Хроники Дерини. Книга 2. Высший Дерини - Кэтрин Куртц

И на сырой земле тоже не было никаких следов этого таинственного незнакомца.

— Враги-Дерини, — выдохнул Морган, вернувшись к своему кузену. — Ты понимаешь, что это значит?

Дункан кивнул.

— Это означает, что Дерини гораздо больше, чем мы с тобой думаем. Тех Дерини, которые знают, кто они и как пользоваться могуществом.

— А мы с тобой не знаем ни одного, за исключением Келсона и Венсита из Торента, — пробормотал Морган, приглаживая золотые волосы. — Черт побери, Дункан, куда мы с тобой влезаем?

В последующие дни все отчетливее вырисовывалось, в какую историю влезают эти двое.

Несколькими часами позднее Морган и Дункан остановили своих лошадей в густых зарослях на обочине дороги, ведущей в Джассу, и прислушались.

Их было не узнать в простой одежде, заросших бородами, верхом на самых обычных лошадях. Они не возбуждали подозрения ни в ком, кто встречался им по дороге. А встречались фермеры, солдаты, торговцы с караванами товаров, отмеченные эмблемами самого епископа Джассы.

Никто их не останавливал. И теперь, когда они подъехали к долине, ведущей в Джассу, дорога была пустынна.

Последний перевал отделял их от этой долины, и там, сразу за перевалом, стояла часовня Святого Торина. Они оба внутренне содрогнулись, вспомнив свое последнее путешествие в эти места.

Святой Торин был покровителем Джассы. По традиции те, кто подъезжал к городу с юга, как сейчас Морган и Дункан, должны были остановиться и оказать почести этому Святому, защитнику города, и только после этого они получали разрешение переправиться через озеро и войти в город.

Совсем недавно, а точнее — три месяца тому назад, у озера стояла часовня, древнее строение, целиком сделанное из дерева — обычного строительного материала этой местности.

В нее нужно было войти одному и без оружия.

Помолившись там, путник получал эмблему на шляпу, означавшую, что ему дано от Святого Торина разрешение на въезд в город. Имея такую эмблему, путешественник переправлялся через озеро на лодке.

Ни один перевозчик не повез бы человека, не имеющего эмблемы. Никакая плата не могла бы его соблазнить.

Поэтому путешественник, который хотел войти в город через южные ворота, желая избежать двухдневной езды к северным воротам, где вход был свободным, молился в часовне Святого Торина. Для многих сэкономленное время было дороже молитвы.

Но цена, которую заплатили Морган и Дункан, оказалась чересчур высокой, к тому же они так и не попали в Джассу.

В часовне Моргана ждала ловушка: предательская игла, отравленная затуманивающим мозг снадобьем, уколола его руку. Яд немедленно подействовал, и когда Морган очнулся, совершенно беспомощный, он обнаружил, что находится в руках Варина де Грея и эмиссара архиепископов.

Только своевременное вмешательство Дункана спасло Моргана от медленной и жуткой смерти.

Но за счастливое избавление им пришлось заплатить дорогую цену, так как во время сражения Дункану пришлось раскрыть себя, использовать запрещенную магию Дерини, чтобы бегство стало возможным. В пылу битвы пламя факелов перекинулось на деревянную часовню, и она сгорела дотла.

Поэтому теперь они были прокляты, преданы анафеме, отлучены от церкви.

Морган и Дункан хотели хоть частично освободиться от проклятия, однако для этого им требовалось попасть в покои епископа Джассы.

Они долго стояли, прислушиваясь, в густых зарослях. Затем спешились.

Впереди, за перевалом, виднелись синие дымы костров.

Своим обостренным слухом друзья слышали ржание пасущихся лошадей, голоса людей в долине, ощущали запах дыма в спокойном воздухе.

Со вздохом Морган взглянул на Дункана и, взяв лошадь под уздцы, стал медленно подниматься по склону к перевалу. Густые заросли по мере подъема становились все реже, деревья тоньше, и на самом перевале уже негде было укрыться, разве что в траве. Поэтому последние ярды они преодолевали на четвереньках и достигли перевала ползком. Жмурясь от яркого солнца, как ящерицы, они осторожно посмотрели вниз.

Долина была заполнена вооруженными людьми. К югу и востоку, насколько хватало глаз, виднелись палатки и шатры с солдатами, костры, походные кухни, лошади, тюки с провизией. Несмотря на то что армия расположилась лагерем в лесу, Дункан и Морган сверху все хорошо видели. Над более роскошными палатками развевались геральдические знамена. Среди гербов они нашли лишь несколько знакомых, остальные видели впервые. Кое-где реяли знамена фиолетово-золотого цвета, означавшие, что это армия епископа Джассы.

По всему было видно, что армия не собирается выступать в поход и лагерь разбит уже давно.

Морган вздохнул, а Дункан толкнул его локтем и показал налево. Там, вдали, Морган с трудом рассмотрел место, где раньше стояла часовня Святого Торина.

Теперь на этом месте зловеще чернел обгорелый сруб, валялись обугленные балки да обломки разрушенных стен. Это было все, что осталось от знаменитого места паломничества.

Но Морган разглядел там суетившихся солдат, которые растаскивали бревна, расчищали участок от обломков. Справа другие солдаты заготавливали новые бревна, пилили доски. Очевидно, епископы выделили часть армии, чтобы, не теряя зря времени в ожидании войны, она восстанавливала часовню.

Угрюмо покачав головой, Морган пополз обратно вниз по склону, Дункан последовал за ним. Добравшись до места, где их нельзя было увидеть из долины, они поднялись и пошли к лошадям.

Морган внимательно посмотрел на кузена.

— Нам не удастся проскользнуть незаметно мимо всей армии, — тихо сказал он. — У тебя есть какие-нибудь идеи?

Дункан задумчиво поиграл поводьями своей лошади и нахмурился.

— Трудно сказать, — он помолчал. — Очевидно, теперь от путешественника не требуется проходить через часовню, потому что ее нет. Но я все же сомневаюсь, что они позволят переправиться через озеро.

— Хм, — Морган задумчиво почесал бороду.

Дункан предложил:

— Может быть, попытаться проехать? У нас сейчас такой вид, что вряд ли кто-нибудь нас узнает. Ты же видел, что на дороге на нас не обращали внимания. Можно даже попробовать ночью украсть лодку, если ты считаешь, что днем ехать рискованно.

Морган покачал головой.

— Нам нельзя рисковать. Мы должны добраться до епископов во что бы то ни стало. Если нас схватят до того, как мы увидимся с ними, и нам придется для освобождения пустить в ход могущество, то мы никогда не сможем убедить епископов в своей искренности, — он замолчал.

— Что же ты предлагаешь? Ехать целых двое суток к северным воротам? Это слишком долго.