Алиби для Коня - Людмила Герасимова

— Присядьте! — приказал лысоватый мужчина.

— А что вы командуете? — возмутилась Таня. — Лучше объясните причину такого позднего визита!

— Не хотите сидеть, можете стоять, — разрешил милиционер.

— Объясните же, наконец, в чём дело? — подала голос Зина, присаживаясь на краешек дивана.

— Где вы находились между девятью и десятью вечера?

— Здесь, в номере, — неуверенно произнесла Зинаида.

— Обе? — не отрываясь от записей, спросил всё тот же.

Второй не сводил холодного взгляда светлых глаз с сидящих рядком девушек.

— Так обе были в номере?

— Я вернулась в гостиницу в полдесятого, — спокойно сказала Таня.

— Так! А вы? — как будто обрадовался лысоватый.

Второй продолжал наблюдать молча, и именно он вызывал беспокойство.

— Я? — переспросила Зина. — Я сидела здесь, в номере, ждала подругу.

— Кто-нибудь может подтвердить, что вы не выходили из номера? — рассматривая допрашиваемую, спросил милиционер.

— Кто же может подтвердить? — изумилась Зинаида. — У меня гостей не было!

— Так! — удовлетворённо произнёс мужчина, записывая что-то на бумаге.

— Что вы всё время пишете? — не выдержала Таня. — На улице ночь! Мы хотим спать! А вы задаёте какие-то вопросы, будто мы преступницы! А мы ведь в вашем городе на отдыхе!

— Не шумите! — заговорил наконец второй, и голос у него оказался сухим и бесстрастным. — Вас видели рядом с трупом, и ваши руки были в крови.

— Я увидела женщину на полу в коридоре, наклонилась над ней, потрогала: хотела привести в чувство. В темноте я не разглядела, что с ней. Вот нечаянно и вымазала руку в крови. А Зина вовсе здесь ни при чём. Она вообще в коридор не входила, — говорила ровным голосом Татьяна.

— А где вы сами были до девяти тридцати? — продолжал задавать свои вопросы капитан.

— Я была с молодым человеком в ресторане.

— Назовите фамилию и имя молодого человека, его адрес, — потребовал лысоватый.

— Не могу! — развела руками Таня. — Я знаю только его имя — Константин. Фамилия мне как-то была ни к чему, да и адрес тоже — я не собиралась с ним заводить серьёзных отношений. Несколько раз виделись на пляже, несколько раз ели вместе в кафе, вот сегодня он пригласил в ресторан.

— Так! — подытожил милиционер. — Алиби у обеих отсутствует. Одевайтесь, мы вас задерживаем по подозрению в убийстве!

— Как?! — вскричали в два голоса подруги. — Мы же ни при чём!

— Даём вам пять минут на сборы. Не забудьте паспорта. Время пошло.

Татьяна открыла было рот, чтобы опять возразить, но Зина потащила её за руку в спальню. За ними пошёл следом второй милиционер. Танечка у двери в комнату резко повернулась к мужчине:

— Собираетесь смотреть, как мы переодеваемся? Не бойтесь, с третьего этажа прыгать не станем, тем более, нам незачем бежать — не тех вы арестовываете. Мы не виноваты!

Девушка захлопнула перед его носом дверь. Зина схватила сотовый телефон и стала вызывать мужа.

— Ну же, Валера, ответь!

Из трубки неслись длинные гудки. Зина снова нажала на кнопку вызова и, не выпуская телефон из рук, стала надевать спортивный костюм.

— Что не спится? — услышала она наконец сонный голос мужа.

— Срочно приезжай! Нас арестовали и забирают в милицию, — с дрожью в голосе говорила в трубку Зина, прикрывая ладонью рот.

— Мне что, это снится? За что вас арестовали? Что вы натворили? — голос Валерия сразу стал бодрее.

— Нас обвиняют в убийстве какой-то женщины, но мы, конечно, не виноваты. Но говорят, что у нас нет алиби. И вот…

В дверь спальни застучали, и сухой, лишённый эмоций голос милиционера строго сказал, что время вышло и пора выходить.

— Одну минутку! — крикнула Таня. — Мы почти готовы.

— Так ты приедешь? — всхлипывая, спросила Зина.

— Не плачь, держись, Зинчонок! — успокоил жену Димыч. — Я уже лечу! Вы вправе не отвечать на вопросы! Ждите меня.

Девушки взяли с собой телефоны и документы и вышли из спальни. В коридоре Татьяна спросила, можно ли закрыть номер. Ей разрешили. Внизу, в холле, сидели и ходили незнакомые люди. Хозяин находился за стойкой на месте дежурной. Он подпирал голову рукой. Лицо его выглядело усталым и огорчённым. Жени не было видно. К мужчинам, сопровождающим подозреваемых, подошёл толстый брюнет и сообщил, что на орудии убийства отпечатков не обнаружено:

— Всё очень хорошо вытерто. А этих куда? — кивнул головой на девушек толстяк.

— Арестовали до выяснения, — нехотя ответил лысоватый. — В общем, мы поехали, а вы тут сами заканчивайте!

— Лады! Всё равно следов в темноте не видно. Завтра придётся рано приезжать на обследование территории вокруг, — пожаловался он.

Глава 19

Таня и Зина, в состоянии ужаса и растерянности, оказались в камере предварительного заключения. За спиной лязгнула металлическая дверь, арестованные вздрогнули и замерли на пороге, боясь пошевелиться и не зная, что делать дальше. Слабый свет уличного фонаря, проникая через решётку небольшого окна под потолком, лежал серым клетчатым прямоугольником на чёрном полу небольшого помещения, слегка рассеивая мрак. Глаза привыкли к темноте и теперь различали неясные контуры предметов и людей. Здесь вдоль стен стояли лежаки, и на них отдыхали четыре особы женского пола, которые при виде новых лиц зашевелились и сели, рассматривая в свою очередь вошедших.

— О! Новенькие! Вас за что? — прозвучал бесцветный голос слева.

— Проходите! Справа по стене три свободных места, — проскрипел старческий голос.

Девушки робко двинулись вперёд. Таня первой опустилась на жёсткий лежак, рядом примостилась Зина. За ними с интересом наблюдали обитатели камеры.

— Ну, и что вы натворили? — сладко потягиваясь, поинтересовалась высокая худая женщина со скамьи напротив.

— Ничего! Это ошибка! Мы не виноваты! — тоскливо промолвила Зиночка.

— Все не виноваты! Ну а за что вас взяли? В чём обвиняют? — зевая, настаивала она.

Татьяна поинтересовалась:

— А вас за что? Тоже случайно?

Из тёмного угла послышался неприятный смех:

— Она тоже не виновата. Только мужа лишила пиписьки.

— Чего лишила? — не поняла Таня.

— Отрезала ножом его мужское достоинство, отхватила, оттяпала, как кусок ливерной колбасы! Теперь её муженёк, как из больницы выйдет, поедет в Турцию: будет в гареме евнухом работать! — продолжал хихикать визгливый голос.

— Господи! — прошептала Зина.

— Кошмар! — громко возмутилась Таня.

— А не кошмар, когда гуляет направо — налево?! Не кошмар, когда деньги из семьи уносит?! Не кошмар, когда жену заразил?! — стала жаловаться, всхлипывая, высокая худая женщина.

— Да заткнётесь вы, наконец? Спать невозможно! — грубо прервала стенания членовредительницы ещё одна узница, подняв с лежанки косматую голову.

Все обитатели камеры тут же захлопнули рты и улеглись спать, в том числе и Таня. Зина упрямо продолжала сидеть, шепнув подруге, что осталось немного подождать: сейчас приедет Валерий, и их выпустят. Татьяна равнодушно кивнула, вытянула длинные ноги на жёсткой лежанке и устроила голову на коленях подруги:

— Хорошо, а я пока вздремну. Только смотри, будут выпускать — меня не забудь разбудить!

Зина, боясь прислониться к грязной стене, оперлась руками о сидение и, запрокинув голову, стала ждать освобождения. Проходили минуты за минутами.

— Что же за нами не идут? Валера давно должен приехать! Что случилось? — ломала голову девушка, устав сидеть в одной позе. Невыносимо заныла спина. Зина наклонилась вправо и улеглась на плечо подруги.

Солнечные лучи, попав на лицо Тани, разбудили её. Она пошевелилась: затекла правая рука, плечо и вовсе онемело. От неосторожного движения голова подруги свалилась Тане на грудь, и Зина встрепенулась, широко открыв глаза:

— Что? За нами пришли?

— А и правда! Почему мы до сих пор здесь? — удивилась Татьяна, поднимаясь на ноги и разминая руки и плечи. — В мои планы не входило так надолго здесь задерживаться! Где же наш избавитель? А? Зин?

— Я сама ничего не понимаю! Чувствую, что-то случилось! Не мог он меня здесь оставить! Господи! Что же случилось? И как нам узнать? Телефона нет.

— Есть! — подняла косматую голову ночная грубиянка. — Только это дорого стоит!

— А почему вам оставили телефон? У нас всё забрали, даже часы! — удивилась Зина.

— Когда другой раз сюда попадёшь, лучше прячь мобильник! — посоветовала, садясь и потягиваясь, крупная дивчина, одетая в дешёвый спортивный костюм, довольно мятый и не совсем чистый. Она запустила пятерню в копну торчащих во все стороны волос и стала с упоением скрести голову.

— А как мы можем заплатить? У нас же всё забрали! — робко спросила Зина.

— Будете мне должны! Только без дураков! На воле отдадите.