Самба «Шабаш» - Эрве Жюбер

— Нет, мой маленький Ганс-Фридрих, там нет ничего чудесного, — поспешила уточнить колдунья. — Просто мы будем наблюдать отступление вод перед мощным приливом.

Еж уютно устроился на коленях Роберты. Он дремал. Ему было жарко. Невыносимо жарко. Он и его сородичи не были приспособлены к столь жарким странам. Колдунья чувствовала, как он несчастен. Взяла ледышку из стоящей рядом вазы с фруктами и растопила в руке над иглами грызуна — тот мысленно поблагодарил ее.

На нижней палубе разворачивалось нешуточное сражение. Робер и Клементина Мартино соперничали друг с другом, играя в шаттлборд, где использовались плоские камни, как в керлинге. Клементина пустила свой камень в сторону мишени в квадрате. Но не добросила на добрых десять метров. Ее муж занял позицию и собрался с силами. Его камень перелетел через мишень. Не окажись на его пути боцмана, который следил за партией и успел перехватить снаряд, тот пролетел бы до кормы, снося все на своем пути.

«Откуда столько энергии?» — спросила себя Роберта.

После недельного путешествия колдунья ощущала усталость. Кому-то по утрам надо было заниматься Лилит, пока Грегуар, который всегда ложился очень поздно, нежился в постели. Профессор истории не отказывал себе ни в чем, наслаждаясь прелестями жизни. Бассейн в одиннадцать часов, полет на парашюте в три часа дня, турнир дартинга в шесть вечера... Словно разом решил отведать все удовольствия круиза. Куда он подевался? Носился на водных лыжах, летал за катером со стаканом мартини в руке?

— Я здесь, дорогая. В полном вашем распоряжении.

Ганс-Фридрих не ощутил его приближения, как и Роберта. Грегуар сел рядом с колдуньей, достал из вазы инжир, очистил его и высосал мякоть, следя за партией внизу. Камень Клементины остановился во втором круге под аплодисменты зрителей.

— Я только что расстался с капитаном Ван дер Деккеном, — сообщил он. — Он подтвердил, что завтра утром мы будем в Джайсалмере.

Над их головами проносились чайки. Грегуар бросил им остатки инжирины. Одна из крупных белых птиц подхватила добычу и с победным криком унеслась прочь.

— Там будет и Хлодосвинда.

Роберта приподняла солнечные очки, чтобы разглядеть Грегуара.

— Фредегонда — в Антиохии, Хлодосвинда — в Джай-салмере... Можете поделиться со мной, как вы организуете эти встречи?

— Вы же встречались с Рагнетрудой без чьей-либо помощи?

— Земля стоит на месте. А остальные четыре Основательницы практически неуловимы.

— Считайте, что я посылаю этим дамам приглашения, а они вежливо отвечают на них. Но должен признаться, что приятно удивлен поступком Хлодосвинды. Я считал, что она не столь свободна.

С нижней палубы донесся яростный вопль. Роберу Мартино удалось отодвинуть своим камнем камень Клементины от мишени, и он гордо расхаживал под крики «ура» своих болельщиков.

— Капитан поставит «Тузиталу» на якорь в двух милях от города. Сядете в подлодку Луи Ренара, который доставит вас туда и обратно.

— Возможно, я не смогу вернуться, — вздохнула Роберта. Грегуар соединил руки и подпер ими подбородок.

— Мы, конечно, совершили промах, недооценив возможности Баньши. Но Антиохия была городом на суше. Вода открывает Джайсалмер только раз в году. Ни одно живое существо не может там жить. За исключением крабов. Прекрасный удар, Клементина.

Камень женщины, поразив всех присутствующих, обогнул мишень и заскользил в противоположном направлении, с ходу ударил по камню соперника и отбросил его далеко в сторону. Робер с выражением полного недоумения на лице смотрел, как тот подъехал к его ногам.

— Вы, случаем, не помогли ей? — спросила Роберта, кинув на Грегуара подозрительный взгляд.

Тот схватил плод пасьона.

— Каждый заслужил своего ангела-хранителя, — ответил он, высасывая сочную мякоть.

Робер вновь пустил свой камень. Удар был хорошо рассчитан. Камень оказался рядом с камнем его жены в центре мишени. Судьи готовились объявить ничью, как вдруг камень вновь поразил зрителей, отпрыгнув на метр в сторону.

— Грегуар! — воскликнула Роберта, раскрасневшись от гнева. — Вы ведете себя не спортивно!

Он невинно глянул на нее и подбросил остатки фрукта в небо. Чайка подхватила его и улетела, громко хлопая крыльями. Партия возобновилась, но классического развития не получалось. Клементина и Робер то и дело мазали, почти не попадая в цель. Счет не менялся и оставался почти равным. Мысли Роберты витали вдали. Она думала об Основательницах.

У Лилит не было приступов после сделанной Фредегондой операции. И для усмирения энергии девочки едва хватало четырех ежей-телепатов и двух взрослых колдунов. Но Роберта помнила о предупреждении Основательницы — ребенок получил отсрочку.

К тому же ее терзал вопрос, который она собиралась задать Хлодосвинде: если ни Земля, ни Огонь, ни Вода не видели смерти ее родителей, значит, те были еще живы и где-то находились... От надежды потеплело в груди. Она придала мощности камню Робера, который только что вяло запустил его, почти не надеясь попасть в цель. Грегуар, похоже, не заметил ее маневра.

— Существо, с которым вы встретитесь, обладает очень большим могуществом, — с беспокойством пробормотал он. — Быть может, она самая могущественная из сестер.

— Может ли она оказаться опасной? А вдруг решила служить Баньши?

— Основательницы служат только себе. К тому же воплощаться они могут только на короткий период времени. Даже если Хлодосвинда сочтет вас врагом, она будет действовать против вас только теми силами, какими располагает.

— Вы меня утешаете, Грегуар. Напомню, что я почти полностью состою из воды.

— Ничего не бойтесь, мой фонтанчик. — Он поцеловал колдунью. — Я буду долго утолять жажду с помощью ваших губ после завершения всей этой истории.

Камень Робера нарисовал сердце и вновь уткнулся в его ноги. Робер присел на корточки и внимательно осмотрел его. Он был уверен, что какой-то мерзавец издевался над ним. Быть может, кто-то с нижней палубы пользовался магнитом? Довольный собой Грегуар закурил сигарету. Ему никогда не приходилось жаловаться на разящий эффект своих поцелуев.

— Вы заглядывали к Лилит? — спросила смягчившаяся Роберта.

Девочка ходила в ясли «Тузиталы», куда к определенному часу приводили десяток крохотных чудовищ. Роберта была благодарна Фредегонде, что та добавила девочке еще один год. Теперь та умела сама садиться на горшок и обходилась без родителей всю вторую половину дня. Она, можно сказать, начала жить собственной жизнью.

— Похоже, ею интересуется один мальчик. Уже три дня он не отходит от нее. И даже пытался поцеловать.

— Женолюб.

— А она его укусила.