В плену сомнений - Дебора Мартин

Но она лишь в нерешительности кусала губы.

— Но не могу же я сбежать, ничего не объяснив! Представляешь, как будут волноваться отец с мамой? Нельзя ли оставить им хотя бы записку? Когда они обнаружат ее, мы будем уже очень далеко и…

Рис крепко сжал руками ее плечи и настойчиво повторил:

— Никаких записок, слышишь? — Но, видя, что его ответ расстроил Джулиану, мягко добавил: — Я знаю, любимая, тебе будет больно, если твоя семья станет волноваться, но оставлять записку слишком уж рискованно.

Она опустила глаза и тихо ответила:

— Ты прав, слишком рискованно.

Рис взял в руки ее лицо и заглянул в полные тревоги глаза Джулианы.

— Обещай мне, что ты все сделаешь так, как я тебе говорю.

— Обещаю, — твердо ответила она.

В это мгновение послышался осторожный стук в дверь, заставивший обоих замереть от неожиданности.

— Джулиана, это я, — донесся из-за двери голос Летиции.

— Мне лучше поторопиться, — поспешно начал прощаться Рис.

Было слышно, как Летиция пытается открыть дверь, предусмотрительно запертую ими на ключ. Выругавшись сквозь зубы, Воган поспешно направился к окну и с помощью Джулианы выбрался наружу.

— Жди меня завтра ночью. Если передумаешь, просто запри окно — и все, я не стану тебя больше беспокоить.

— Я ни за что не передумаю, обещаю тебе.

Тем временем Летиция колотила в дверь все настойчивее и тревожно вопрошала:

— Джулиана! Вы здесь?

Рис тревожно поглядел на дверь и затем на Джулиану.

— Пойди отопри, а то как бы она не перебудила весь дом. — И прежде чем скрыться во мраке ночи, с нежностью поглядел на Джулиану. — Я люблю тебя. Помни это, моя милая.

Она рванулась к Рису и запечатлела на его щеке прощальный поцелуй.

— Я тоже тебя люблю.

— Жди меня завтра, любимая, — бросил на прощание Воган и, перебравшись на узкий карниз за окном, прыгнул на ветку дерева. Теперь Джулиана уже не боялась, когда видела, каким способом приходится Рису пробираться к ней, но все же каждый раз у нее захватывало дух при виде его необычайной ловкости. Как и обычно, уцепившись за ветку, Рис повис на мгновение и легко спрыгнул на землю. Затем обернулся и послал Джулиане пылкий воздушный поцелуй.

Через замочную скважину до Джулианы донесся рассерженный шепот служанки:

— Уж не знаю, чем вы там занимаетесь, но, если вы мне сейчас же не отопрете, я позову вашу мать!

Джулиана бросилась к двери и поспешно отомкнула ее; и вовремя, потому что Летиция уже было направилась за графиней.

— Летиция! — стараясь не шуметь, тихо позвала Джулиана.

Горничная остановилась и медленно пошла назад, подозрительно косясь на хозяйку. Войдя в комнату, она внимательно огляделась по сторонам, отчего у Джулианы перехватило дыхание. Открытые створки окна не ускользнули от пристального внимания Летиции, и, прежде чем закрыть их, она выглянула наружу.

С замиранием сердца Джулиана ждала, что Летиция начнет кричать или, того хуже, велит слугам обыскать сад. Оставалось надеяться, что у Риса было достаточно времени, чтоб ускользнуть незамеченным. Наконец, не обнаружив ничего предосудительного, Летиция захлопнула окно и хмуро поглядела на Джулиану.

— В такое время лучше держать окно закрытым, иначе вы рискуете занемочь от ночного воздуха.

Внезапно взгляд Джулианы упал на ложку, подаренную Рисом, которая так и осталась лежать на туалетном столике подле томика валлийских поэтов. И едва Летиция отвернулась, Джулиана быстро схватила обе вещицы и спрятала под подушку.

— Я любовалась звездами, — запинаясь, пробормотала она. — Сегодня такая чудесная ночь!

— Да уж, должно быть, действительно чудесная, раз вы так увлеклись, что не слышали, как я барабанила к вам в дверь.

— Я, должно быть, задремала. Ты же знаешь, как крепко я сплю, — уже тверже произнесла Джулиана, решив, что пора поставить на место самоуверенную служанку.

Летиция подозрительно поглядела на госпожу, но ничего не ответила. Затем, сердито пожав плечами, подошла к большому платяному шкафу и без единого слова принялась помогать Джулиане раздеваться. Воспользовавшись тем, что валлийка не желала разговаривать, Джулиана и сама помалкивала. Ей не терпелось остаться одной. Когда Летиция наконец ушла, она с облегчением Упала на кровать и отдалась своим мечтам.

Господи, какой восхитительной была сегодняшняя встреча! Она скоро станет женою Риса! От этой мысли ее лицо озарилось счастливой улыбкой. Бедняга, он, должно быть, подумал, что ее пугает его бедность! Вот уж, наверно, он сошел бы с ума от счастья, знай он, что, женившись на дочери графа Сент-Албанс, он вернет себе Алинвидд.

Но по трезвом размышлении Джулиана поняла, что не только радость, но и гнев, и подозрение вызовет в нем эта новость. Любое упоминание о ее отце приводило его в настоящее бешенство, и он заодно отказывался верить и ей. Будет ли Рис относиться к ней по-прежнему, когда узнает, что вся затея с Ллинвиддом была устроена ради того, чтобы сколотить для нее, Джулианы, приличное приданое? Но почему бы ему тогда не перестать ненавидеть ее семью, раз уж он получает обратно свое состояние?

Бесспорно, мужская гордость — штука непростая. Рис наверняка почувствует себя уязвленным, если все будет выглядеть так, словно он задумал жениться на Джулиане единственно ради злополучного имения, и в конце концов вовсе передумает жениться на ней.

Следовательно, ему не следует ничего знать до тех пор, пока с Божьей помощью их брак не будет скреплен и они не доберутся наконец до Лондона. Тогда уже будет слишком поздно махать кулаками и подозревать всех на свете. К тому же он сам просил ее ни словом не упоминать о Ллинвидде, так что она лишь выполняет его просьбу, вот и все.

А когда они наконец соединятся навеки… Господи, тогда она сможет быть с ним рядом каждый день, всю свою жизнь! Неужели это только сон или же Рис действительно увезет ее завтра отсюда?

Нет, самая настоящая правда, с радостью подумала Джулиана, извлекая заветную ложечку из тайника под подушкой. Она провела пальцем по ее деревянной поверхности, наслаждаясь изяществом и причудливостью резного узора, превращавшего в залог любви простой столовый прибор. Он сработал это чудо своими руками. Для нее. От этой мысли у Джулианы потеплело на сердце, и она спрятала подарок у себя на груди. Знай Летиция, что Рис Воган способен на такое, она бы уж точно изменила свое предвзятое мнение о нем.

Жаль, что Джулиана не может показать ей эту прелестную вещицу. Ни тем более рассказать о предполагаемом побеге. Может статься, Летиция и не проболтается об этом никому, но вряд ли одобрит такой поступок. Где это видано, чтобы девушки из высшего общества позволяли себе бежать из родительского дома?