Обольстительница - Хизер Грэм

И еще ей хотелось снова бежать от него… и от этой непонятной, дикой ярости, которую он в ней пробуждал.

Но она не побежала. Райза приблизилась к Джерому и изо всех сил ударила его кулаком в грудь. Потом еще раз и еще.

– Что вы можете мне сделать, капитан? Он перехватил ее руку.

– О, мисс Мэджи, вы себе даже не представляете, что можно сделать с пленницей.

Отбросил руку Райзы, многозначительно глядя на нее. Она сделала шаг назад.

Он стоял в воде, облепленный мокрой одеждой, уперев руки в бедра. Как король посреди своих владений… Возможно, это и есть его королевство. Он знает эти воды, эти острова как свои пять пальцев. Казалось, и эта лазурная вода, и этот сахарно-белый песок принадлежат ему. Он управляет ими, как златокожий мифический бог.

Но ее ему не испугать!

– Вы мне угрожаете? Он нахмурился:

– Да, черт возьми!

Конечно, на нее все еще действовало вино. А может, она просто голову потеряла. Устала постоянно чувствовать его превосходство. Устала быть его пленницей. Нет, все, хватит! Слишком долго она ему уступала.

Райза больше не владела собой. Бросилась на него головой вперед, как разъяренный бык. Ударила так, что он упал в воду. Один-единственный раз она испытала радость победы. На миг почувствовала себя свободной.

Глава 8

Увы, мгновение торжества быстро миновало. Райза очень скоро убедилась в том, что если сбитый с ног Джером Маккензи падает, то он никогда не падает один. Он протянул руки и увлек ее за собой. Она упала на него, подняв столб хрустальных брызг. Они вместе ушли под воду. Райза попыталась вырваться, подняться на ноги, но он не отпускал. Вместе они выбрались на поверхность и яростно накинулись друг на друга, стоя на коленях.

– Вы и ваше поведение нисколько – вы слышите меня? – нисколько не похоже на поведение джентльмена с Юга. Теперь я уверена, что с такими, как вы, конфедераты обязательно проиграют войну. А вас следует расстрелять, повесить, сгноить в тюрьме…

Синие глаза сверкнули на темно-бронзовом лице.

– Должен сказать, мисс Мэджи, вы тоже нисколько не напоминаете мне леди из общества. А ведь вы могли бы вести себя спокойно, как подобает благовоспитанной даме…

– Да отпустите же меня! – Она снова рванулась.

– Прекратите! Вы пойманы. А теперь вас… – Он запнулся на полуслове. Раздался громкий треск разрываемой ткани. Это разорвалась ее рубашка: пытаясь подняться, Райза случайно задела рубашкой ножны его кинжала, висевшего на поясе. Она вскрикнула, резко повернулась, пытаясь рассмотреть, что произошло. От резкого движения рубашка разорвалась еще больше. Райза поднялась… большой кусок белой ткани остался на рукоятке кинжала.

– Ах… черт!

С пылающими щеками она оглянулась по сторонам, ожидая увидеть Большого Тима и Джеремию. Но те куда-то исчезли. Девственный, совершенно пустынный пляж, казалось, был лишен всяких признаков жизни. Только конь Джерома стоял поблизости в ожидании хозяина. Они словно оказались одни на всей земле.

– Мятежник! Бунтарь!

Она с силой оттолкнула его и пустилась бежать. Разорванная рубашка трепетала на ветру. Однако Джером оказался отличным бегуном. Уже приближаясь к берегу, Райза услышала за спиной плеск воды, оглянулась, вскрикнула, и в этот момент он схватил ее. Они снова упали, на этот раз на влажный белый песок. Райза пыталась перевести дыхание. Он крепко обхватил ее обеими руками. Разорванная рубашка Райзы распахнулась, и Джером увидел ее грудь. Она все еще не могла перевести дыхание. Не могла найти нужные слова. Губы дрожали.

– Бунтарь!

Больше она ничего не смогла придумать.

– Янки! – ответил он.

– Бунтарь!

– Янки!

Она замолчала. Грудь бурно вздымалась и опускалась при каждом вдохе и выдохе.

Он медленно протянул руку и коснулся ее лица. Осторожно провел пальцами по щеке. Райза судорожно вздохнула, пораженная собственной реакцией. Словно жаркое пламя охватило ее от этого прикосновения.

Это все солнце виновато… Она чересчур долго пробыла на пляже. И выпила слишком много вина. А день такой чудесный – хрустально-голубое небо, плеск волн, вкус свободы…

Он медленно наклонился, коснулся губами ее губ. Пламя внутри вспыхнуло еще жарче.

Губы его становились все более настойчивыми и требовательными. Он раздвинул ее губы. Она почувствовала прикосновения его языка, сильные, страстные. Руки Джерома медленно двинулись к ее шее, груди…

Она не должна… ей не следует этого делать… Весь мир кружился перед глазами. Море, песок, небо. Огонь его страсти проникал в нее, зажигая ответное пламя. Его губы и руки продолжали ласкать ее, но теперь уже не так мягко и осторожно. Его ладонь обхватила ее обнаженную грудь. Пальцы играли с соском. Райза пошевелилась, желая убежать, спастись от этого до сих пор неведомого ощущения и в то же время стремясь узнать о нем побольше.

Поцелуи продолжались. Долгие, настойчивые, возбуждающие. Словно в тумане, Райза почувствовала, как он расстегнул пояс, которым она стянула слишком широкие бриджи Джеремии на талии. Почувствовала его пальцы на животе, потом ниже. Он гладил покрытый мягкими завитками волос треугольник внизу ее живота. Вот теперь самое время остановить его. Но она чувствовала, что не в силах. Его прикосновения завораживали и возбуждали ее. Она слышала плеск прибоя и ощущала жар внутри, как будто от солнечных лучей.

Наконец он оторвался от ее губ. Райза лежала с закрытыми глазами, но почувствовала, что он смотрит на нее. Ждет, чтобы она тоже на него взглянула. Она не могла… Услышала его негромкий стон. Снова ощутила его губы, теперь у себя на шее. Губы двинулись ниже, к груди, все так же легко и быстро, потом он начал легонько посасывать ее сосок, щекотать его языком. Пальцы ее потянулись к его волосам. Надо потянуть его за волосы, оторвать от себя. Но она лишь еще ближе притянула его к себе дрожащими руками. Ее заливали горячие волны возбуждения. Она пыталась убедить себя, что такого не бывает. Пыталась предостеречь себя: она об этом пожалеет. Но в то же время сознавала, что хочет этого. Когда-то она была влюблена, однако вела себя добродетельно, как подобает настоящей леди. Она тогда так и не испытала, что такое любовь.

Сейчас она не влюблена. Ведь невозможно полюбить врага! Все это так странно, так не похоже ни на что… Она, без сомнения, за это поплатится. Но сейчас она просто не может остановиться… не может остановить его. Почему-то она не сомневалась в том, что, попроси она его сейчас, он выполнит ее просьбу и отстранится. Если только она запротестует…

Но Райза не протестовала. Она знала, что хочет этого. Жаждет его прикосновений. Его руки… о Господи, его пальцы! Они проникали внутрь, касались, гладили, щекотали, возбуждали. Она содрогалась от наслаждения. С ее губ сорвался какой-то неясный звук. Джером пошевелился, и она почувствовала, что лежит на белом песке в лучах заходящего солнца совсем нагая, если не считать разорванной в клочья рубашки. Но она все еще не могла открыть глаза.