Поселок на краю Галактики - Николай Чадович

— Вот так-то! — сказал сержант, поставив ногу на телепатическое ружье. — Запомни. Я был чемпионом Западного побережья по боксу среди любителей. Впрочем, откуда вам, монголам, знать, что такое настоящий бокс!

А теперь за работу! Результаты я проверю лично!

Через полчаса Иван в сопровождении кенгуру подошел к туалету. Одной рукой он прикладывал к заплывшему глазу плоский голыш (бесспорное доказательство существования в прошлом марсианских морей), а другой сжимал самодельный скребок. Кенгуру нес на плече два ломика.

Кенгуру без лишних разговоров приступил к делу. Чувствовалось, что эта работа была ему хорошо знакома. Иван, осыпаемый градом разноцветных ледышек, отошел в сторону.

— Почему земляне такие разные? — спросил кенгуру. — Трудно даже поверить, что вы с сержантом родились на одной планете.

«Нужно выручать ружье, — думал Иван, берясь за лом. — Без него я пропал».

К сумеркам не была сделана и половина работы. Кенгуру совсем обессилел и едва тюкал ломиком. Иван также не испытывал трудового энтузиазма.

— Отбой! — раздался вдруг громовой голос.

Иван выглянул и увидел толстенный заскорузлый пень ростом по пояс человеку. За ним волочилось множество длиннейших перепутанных конечностей — не то корней, не то щупалец. Некоторые из них были толщиной с руку, другие — тоньше человеческого волоса. Какие-либо признаки рта или глаз отсутствовали.

— Отбой! — вновь заревел пень. — Всем вернуться в казарму!

Днем этот мыслящий обрубок спал, наполовину зарывшись в песок, а ночью бессменно нес караульную службу. Марсианский климат был для него не хуже любого курорта.

— Пошли, — сказал Иван кенгуру. — Черт с ней, с работой. Что будет, то будет.

Один ломик он прихватил с собой. Пень, запыхтев, как паровоз, уполз в быстро сгущавшуюся темноту. Оставленный им след — широкую, будто проведенную гигантской метлой полосу — быстро засыпал песок.

Первую половину ночи Иван провел без сна, во всех деталях обдумывая предстоящее дело. Рисковать он не любил, но в свою удачу верил. А выручить его могла только удача.

Когда казарма окончательно угомонилась, Иван встал и, не надевая шубы, осторожно прокрался к выходу. Кенгуру, напоминавший в полумраке нерешительного самоубийцу, проводил его удивленным взглядом.

Крошечная кривая луна давала совсем мало света. Туалет гудел и постанывал на ветру.

«Чтоб ты развалился», — подумал Иван, вглядываясь в черный горизонт. Далеко-далеко, за краем плаца, он разглядел, наконец, медленно перемещающуюся точку. Подозрения Ивана подтвердились — караульный пень занимался мародерством. Оседлав одну из трещин, он с помощью своих длиннейших корней-щупалец высасывал драгоценную влагу из поврежденного коллектора. Занятый своим воровским делом, он вряд ли мог заметить распластавшегося на песке Ивана. Подгоняемый ветром, Иван, где ползком, где катясь, добрался до входа в подвал. Что ожидало его там — хитроумная сигнализация, секретные замки, какая-нибудь тварь с инфракрасным зрением или радаром на носу, — Иван не мог даже предполагать.

Первая дверь открылась без особого труда, но со второй вышла заминка. Лом скользил по металлу, словно гвоздь по стеклу, а в любую из щелей невозможно было просунуть даже иголку. Хотя в спину нестерпимо дуло, Иван вскоре вспотел. Чтобы не выдать себя шумом, он захлопнул за собой наружную дверь, и спустя мгновение неподатливая стальная плита распахнулась от первого же толчка.

«Тьфу ты! — с досады Иван плюнул. — Ну неужели, — подумал он, — трудно было догадаться, что две соседние двери не могут быть открыты одновременно».

С третьей дверью не возникло никаких проблем, и Иван оказался в абсолютной темноте подвала. Минут пять он лежал, прислушиваясь, но здесь было гораздо тише, чем в самой глухой земной пещере, — не капала вода со свода, не шуршали мыши.

На четвереньках Иван пересек подвал и уткнулся головой в кучу холодного металла. По его соображениям, ружье должно было валяться где-то здесь, и, скорее всего, не слишком далеко от края. Вряд ли сержанту пришло в голову засунуть его куда-нибудь еще. Для ориентира Иван установил свой единственный ботинок и, двигаясь вправо от него, стал ощупывать все лежащие сверху образчики марсианского оружия. Хотя в подвале было и не так холодно, как на поверхности, пальцы вскоре онемели. Пришлось работать одной рукой, отогревая другую дыханием. Какая-то тонкая спиральная конструкция стукнула Ивана электрическим разрядом. Потом острые металлические челюсти пребольно прихватили два пальца на левой руке. Иван нащупал что-то круглое и увесистое («Только бы не мина», — подумал он) и несколько раз ударил чуть пониже захваченной кисти. Взвизгнуло так, словно лопнула пружина, и пальцы освободились.

Закончив исследование правой части свалки, Иван перешел налево. Он уже начал терять всякую надежду, когда, коснувшись очередной холодной и шершавой болванки, услышал:

— Ты не забыл меня? Ты пришел за мной!

— Уф-ф! — вырвалось у Ивана. — Наконец-то!

— Как мне здесь надоело! Кошмар какой-то!

— Погоди, я ничего не вижу.

— Я буду показывать дорогу. Мои зрительные центры воспринимают все виды излучения.

Когда они выбрались на поверхность, Иван, прикрывая лицо от секущего вихря, спросил:

— Никого не видно поблизости?

— Если линию твоего носа принять за меридиан, то в семи градусах вправо на расстоянии примерно тысячи шагов кто-то стоит. Шлепнуть его?

— Не надо. Он нас не видит?

— Когда увидит, будет поздно. Жми на спуск!

— Нам нельзя поднимать шум.

— Шума не будет. Он и пикнуть не успеет.

— Шум будет утром, когда найдут труп. Потерпи, сегодня тебе хватит работы.

Иван проснулся раньше всех, тщательно оделся и спрятал ружье под шубой.

— Ты догадался, куда я ходил? — спросил он у кенгуру, когда встретился с ним у выхода. — Если что — поможешь мне. Я на тебя надеюсь.

— Мне что-то нехорошо, — сказал кенгуру.

— Мне тоже, — признался Иван.

Во время построения он затесался во вторую шеренгу, вытолкав кенгуру вперед. Сержант, сцепив руки за спиной и глядя себе под ноги, разгуливал по плацу. Откуда-то появился черный уродец и пристроился на левом фланге. На мгновение Иван поймал колючий взгляд его крохотных треугольных глазок.

— Команды «смирно» не слышали?! — рявкнул сержант. — Не шевелиться!

Левая рука, локтем которой Иван придерживал ружье, уже занемела.

— Слушай меня внимательно, — беззвучно сказал он. — Всякое может случиться. Сейчас я нажму на спуск, но ты выстрелишь только тогда, когда мне будет угрожать опасность.