Убить эльфа - Оксана Демченко

Марша ждала у ворот, с вещами. Мрачная и расстроенная. Зря! Мелочи все её беды, сущие пустяки! Нора свистнула, махнула рукой — и такси затормозило на полном ходу, визжа шинами. Н-да, чуток перестаралась. Пассажир выскочил из дверцы и без оглядки, смешно пригибаясь, побежал прочь. Не иначе, решил, что попал в число подозреваемых в неблагонадежности. Водитель огорчился еще сильнее. Вылез, мрачно и обреченно подошел к ограде.

— Марька, назови адрес брата! — велела Нора, поглаживая кончиками пальцев пачку денег.

— Улица Становления 17, комната 54, — забормотала сержант, с удивлением глядя на новенькие хрустящие купюры по пятьдесят руни каждая. — Отдать хозяину или смотрителю дома. Но лучше, конечно, лично.

— Так, на всякий случай тысяча руни, за полгода, — торопливо отсчитала Нора. — Еще двадцатка за доставку. Сдачу с полсотни вернешь получателю. Эй, мужик! Возьмешь хоть санти себе сверх причитающегося…

— Понял, не самоубийца, — испуганно закивал пожилой водитель. — Дождусь. Лично передам, госпожа ведьма. И так вы щедро платите, спасибочки, конечно. Мы люди надежные, Альянсу завсегда верны.

— Давай, ходу! — потребовала Нора.

— Ага, срочно, — еще быстрее закивал водитель, пряча деньги в нагрудный карман и застегивая молнию. — Не извольте даже беспокоиться! Все будет и спешно, и секретно.

Он косолапо заспешил вокруг машины, суетливо дернул дверь, упирающуюся под неуверенной, приметно дрожащей рукой. Мотор взревел, и машина укатила прочь, взвизгнув шинами на повороте.

Почти сразу подъехала другая. Черная, длинная, с надменно шелестящим на холостых могучим мотором. На бортах — узкие серпы с пятью трехлучевыми звездочками по кромке. "Тихая ночь". Их символ. Звезды — погибшие ведьмы, создательницы Барьера. Три луча каждой звезды — сила, верность и долг. Полумесяц — знак покоя, оберегаемого ценой великой жертвы. "Ночь будет тихой, и день станет ясным" — эти предсмертные слова приписывают старшей из знаменитых черных ведьм Альянса.

Марша распахнула дверцу и, с подобающим для адъютанта почтением, помогла своему лейтенанту устроиться в шикарном салоне. Забросила в огромный багажник пару мешков с вещами. По приглашающему жесту Норы села рядом с ней. Половина курсанток колледжа уже плющила носы об оконные стекла. Завидуя и желая успехов… ну, то есть в самом ведьминском смысле: гвоздей под шину, запора и поноса, улья ос в салоне, поломки в безлюдном месте…

Нора опустила стекло и, уверенная в наличии чутких ушей, довольно громко сообщила парку за окном:

— И вам того же, девочки — удачи. Особенно с осами: ну прямо в точку! Проклинать более сильных — это ведь точно то же, что плевать верх, вы в курсе?

Адъютант фыркнула — на сей раз одобрительно. Зеркальное стекло поползло вверх, отрезая зависть, а с ней и шум улицы, суету суматошных сборов. Климатическая установка подала в салон восхитительный воздух с мягким, едва различимым, ароматом цветущей акации. Беззвучно вспыхнул — Нора это знала точно — маячок над крышей, алый с синим проблеском. Машина уверенно тронулась, заняв место точно на осевой дорожной линии, и стала набирать скорость. Сирена наверняка выла и пугала людей. Но в салоне её не было слышно.

— Спасибо за брата, — сухо сказала Марша. — Я отдам.

— О, сегодня ты у нас глупая, — передразнила Нора обычный тон издевок адъютанта. — Деньги даны без отчета, я даже не расписалась за них. Так с чего мне их жалеть? Марька, я в жизни не была такой богатой! Вот не сойти мне…

— Поаккуратнее, — посоветовала Марша.

— Точно. Интересно, что будет, если я сама себя прокляну?

— Дисциплинарное взыскание, как минимум, — предположила сержант. — И полное отлучение от способностей на год. Вот тогда тебе и отомстят за ос и все прочее, если я не догляжу.

— Я хочу голубую накидку из меха, — мечтательно откинулась на подушки Нора и закрыла глаза, игнорируя сердитое бормотание Марши. — Как у Эрики. Помнишь, был фильм, лет шесть назад, назывался "Дожить до рассвета"? Она так играла черную ведьму — я прямо умирала от восторга. Предпоследний фильм в её карьере, хотя Эрика еще была молода и смотрелась великолепно, лет на двадцать от силы. Такая юная и безупречная… Все даги лежали у её ног.

— Вот этого добра и без кино повсюду навалом, — хмыкнула опытная Марша. — Только успевай перешагивать. И накидка им, девочка моя, совершенно не интересна.

— Мы увидим живого генерала Шакира. Представляешь?

— Полезное знакомство, — осторожно одобрила Марша. — Может ускорить твое назначение капитаном, а то и майором. Оформить перевод в столицу. Но платить придется. Догадываешься, как?

— Ой, ладно тебе! Его наша Алита любит.

— Глупая ты ведьма! — грустно улыбнулась Марша. — Потому и не видишь самого простого. Умные ведьмы любят себя, связи, деньги и власть. Это полный и окончательный список. Учти, хорошо?

— А ты умная?

— Я битая. И это тоже, кстати, учти.

Нора послушно кивнула. Пусть говорит. Никакая Марька не "умная", раз брата на горбе тащит и за него готова даже унижаться. И никакая она, к тому же, не ведьма. По характеру — в том числе. Вся её злоба — одна видимость, защита от доносчиков…

Город остался позади, теперь за окном мелькали ухоженные домики ближнего богатого пригорода. Кончились и они, машина достигла скоростной трассы и прибавила. Обочины слились в сплошные полосы пыльной зелени. Июль. Звучит почти как Юльск… Так знакомо и грустно. Может, оттого Нора и не ценит с некоторых пор красоту летнего цветения. Куда приятнее осень. Еще до гибели родных, в пыльном задымленном городе холодных дождей ждали, как праздника. Иногда Нора не выдерживала, выходила на улицу и стояла часами, уговаривая сырую прохладу пробиться через плотный заслон застоявшейся жары. И добивалась своего. Правда, несколько раз падала от истощения… Но это мелочи. К тому же Кира, белокурое чудо семьи Смарл, садилась у кровати и принималась лечить. Может, у неё даже был дар? Не тот, какой ценят в колледжах военнообязанных ведьм. Но — по своему сильный и важный. Потому что стоило малышке положить свою прохладную руку на лоб и капризно потребовать сказку, как Нора засыпала. И всегда видела светлые счастливые сны, дарующие выздоровление, приток сил и бодрости.

После гибели Юльска несколько раз покойная сестра приходила по ночам. Обычно в самые плохие и трудные времена. Когда Нора буквально изнемогала, пытаясь сдать одновременно два курса теории поиска. Или когда Марша уехала по делам колледжа, а её, лейтенанта Эрс, поймали второй раз в парке рыжие стервы из дисциплинарной роты и избили до полусмерти. Сестра так же укладывала руку на лоб — становилось хорошо, светло, легко. Но сказок Кира больше не просила. Сама их излагала. Неторопливо, серьезно и подробно. Удивительные. Про добрых эльфов и мудрых гномов. Про летающих зверей, живые города и далекую страну на востоке, где обитают вовсе не дикие мясоеды, а удивительно хорошие люди, уважающие свою землю. Нора никому не говорила про странные сны. Потому что это — тайна. Да и не понять такое ведьмам! Они не верят в жизнь после смерти, культ Сущего давно захирел и превратился в циничный сбор денег с простаков… Нет, рассказывать нельзя. Сочтут подобные откровения поводом для визита лейтенанта Эрс к психиатру, что весьма вредно скажется на карьерных перспективах. Наконец, ведьма в звании лейтенанта — благонадежная ведьма! — не может во снах общаться с кем-либо вне Альянса и выслушивать крамолу про врагов, достойную тюремного срока — и это минимум. Нора сама себе удивлялась: не могла спорить, когда покойная сестра называла кровавых маньяков-эльфов — добрыми. Молча терпела и даже верила. Может, они на том свете все и обитают — добрые эльфы? Своими же свихнувшимися родичами загубленные.