352 победы в воздухе. Лучший ас Люфтваффе Эрих Хартманн - Т. Констебль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Быстро пересчитал их. Его собственный ведомый лейтенант Пульс. Лейтенант Ори Блессин вел вторую пару. Его ведомым был сержант Юргенс. Второе звено тоже шло отлично. Ведущим был лейтенант Иоахим Биркнер, который недавно летал ведомым Эриха. Биркнер имел голову летчика и отличный глаз. Фельдфебель Бахник вел вторую пару, его ведомым был лейтенант Вестер. Готовые к бою и уверенные в себе 8 истребителей Ме-109 во главе с Белокурым Рыцарем мчались на встречу с пикировщиками Руделя.
Столбы дыма и мерцающие вспышки разрывов над обширным районом показывали, что бой идет жаркий. Когда Эрих со своей эскадрильей приблизился к полю боя, они увидели около 40 штурмовиков Ил-2, бомбящих немецкую пехоту. Каждый штурмовик сопровождал истребитель. Таким образом, над полем боя кружило около 40 Ла-5 и Як-9.
Эрих начал пикировать сквозь строй истребителей, обстреливая все, что попадало на прицел. Затем «Мессершмитты» обрушились на идущие на малой высоте «илы». Каждый из этих ненавистных бронированных самолетов, который они собьют, облегчит положение их товарищей из пехоты.
Выйдя на высокой скорости на огневую позицию позади Ил-2, Эрих начал тщательно следить за дистанцией. 200 ярдов… 150 ярдов… 100 ярдов… Расстояние сокращалось стремительно. Черная туша штурмовика заполнила все лобовое стекло Эриха, когда до него осталось 75 ярдов. Короткая очередь из всех пушек. Пламя сильного взрыва рвануло из русской машины вниз, и ее левое крыло отвалилось. Эрих немедленно отвернул и на большой скорости бросился на следующий штурмовик.
Второй штурмовик был занят наземными целями. Не подозревая о присутствии Эриха, он поливал огнем немецкую пехоту. Карая-1 снова зашел в хвост противнику. Эрих опять не стрелял до последнего момента. Дистанция менее 100 ярдов. «Недостаточно близко, Эрих. Этот Ил-2 – самая крепкая «птичка» в воздухе». На дистанции 50 ярдов Эрих нажал гашетки и дал очередь из всех пушек.
Штурмовик вздрогнул, закачался и вспыхнул от винта и до хвоста. Эрих проскочил прямо над ним, готовый развернуться, чтобы атаковать остальные «илы», обстреливающие пехоту. Серия взрывов прогремела как петарды под фюзеляжем Караи-1. Эрих увидел, как отлетела одна из крышек его капота и завертелась в воздушной струе. Едкий синий дым пополз в кабину.
Он снова заговорил сам с собой:
– Какого черта, что случилось, Эрих? Зенитки, огонь с земли, шальной снаряд в воздушном бою? Что? Не имеет значения! Прежде чем этот чертов самолет грохнется… – Он выполнил широкий разворот на запад и рванул сектор газа. Отключил зажигание и подачу топлива. – Хорошо, он еще летит. Но куда? Вот там поле, достаточно большое, с подсолнухами… туда. Прижимай его… прижимай, Эрих… как планер, на котором мать учила тебя летать.
Истребитель легко сел и со скрежетом пробороздил землю. Сейчас Эрих отсюда уберется. Он отстегнул парашют и приготовился покинуть исковерканную машину. Нагнувшись к приборной панели, он начал отвинчивать бортовые часы. Строгий приказ требовал, чтобы все пилоты, пережившие аварийную посадку, забирали с собой этот ценный прибор. Бортовых часов не хватало.
Сражаясь с заржавевшими винтами, держащими часы, Эрих почувствовал, как его оставляет напряжение боя. «Проклятье, Эрих. Ты сегодня даже не позавтракал». Он оборвал монолог, так как краем глаза уловил какое-то движение сквозь запыленное стекло. Показался немецкий грузовик. Он почувствовал облегчение. Он не знал, как далеко пролетел на запад до посадки на брюхо, но германский грузовик узнал безошибочно. О пилотах Люфтваффе, которые совершали посадку на русской территории, мало кто слышал снова. Он возобновил борьбу с часами и поднял голову, только когда скрипнули тормоза. То, что он увидел, его перепугало.
Два огромных солдата, выпрыгнувшие из кузова грузовика, были одеты в странную форму. Германские пехотинцы носили серо-зеленые мундиры. Мундиры этих солдат были желто-серыми. Когда эти люди повернулись к разбившемуся истребителю, Эриха пробрал мороз, едва он увидел их лица. Это были азиаты.
Русские захватили германский грузовик и сейчас собирались прихватить и немецкого летчика. Эрих покрылся холодным потом, когда двое русских приблизились. Если он попытается бежать, они его пристрелят. Единственный выход – оставаться на месте. Он может притвориться раненым. Он попытается убедить их, что получил контузию во время вынужденной посадки.
Он притворился потерявшим сознание, когда русские вспрыгнули на крыло и заглянули в кабину. Один из них просунул ему руки под мышки и попытался вытащить Эриха наружу. От русских отвратительно воняло. Эрих вскрикнул, как от боли, и продолжал кричать и всхлипывать. Русский отпустил его.
Два человека о чем-то переговорили между собой, потом обратились к Эриху:
– Камерад, камерад. Война финиш. Гитлер капут. Не волнуйся.
– Я ранен, – простонал Белокурый Рыцарь, показывая правой рукой на живот. Потом он прижал к животу обе руки. Через прикрытые веки он увидел, что уловка удалась.
Русские осторожно помогли ему выбраться из кокпита. Эрих стонал и всхлипывал, как настоящий актер. Он опустился на землю, словно ноги не держали его. Русские побежали к грузовику, сняли старый навес и положили «раненого» пилота на сложенный брезент. Они потащили его в кузов, как кучу мокрого белья, и осторожно подняли в кузов.
Солдаты пытались заговорить с Эрихом и держались достаточно дружелюбно. Они торжествовали, так как эта ночь принесла им большую победу. Эрих продолжал постанывать и хвататься за живот. Встревоженные русские, которые не могли унять его боль, привезли его в свой штаб в соседнюю деревню.
Появился доктор. Он знал несколько немецких слов и попытался провести осмотр. От доктора пахло одеколоном. Каждый раз, когда он дотрагивался до Эриха, тот вскрикивал. Поверил даже доктор. Схватившие его солдаты принесли несколько яблок. Эрих сделал вид, что заставляет себя есть. Затем он снова вскрикнул, словно все его тело пронизила ужасная боль после того, как он проглотил несколько кусочков яблока.
Этот театр продолжался два часа. Затем те же самые два солдата положили его на брезент и понесли обратно к грузовику. Так как они направились на восток, дальше в русский тыл, Эрих понял, что ему нужно смываться. И как можно скорее. Иначе он проведет весь остаток войны в советском плену. Он оценил ситуацию. Грузовик уже проехал две мили в глубь русской территории. Один солдат сидел за рулем, второй находился в кузове, охраняя раненого немецкого пленного. Мысли Эриха мчались галопом. Но тут на западе показался характерный силуэт пикировщика Ju-87.
Немецкий пикировщик пролетел низко над землей. Грузовик затормозил и едва не свалился в канаву. Часовой в кузове испуганно уставился в небо. Тут Эрих вскочил на ноги и ударил его кулаком. Часовой ударился головой о кабину и рухнул на дно кузова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});