13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь - Вальтер Моэрс

И тем не менее эти, казалось бы беспорядочные, прыжки по темам вовсе не были произвольными и хаотичными. Правда, к такому выводу я пришел значительно позже — это все равно что, читая толстенный роман со множеством отступлений и подробностей, под конец отдать должное стройной логике повествования или же годами наблюдать за созданием гигантской мозаичной картины. А в Ночной школе прошли именно годы, но пронеслись они так незаметно и принесли с собой столько событий, что мне даже некогда было их сосчитать.

История Замонии. Если с Маком я видел мир с высоты птичьего полета, то теперь познавал его изнутри. Я начал понимать взаимосвязь всего сущего в универсуме, от деления клеток семян подсолнуха до взрыва далекой звезды в туманности Андромеды. Я выучил историю возникновения и освоения Замонии, знал имена всех королей, царей, князей, шерифов, президентов, халифов, пап, тиранов, извращенцев и обжор, когда-либо правивших континентом. Я изучал их детство и юность, пристрастия и привычки, прогрессивные и безумные идеи до тех пор, пока не стал понимать, что привело их к тому или иному стилю правления или же начисто лишило рассудка. Я узнал о существовании таких непохожих друг на друга монархов, как Полпах Петч Самоотверженный, который правил страной, сидя на утыканной гвоздями доске, и Кивдул Второй, который ради собственного удовольствия выстроил настоящий вулкан в натуральную величину, чтобы в гордом одиночестве наслаждаться в его кратере операми на стихи Хильдегунста Сказителя.

Мы услышали о появлении материка Замония, вышедшего из моря около миллиона лет тому назад, о его былых обитателях — динозаврах, драконах, боллогах и демонах, большинство из которых теперь уже вымерли, уступив место другим формам жизни со всего света. Филинчик рассказал нам и о войне циклопов, которая длилась ровно две тысячи лет, о восстании вольтерков, о строительстве Атлантиса и о многих других событиях, произошедших за это время на континенте.

Элементы. От истории Филинчик вдруг сделал резкий поворот в сторону физики. Все существующие на Земле элементы профессор изображал с помощью своих удивительных пантомим. Сначала он показал нам четыре основные стихии: огонь, воду, землю и воздух. Перевоплощаясь в огонь, профессор вытягивал вверх дрожащие, имитирующие языки пламени руки и издавал такое правдоподобное шипение, что мы и в самом деле ощущали тепло и как будто даже улавливали запах горящей смолы. Чтобы показать нам воду, Филинчик растянулся на полу, покатался туда-сюда, демонстрируя приливы и отливы, а потом вдруг вскинулся во весь рост и с высоко поднятыми руками, как гигантская волна, с ревом и рокотом бросился на нас, сидящих в полном оцепенении и готовых уже попрощаться с жизнью. Изображая землю, он сначала свернулся клубком (это был комок чернозема), потом, постепенно проникая сквозь толщу коры все глубже и глубже в недра, один за другим представил нам все виды пород и, наконец, эффектно вырвался наружу потоком раскаленной лавы. Как сейчас помню, бедная Фреда от страха чуть не свалилась со стула.

Став ветром, профессор опять-таки начал вполне безобидно со слабого дуновения легкого бриза. Он, пританцовывая, прошелся по классу, слегка взъерошил и без того растрепанные волосы Фреды и, помахав руками, нагнал нам в лицо приятный прохладный ветерок, который, однако, постепенно становясь все сильнее и сильнее, вскоре превратился в настоящий ураган и в конце концов обрушился на класс разъяренным торнадо, во время чего профессор, кружась, как взбесившийся смерч, носился по классу, сметая все на своем пути и разбрасывая в разные стороны бумаги и карандаши. При этом он ревел так, словно в класс ворвалось обезумевшее стадо диких быков. Мы прижались к партам, готовые при первой же возможности сползти под них.

Затем мы познакомились с химическими элементами: серой, железом, оловом, йодом, кобальтом, медью, цинком, мышьяком и другими, каждый из которых был наглядно продемонстрирован пантомимой Филинчика. Мышьяк, к примеру, он изображал, схватившись за горло, кашляя и задыхаясь, показывая, что случается с тем, кто отведает этого коварного вещества. Изображая ртуть, он так изогнул свои руки и ноги, что казалось, они вот-вот растекутся, словно масло на сковороде; перевоплотившись в серу, он издавал отвратительные, тошнотворные — одним словом, адские — булькающие и чавкающие звуки.

А еще профессор представил нам очень редкие элементы, которых теперь уже больше нет на свете. В те времена существовали элементы, умеющие, например, летать или думать, что сегодня кажется совершенно невероятным. В первую очередь это, конечно же, цемолам, ронк, перпем и унциум, с которыми связана масса самых неправдоподобных легенд. И по сей день находятся еще смельчаки, отправляющиеся на охоту за этими сказочными веществами.

Но самым редким и удивительным из всех элементов был замоним. Когда речь зашла о нем, я весь напрягся, привлеченный, видимо, необычным тоном профессора. Такого раньше с Филинчиком не случалось — пока он объяснял этот материал, ему как будто было не по себе. Он явно нервничал и старался покончить с темой как можно скорее, сообщил только, что замоним является единственным замонианским веществом, умеющим думать, что его всегда имелось не очень много, а несколько лет назад он и вовсе исчез при самых загадочных обстоятельствах. И тут же засунул в ухо указательный палец, чтобы переключиться на новую тему.

Во время уроков Фреда забрасывала меня бумажками, исписанными стишками, которые всегда были посвящены одной из двух ее излюбленных тем — тоске по родине в Жутких горах или дикой страсти ко мне. До настоящей поэзии они, может, и не дотягивали, зато с рифмой все было в порядке.

Жуткие горы высокие,Жуткие горы далекие.Жуткие горы ужасные,Невыразимо прекрасные.

Или:

Синий-синий мой любимый,Синий, как синяя моря синь.Синий, как сладкая голубика,Синий, как ясная неба ширь.Желтый цвет совсем некрасивый,Зеленый тоже — спасибо, нет.Красный цвет чересчур агрессивный,Лучше синего в мире нет.

Динозавр. Особенно сильное впечатление производили на меня экскурсы в прошлое. Так назывались лекции профессора по истории возникновения жизни на нашей планете, в которых он рассказывал нам о появлении живых организмов (от одноклеточных до самых высокоразвитых форм).