Апостат (СИ) - Злобин Михаил

– Не унижайте себя ложью, паладин! – Непререкаемо бросил невидимый мне собеседник. И я, чувствуя куда начинает катиться эта беседа, чуть снизился, приготовившись защищать своих людей. – Его Сиятельство Иилий объявил, что махаканский экзархат целиком погряз в апостасии! Вы все предали наше общее дело! Нашу религию! Вы предали Великого Защитника, выступив на стороне мятежников!

– И ты поверил в это, брат? – Все так же спокойно осведомился Месиз.

– В это поверили патриархи, и не нам подвергать сомнению их выводы!

– И все же, – возразил Черный щит, – мы насквозь прошли весь Исхирос, и вы повстречали нас ни где-нибудь, а в порту. Зачем еще нам понадобилось бы проделывать такой долгий путь из Махи? Так что твое обвинение во лжи напрасно. Я не обманывал тебя, брат. Мы действительно направляемся к землям одержимых.

Воин ненадолго задумался, пытаясь выбраться из логической ловушки, в которую его попытался загнать паладин. Он действительно не мог придумать зазорную причину, по которой собратьям из Махи могло бы потребоваться отправиться на Дикий континент. Но это все было лишь ширмой, прикрывающей тот факт, что Месиз категорично не отверг обвинение в отступничестве. И теперь столичный храмовник не знал, как ему поступить. С одной стороны, долг диктовал ему необходимость вступить в схватку с апостатами. С другой, он явно хорошо знал паладина и глубоко уважал его. Не исключено, что они даже сражались плечом к плечу на какой-нибудь из многочисленных застав, сдерживая наплывы одержимых демонами тварей. А потому мысль о том, чтобы скрестить с этим человеком оружие казалась орденцу почти кощунственной.

– Поклянитесь, экзарх! – едва сумел я прочесть по вибрациям воздуха шепот храмовника. – Клянитесь Ворганом и тысячей его апостолов, что слухи врут! Скажите, глядя мне в глаза, что вы остались верны заветам нашего бога. Если я услышу это из ваших уст, то приму, как истину. Только молю, ответьте мне…

Я уже было смахнул со лба воображаемый пот, подумав, что гроза миновала. Ну в самом деле, ведь что стоит щитоносцу сказать то, что его собрат по вере хочет услышать? А потом сразу отправиться на борт толстопузой «Рыси» и забыть обо всем, что тут произошло. Но Месиз оказался паталогически честным человеком. Таким, каким и предписывалось быть в этом обществе истинному воину. Таким же глупцом и упрямцем, как Астал. А потому вместо простейшего варианта он выбрал совсем другой…

– Я не могу тебе в этом поклясться, брат, – я ощутил по вибрациям нитей Искры, как паладин медленно качает головой. – Не увидев то, что видели мы, ты не сумеешь понять нас.

После этих слов вторая группа орденцев тут же выдвинулась вперед, и длинные отростки моей Анима Игнис оказались сожжены всплеском чужой энергии. Я все еще мог ощущать, о чем говорят на земле, но уже не столь уверенно. Похоже, проклятый щитоносец все-таки решил своим упрямством и прямолинейностью угробить бывших единоверцев, а заодно и подставить под удар своих соратников… Что ж, свое недовольство я выскажу ему немного позже. Оно, конечно, понятно, что люди не меняются по щелчку пальцев. Что привыкший руководствоваться своими понятиями о чести паладин не сумеет в одночасье освободиться от старых идеалов и привычек. Но провести беседу о необходимости правильно расставлять приоритеты все же стоит.

Ну а пока придется спасать отряд. Пусть моих людей и было в три раза больше, нежели вражеских храмовников, но я теперь знаю, чего стоит в бою каждый жрец. Если воители под командованием Месиза одержат победу хотя бы с соотношением один к двум, это уже будет настоящая удача.

– Поверьте, братья, – снова подал голос Черный щит, обращаясь сразу ко всем бывшим единоверцам. – Вы не готовы услышать правды. Она лишь еще больше разгневает вас. Император заявил, что мы выступили на стороне мятежных родов Махи, и я признаю, что это так. Но доводилось ли вам слышать о нисхождении чернокрылого ангела? Сказал ли Иилий об этом хотя бы слово?

Храмовники из Агата недоуменно переглянулись, а некоторые из них, поддавшись замешательству, даже отпустили свои Анима Игнис.

– Вы видели ангела, экзарх? – С придыханием спросил другой воин.

– Да, – уверенно кивнул Месиз. – Более того, именно он сейчас и ведет нас…

Подумав, что лучшего шанса решить ситуацию бескровно уже не будет, я напряг Искру и пустил в небо длинную ветвистую молнию. А когда все без исключения орденцы вскинули головы, выдал еще один кроваво-красный разряд. Воители увидели в вышине мой крылатый силуэт, подсвеченный багровой вспышкой, и любые сомнения в искренности паладина отпали сами собой. Вдобавок, для усиления эффекта, я закружил несколько небольших вихрей, которые начали красиво развевать полы темных плащей моих последователей.

Портовый люд, пугливо поглядывая вверх, не понимал, откуда взялись молнии на практически чистом небосводе, где очень четко можно было разглядеть сияние осколков. Но на всякий случай принялся сооружать навесы над грузами, которые может испортить дождь.

Столичные же храмовники подчеркнуто медленно подняли руки к лицу и сложили пальцы в молитвенных жестах. Небеса больше не озарялись вспышками, но никто из них не спешил опускать взгляда, прикованного к мраку летней ночи.

– Что вам поведал Ангел, экзарх? – Прервала затянувшееся молчание одна из искорок.

– Я не могу сказать, – непреклонно заявил Месиз. – И не просите меня озвучивать его слова. Он говорил ужасные вещи, которые оставили неизгладимый отпечаток на каждом, кто их слышал. У меня нет права поступать с вами так, братья.

– Тогда, быть может, вы возьмете нас с собой? – С плохо скрытой надеждой поинтересовался жрец из Агата. – Мы тоже хотим служить дружиннику Воргана. Мы докажем, что достойны!

Черный щит обратился к небу, запрокидывая лицо, словно спрашивал у меня разрешения. А я, вместо ответа, успокоил призванный ветер. Черные плащи вновь улеглись темным саваном на широкие плечи орденцев, и паладин правильно истолковал мою волю.

– Нет, братья, – скорбно покачал головой предводитель моего отряда. – Чернокрылый пророк считает, что вы еще не готовы. Однако же, если вы так сильно жаждете испить из источника истины, то можете отправляться в Махи. Навестите наших патриархов, упросите их рассказать о ниспосланном нам ангелом Алом Завете. Я уверен, что экзархи не смогут отвергнуть стремящихся к правде. Но только я спешу предостеречь вас. То, что вы услышите, будет горче самого смертельного яда. В этом я могу поклясться…

Когда столичные последователи Воргана склонили головы, выражая благодарность Месизу, я, наконец, смог выдохнуть. Буря не только миновала, но еще и обернулась маленькой победой. Если к трехтысячному экзархату Махи прибавится еще несколько десятков, а может и сотен черных воителей, то так будет только лучше. Возможно, я даже не стану устраивать выволочку паладину за то, что поставил под угрозу жизни своих собратьев по новой вере. Или, по крайней мере, она не будет такой уж разгромной…

***

Море в это время года было спокойным, а ветра умеренными, а потому риск перевернуть судно оставался критически низким. Так что «Рысь» неслась по волнам, подгоняемая силой моей Искры, неуклюже и грузно переваливаясь с одного бока на другой. Я думаю, что той скорости, до которой я ее разогнал, удивлялся даже пронырливый капитан этой развалюхи. Вряд ли он вообще допускал в мыслях, что его суденышко способно так летать по морским просторам.

Сам Марсен всеми силами избегал любых контактов с орденцами, равно как и остальная его команда. Однако ко мне он не уставал проявлять безудержного интереса, так и норовя раскрутить на откровения. В первую очередь его волновало золото. Почувствовав себя в позиции слабого, ведь две сотни храмовников были способны перерезать его мерзавцев за десяток ударов сердца, он очень испугался, что я решу взять свои слова назад. Все-таки ему, как обладателю подлой разбойничьей душонки, сложно было поверить в то, что кто-то может по доброй воле расстаться с такой кучей золота, когда есть шанс сэкономить.