Жизнь не видел, смерть познал - Владимир Колычев

– И если эта женщина еще такой же исполнитель, как и ты, – продолжал будоражить парня куратор.

– Это уже не семья, а какой-то профессиональный тандем.

– И, между прочим, очень эффективный. Вы всегда вместе, у вас общие интересы, вы друг за друга горой. Вам хорошо вместе, вы – одна семья, и нет искушения искать что-то личное на стороне, вне пределов нашей досягаемости…

– Вне пределов вашей досягаемости?

– Ты – профессионал, ты знаешь, как уйти от преследования, как лечь на дно. Мы просто не в состоянии контролировать тебя. Да это и ни к чему. Ты сознательно служишь нашему общему делу. И не пытаешься выйти из-под контроля. Пример тому – твое поведение в Ялте. Ты просто отдыхал, хотя мог предпринять попытку уйти за границу.

– Зачем это мне?

– Ну, мало ли что. Не каждый может вынести груз ответственности за отнятые человеческие жизни…

– А если это вражеские жизни?

– Жизни вражеские, – кивнул куратор. – А мы с тобой, Сергей, на войне. И до победы, увы, пока далеко. Но когда-нибудь наша возьмет, и ты сможешь отправиться на заслуженный отдых. Но пока ты в строю, мы будем заботиться о тебе. Ты не должен ни в чем нуждаться. Ты должен жить полноценной жизнью. Тогда мы будем спокойны за тебя…

– Вы и так можете не сомневаться во мне. Но за вашу заботу – спасибо…

– Ты написал сочинение? – неожиданно спросил куратор.

– Какое сочинение? – недоуменно повел бровью Антон.

– На тему «как я провел время»… Раньше компетентные органы так выявляли неблагонадежных граждан. Наивный школьник писал, в каких краях он бывал летом, с кем общались его родители… Ты не наивный школьник. Но свое лето в этом году ты уже провел. И должен дать отчет. Помнишь, мы говорили на эту тему?

– Да, говорили, – кивнул Антон. – Если я вдруг в кого-нибудь влюблюсь, то должен вам в этом признаться.

– И что? – совершенно серьезно спросил Тимофей Евгеньевич.

– Врать не буду, было что-то в этом роде…

– Влюбился?

– Ну, не то чтобы очень… Но мне было с ней очень хорошо. И о других думать не хотелось…

– А как же Таня?

– Какая Таня? – оторопело вытянулся в лице Антон.

– Ты пытался уйти от Оксаны к Тане.

– Да нет, это был своего рода протест… А вы откуда об этом знаете? Вы следили за мной?

– Не следили. Наблюдали… Зато теперь мы уверены в том, что ты не повернешь назад…

– Ну что ж, я сам должен был догадаться…

– Не догадался?

– Нет. Я не замечал слежки.

– Значит, Оксана отлично справилась с заданием.

– Что?! – Антон дернулся так, как будто получил удар под дых.

– Ты сдал экзамен до отпуска, Оксана сдавала его в процессе. Вот и вся разница между вами. А так вы оба находитесь у нас на службе. Она исполнила приказ, вот и все…

– И все равно нечестно…

– По отношению к твоим чувствам – может быть. Но и Оксану ты не оставил равнодушной. Кстати, на это мы и рассчитывали. Хотели убить двух зайцев. И за тобой присмотреть, и вас на перспективу вместе свести.

– Зачем нас вместе сводить?

– Помнишь, как в советские времена, семья – ячейка общества, залог благонадежности строителей коммунизма. А нам нужна ваша с Оксаной надежность. Чтобы вы были одним целым, чтобы не было соблазнов на стороне. Надеюсь, ты, Сергей, меня понимаешь…

– Понимаю… И мы что, будем с Оксаной вместе?

– Да, принято такое решение… Что-то не вижу радости на твоем лице.

– Я не знал, что она следила за мной.

– Если ты считаешь, что это предательство, я могу отменить решение. Будете сами по себе…

– Ну почему сразу предательство? – спохватился Антон. – Она просто исполняла свой долг, и я могу ее понять… Она знает, кто я?

– Разумеется.

Теперь он понимал, что имела в виду Оксана, когда говорила о его темном будущем. И о том, что не видела в нем себя…

– Она знает о вашем решении?

– Да. Но узнала об этом сегодня… Мы с ней уже говорили. Осталось решить с тобой…

– Она согласна?

– А это ты спросишь у нее, – загадочно улыбнулся Тимофей Евгеньевич.

– Где она?

– А где полагается быть образцовой жене? На кухне, варит кофе.

Из кухни действительно доносились ароматные запахи. Но ведь Антон осматривал квартиру, заглядывал в каждую комнату, и Оксаны нигде не было. Впрочем, удивляться было нечему – если знать, что девушка прошла курс специальной подготовки. Если так, то она могла спрятаться где угодно, хоть на антресолях.

Оксана действительно была на кухне. В знакомом спортивном костюме, в переднике с ромашками она стояла у плиты и, опустив голову, помешивала в турке кофе.

Антону вдруг показалось, что он находится в Ялте. Только что проснулся после волшебной ночи, отправился на поиски Оксаны и нашел ее в летней кухне. И не было никаких метаний по симферопольскому вокзалу, долгого пути в Санкт-Петербург, встречи с куратором.

Но в той, курортной жизни у них не было никакой определенности. Они оба прекрасно знали, что у них не было общего будущего. Потому что ни он, ни она не были готовы пожертвовать своим настоящим ради того, чтобы остаться вместе. И сейчас они вместе лишь потому, что такова воля их начальства, в частности Тимофея Евгеньевича…

– Почему ты молчишь? – не глядя на Антона, дрогнувшим голосом спросила девушка.

– У меня нет слов.

– А слова не нужны. Нас расписали без нашего согласия.

– Расписали?

– Да, как в загсе… Скоро мне выдадут паспорт. Фамилия будет твоя. А имя оставят. Я уже привыкла быть Оксаной.

– А как звали раньше?

– Какая разница? Прошлого больше нет. Все мое настоящее началось с того момента, как ты зашел в купе спального вагона… Я знаю, что виновата перед тобой. Но я не могла тебе ни в чем признаться. И ты должен меня понять…

– Понимаю, – кивнул Антон.

– Тогда садись пить кофе… Тимофей Евгеньевич! – позвала Оксана.

Она потушила огонь под туркой, но по-прежнему смотрела на нее. Настолько была смущена, что боялась посмотреть Антону в глаза. И он все еще не мог оправиться от потрясения.

– Я схожу за ним, – вызвался он.

Но куратора в гостиной не было. Тимофей Евгеньевич деликатно удалился, плотно закрыв за собой входную дверь.

К тому времени как Антон вернулся на кухню, Оксана уже разлила кофе по трем чашечкам.

– Третий лишний, – сказал он.

– Ушел? – догадалась девушка.

– И оставил нас вдвоем.

– Теперь ты можешь меня задушить… – опустив глаза, Оксана робко подошла к Антону. – Но лучше обними.

Он выбрал второе.

Выяснение отношений продолжилось в постели. Но это был уже не курортный, а служебный роман.

В образе жгучей брюнетки Оксана смотрелась превосходно. Но душевная теплота и мягкое обаяние отсутствовали в ней напрочь. Жесткая стильная хищница с глазами очаровательной стервы. Длинные черные как смоль волосы казались натуральными – настолько хорошим был парик. Стильные солнцезащитные очки, агрессивно-яркая косметика, черная в облипку блузка с длинным рукавом, короткая темно-серая юбка. Девушка отлично держалась в туфлях на шпильке, походкой от бедра прошла по комнате, скрылась в коридоре, вернулась… Глядя на нее, Антон не мог поверить, что это его милая Оксана.

– Гроза для мужчин и зависть для женщин, – поощрительно улыбнулся парень.

Парик, очки, слегка измененный с помощью грима нос, толстый слой косметики, чересчур жирно накрашенные губы служили ей отличной маскировкой. Именно на это они и рассчитывали, создавая ей искусственный образ.

– Плевать на мужчин, чихать на женщин, – презрительно скривилась девушка.

– Не боишься?

– Когда-то я знала, что такое страх. А сейчас даже не помню, что это такое, – тем же тоном отозвалась она.

– Дело нешуточное.

– Я готова ко всему, мой дорогой!

Она развязно лизнула языком верхнюю губу, жеманно улыбнулась и села к Антону на колени.

– Я вся горю! И вся твоя!

Он поддался на ее уловку, полез к ней под юбку. Но получил по рукам.

– Не путай день с ночью, – привычно-мягким голосом сказала девушка, снимая с себя парик.

Встала, скинула туфли.

– Я и правда принял день за ночь, – поощрительно улыбнулся Антон. – Ты отлично играешь роль.

– Сама знаю.

Она устало плюхнулась на диван, высоко вскинув ноги. Села, подобрав их под себя, скрестила на груди руки.

– Тебе страшно? – спросил Антон.

– Если сейчас я кого-то и боюсь, то только себя. У меня чешутся руки на этого гада…

Задание было не самым сложным. Нужно было исполнить известного и очень крутого бандитского авторитета, слабостью которого был его дешевый героизм. У него должны были быть враги, но вожак бравировал перед своей стаей тем, что всегда ходил почти без охраны. У него был только один телохранитель, который к тому же не всегда его сопровождал. Были случаи, когда Кипчак – так звали приговоренного – возвращался домой в полном одиночестве.

Антон не стал усложнять себе задачу. И разработал простой вариант. Сегодня вечером, с наступлением темноты, они с Оксаной подъедут к его дому, займут место возле подъезда. Кипчак обычно возвращается домой очень поздно. Они дождутся его и… Если дождутся…