Два шага до горизонта - Алексей Калугин

Какую еще информацию скрыл от него руководитель проекта? Каких действий он ожидал от него, если их общей задачей было восстановление буферной зоны на территории Йера? Если Кричет не вполне доверял Граису или опасался, что тот не справится с порученным ему заданием, то мог просто отправить вместо него другого ксеноса. Однако ему почему-то был нужен именно Граис.

Ксеноса раздражало и почти выводило из себя то, что сам он, как ни старался, не мог разгадать замысел Кричета. Каким образом он собирается переломить непростую ситуацию, сложившуюся на территории Йера, чтобы не допустить окончательного разрушения буферной зоны?

Имея формальную воможность, сославшись на недоверие руководства, отказаться от дальнейшего выполнения порученной ему миссии, Граис тем не менее решительно не собирался этого делать. Он прекрасно понимал, что его отказ от участия в проекте практически сведет на нет огромную работу, проделанную десятками различных подразделений Центра, и в конечном счете поставит под удар иные миры, находящиеся на пути следования событийной волны, если ее не остановить на территории Йера.

Помимо прочих соображений, в душе Граиса взыграло еще и уязвленное самолюбие, – его, одного из самых опытных ксеносов Центра, имеющего за плечами десятки успешно проведенных операций, побывавшего с ответственными заданиями на четырнадцати планетах Кольца Миров, руководитель проекта намеревался использовать как бестолкового новичка, – в качестве разменной пешки в какой-то многоходовой комбинации.

Какие бы цели ни преследовал Кричет, вынуждая ксеноса работать практически вслепую, без необходимой ему информации, подобное отношение со стороны руководства давало Граису моральное право чувствовать себя свободным от необходимости строго придерживаться предложенного ему плана. Он мог самостоятельно довести операцию до конца, действуя, по собственному усмотрению, сообразно с изменившейся ситуацией. Чтобы добиться желаемых результатов, будет разумнее не заключать союз с Сирхом, а устранить преподобного, используя для этой цели кахимского наместника, который через два дня должен вернуться в Йер и лично заняться рассмотрением дела вновь заявившего о себе Граиса из Сиптима.

Он сумеет найти общий язык с наместником и убедить его в том, что развенчание Сирха, как официального идеолога, сделает для восстановления порядка и спокойствия в Йере больше, чем вооруженная до зубов армия. Плохо организованное, не имеющее центрального командования движение вольных представляет собой угрозу для власти только до тех пор, пока его поддерживают, пусть даже только на словах, жители городов и сел, сами отнюдь не стремящиеся уйти в горы и взять в руки оружие. В тот момент, когда падет Сирх, превратившийся за годы своего самостоятельного проповедничества в одиозный и ненавистный всеми йеритами символ имперской власти, исчезнет и угроза со стороны вольных.

По опыту прошлых лет, проведенных в Йере, Граису было известно, что йериты, по большей части, спокойные, терпеливые и отнюдь не воинственные люди. Вера в бесконечную мудрость Поднебесного, способного как карать, так и миловать, более свойственна для них, нежели бессмысленный и жестокий бунт, изначально обреченный на поражение. Поднебесный является для них началом всех начал, причиной и сущностью всего мира, опорой в жизни и ответом на все вопросы. Йерит мог бесконечно долго безропотно терпеть невзгоды и лишения, вознося благодарность Поднебесному за каждый новый день, который тот позволил ему прожить.

Йериты не испытывали вражды к людям, исповедующим иные религии. Единственное, чего они требовали от иноверцев, – так только почтительного отношения к своему богу. Идея кахимского наместника использовать религиозность порабощенного народа в интересах империи была сама по себе неплохой. Ошибка его заключалась в том, что, приблизив к себе Сирха, он тем самым как бы попытался поставить бога йеритов себе на службу. Такого поворота йериты не могли ни принять, ни стерпеть. Именно поэтому, несмотря на то, что Сирх практически повторял в своих проповедях слова Граиса, йериты провели между двумя проповедниками и их учениями четкую границу.

Впрочем, сам наместник мог и не знать об особенностях религиозного мировосприятия населения подвластной ему территории. Вина за эту ошибку полностью ложилась на Сирха. И теперь уже не имело смысла гадать, что послужило ее причиной, – недомыслие Сирха, его чрезмерная самоуверенность, либо бесконечная вера ученика в силу слов, услышанных им некогда от Граиса. Проповедям Сирха следовало положить конец. В нынешних условиях единственное, чего можно было добиться с их помощью, так разве что взрыва всеобщего негодования. В результате вольные, по сути своей являющиеся всего лишь кучкой бунтарей, у каждого из которых имеется своя, далеко не всегда возвышенная и благородная причина ненавидеть Кахимскую империю, превратятся в глазах простого народа в защитников истинной веры.

Всплеск воинственной религиозности, направленный в определенное русло, легко может перерасти во всеобщее восстание против империи. Конечный итог подобного стихийного восстания мог быть только один – кровь и еще более жестокая тирания. Граис теперь отчетливо понимал, что его возвращение в Йер могло привести к еще большему обострению и без того напряженной обстановки в находящейся под диктатом Кахимской империи стране. Любой его неосторожный шаг, не до конца продуманное действие могли оказаться тем камнем, который, упав на чашу весов, нарушил бы неустойчивое равновесие между жизнью и смертью сотен тысяч ни в чем не повинных людей. Граису было прекрасно известно о том, как жестоко расправляется Кахимская империя с непокорными народами.

Граис медленно провел ладонью по влажному от нестерпимой духоты лицу.

Ему, несомненно, сопутствовала удача. Не окажись Граис в тюрьме, он непременно отправился бы в Меллению искать встречи с Сирхом, которая скорее всего оказалась бы безрезультатной. Если в своей напыщенной самоуверенности Сирх не понимает, что своими проповедями подталкивает страну к краю пропасти, то и слова нежданно вернувшегося учителя не смогут его ни в чем убедить. Открытая же поддержка Сирха Граисом, как предлагал сделать это Кричет, только ускорила бы неминуемую трагическую развязку…

Неужели руководитель проекта не понимал этого?..

Ночь не принесла с собой прохлады, которую с надеждой и вожделением ожидали изнывающие от духоты и смрада узники. Перед самым закатом на улице прошел небольшой дождик, и влажные испарения, поднимающиеся над раскаленной землей, заполнили камеру.