Свечи - Александр Смирнов

– А вот так: разделась и выкаблучивалась передо мной, пока это не произошло.

– Но ведь это был только сон?

– Зато потом, наяву, она мне рассказала всё, что было с нами во сне. С ней сообщник был – римлянин.

Философ с надеждой посмотрел на следователя и грустно опустил глаза.

– Вы не верите мне?

– Я верю только фактам, – ответил следователь, – а факты, к сожалению, свидетельствуют…

– Да не насиловал я её!

– А вас в этом никто и не обвиняет. Вам предъявлено обвинение только в попытке.

– И попытки не было.

– То есть, как это не было? Разве вы не сорвали с неё бюстгальтер?

– Я это сделал, потому что она меня попросила об этом.

– Она вас попросила?

Следователь смотрел на Петра Петровича и не переставал удивляться его способности изображать из себя идиота.

– Для чего же она вас об этом попросила? – усмехнулся он.

– Я ведь, как и вы, сначала ничему этому не поверил, – стал объяснять философ. – А она, чтобы доказать мне, попросила снять бюстгальтер. Дело в том, что когда она явилась ко мне во сне, у неё на груди была родинка. Представляете моё удивление, когда я увидел на её груди такую же?

Откровенная симуляция подследственного надоела следователю. Видимо, преподаватель марксистско-ленинской философии не знал, что врачи уже вынесли свой вердикт, и все старания выглядеть душевно больным были напрасны.

– На сегодня хватит, – сказал Юрий Иванович и закрыл папку с делом философа.

Следователь надавил на кнопку звонка и стал ожидать конвоира.

Пётр Петрович понял, что разговор закончен и стал молча рассматривать бумаги, лежащие на столе следователя. Рядом с делом философа на столе лежал листок с изображением бывшего студента и оппонента преподавателя.

– А за что он разыскивается милицией? – спросил Пётр Петрович, глядя на листок. – Или это секрет?

– Никакого секрета нет. Сбежал из армии и был объявлен в розыск.

– И где же вы его нашли?

– Он получил травму во время пожара гаражей, попал в больницу, а там, как говорится, дело техники.

В кабинет вошёл конвоир.

– Не получается, – неожиданно сказал Пётр Петрович.

– Что не получается? – не понял милиционер.

Конвоир сделал шаг к подследственному, но следователь остановил его.

– Обождите, сержант, не торопитесь.

– Что не получается? – снова спросил Юрий Иванович.

– У вас тут что-то с датами напутано, – Пётр Петрович показал на листок с надписью «Их разыскивает милиция!»

– Ничего тут не напутано, – возмутился следователь, – я сам подавал его в розыск.

Пётр Петрович показал пальцем на дату, которая была на листочке.

– Если тут ничего не напутано, то вы его подали в розыск после того, как обнаружили. Пожар был десятого, а вы его подаёте в розыск тринадцатого. Я видел этот пожар и дату хорошо помню.

Следователь почему-то посмотрел на конвоира.

– Так точно, десятого, – подтвердил сержант.

– Попробуйте сопоставить эти две даты и тогда мой рассказ про сон может быть не покажется вам бредом сумасшедшего.

Пётр Петрович встал и сам подошёл к конвоиру.

– Да, да, ступайте, – ответил следователь задумчиво, не отводя глаз от спорной даты.

Глава 7

Когда Александр и Маша вернулись из нулевого уровня, их уже ждали новые друз ья.

– Ну, как твой анализ? – спросил Джон.

– Формулу нашёл? – вторил приятелю Ричард.

– Я сам перепрятал лист с формулой, но её…

– Как, опять забыл?! – воскликнул Ричард.

– На этот раз, не забыл, – ответил Александр.

– Ну так давай её сюда! – не терпелось Джону.

– Её нет, – еле выговорил Александр.

– То есть, как это нет? – не поверил Ричард.

– Куда же она могла деться? – не понял Джон. – Ведь кроме тебя про неё никто не знал!

– Знал ещё Владимир, – ответил Александр.

– Значит, он её и украл, – заключил Ричард.

– Вовка не мог, – хотел защитить своего товарища Александр.

– Ты же сам сказал, что больше о её существовании никто не знал, – не унимался Джон.

– Есть ещё один человек, который может знать про формулу, – вступила в разговор Маша. – Это милиционер, который допрашивал Владимира.

– Милиционер? А кто это такой? – спросил Джон.

– Ну, это что-то вроде вашей… – Александр задумался, не зная с чем можно сравнить милицию.

– Инквизиции? – испуганно промолвил Ричард.

– Можно и с ней сравнить, – сказал Александр.

– Значит, опять на костре будут сжигать, – предостерёг Джон.

– Никто никого сжигать не будет, – попыталась успокоить всех Маша, – просто Саню обвинили в дезертирстве, и Владимира допрашивали, как свидетеля. Он сам нам об этом рассказывал. Предположим, что он рассказал им о формуле, тогда следователь о ней тоже знает.

– Вовка не будет никому это рассказывать, – вмешался Александр.

– Будет, – не согласилась Маша. – Он уверен, что про эту формулу ему всё приснилось. А раз это так, то и к формуле серьёзно он относиться не будет.

– Кто же его убедил, что ему всё приснилось? – спросил Александр.

– Я, – виновато ответила Маша.

– Тогда я явлюсь к этому милиционеру и всё узнаю, – заявил Александр.

– И сразу всё испортишь, – прервала его Маша. – Если он до этого приписывал показания Владимира к его больному воображению, то после твоего визита, можешь быть уверен, он этим делом займётся всерьёз.

– Да, тебе нельзя, – согласился Ричард.

– Я пойду, – предложила Маша.

– Нет, это дело не женское. Мероприятие это не такое уж безопасное. Меня, например, за эти дела сожгли на костре.

– Пойдём мы с Ричардом, – вдруг предложил Джон. – Во-первых, нам терять нечего – нас уже за это казнили, а во-вторых, я имею кое-какой опыт. Помните, как мы этого философа уделали?

– Вы хотите к нему прийти во сне? – спросил Александр.

– А что в этом такого? Разве, он во сне дар речи теряет?

Юрий Иванович, конечно, не поверил информации о дате пожара, даже при том, что она была подтверждена конвоиром. Так уж устроены следователи, что ничего они не принимают на веру, перепроверяют абсолютно всё и не из одних источников.

Просмотрев сводку происшествий, он с удивлением отметил, что подследственный с конвоиром оказались правы. Однако при желании, и этому можно найти объяснение. Предположим, что в сводки закралась ошибка, тогда подследственный, который всем своим видом хочет показать следователю, что он душевнобольной, подговаривает конвоира и совместно с ним пытается направить следствие по своему руслу.

И, хотя вероятность такого развития событий очень мала, её всё равно нужно проверить. Милиционер пришёл в пожарную часть и лично проверил все журналы. Версию сговора конвоира с подследственным пришлось отбросить: пожар действительно был именно тогда, когда говорил философ.