форма имеет отношение к использованию энергии. – Когда будем выдвигаться? – Сейчас. – Александрос остановился и повернулся к морю, - Смотри на горизонт, туда, где отражается солнце. Расфокусируй зрачки, ни о чем не думай, добейся такого состояния, когда в поле зрения будет только золотое сияние. – И все? – И все. – Он сделал, как было указано. – Теперь обернись. – Он обернулся и увидел портал острова собраний.

На этот раз явление Ариана не было столь драматичным, он вошел через проход в колоннаде и некоторое время беседовал с людьми, собравшимися внизу амфитеатра, а после удара гонга поднялся на гранитное возвышение.

- Я очень разочарован результатами наших предыдущих собеседований, - спокойно сказал он, - Слова, как видно, уже ничего не значат. – Он замолчал и медленно обвел взглядом весь амфитеатр, снизу до верху и ряд за рядом, - Поэтому я решил показать вам, атланты, тот единственный час, тот единственный миг в нашей миллионнолетней истории, когда мы были вместе.

Из-за колоннады появились трое мужчин и торжественно взошли на помост. – Таргит, Кир и Артур, - тихо сказал Александрос. В зале наступила мертвая тишина. Четверо мужчин взялись за руки, образовав четырехугольник внутри квадратного возвышения. Свет померк.

Он стоял на гигантской равнине, держа за руки двух человек, находившихся слева и справа. Один из них был тонким, золотоволосым юношей в черном, второй – могучим, чернобородым мужчиной в голубом. Он мог видеть одновременно снизу, с уровня земли и сверху, с высоты птичьего полета, а также чувствовать через сотни тысяч нервных систем, соединенных в единую, спиралеобразную цепь все, что происходило на этом необъятном пространстве.

На равнине, расположенные равноконечным крестом и с интервалом в сотню метров, росли огромные деревья, в которых с большим трудом можно было опознать дубы – их стволы вздымались в небо метров на тридцать и были не менее семи метров в диаметре у основания. В центре креста, начиная спираль, находился человек в венце серого железа. В конце спирали, по колена в волнах океана, стояла женщина – единственная женщина среди всех, собравшихся на равнине. Единственная из всех, она была совершенно обнажена, на ней не было никаких украшений. Витки живой спирали, проходя меж крестообразно расположенных деревьев, образовывали нечто подобное мишени или прицелу зенитного пулемета.