Человек-амфибия - Александр Беляев

— Корвет с одной открытой батареей о двадцати орудиях… Начало девятнадцатого века. Ого! Голландский парусник по крайней мере начала восемнадцатого века. Вот это дедушка! Эк, куда его занесло! А вот и другой старичок — колесный пароход. Он родился в самом начале девятнадцатого столетия в Америке и даже в молодости мог плестись со скоростью только пяти морских миль в час, — пояснял Людерс.

Однако всеобщее внимание приковало жуткое зрелище: на корвете «с открытой батареей о двадцати орудиях» вся палуба была покрыта скелетами. Кости, выбеленные солнцем, ослепительно сверкали. На ногах скелетов кое-где еще сохранились лохмотья — быть может, последние куски истлевших сапог. Зато хорошо сохранилось, хоть проржавело, оружие: пушки, шпаги, кортики…

Островитяне приутихли. Каждый в меру своего воображения представлял, какие картины ужаса сопровождали гибель этих кораблей.

— Надо будет убрать скелеты, — сказал Флорес. — Здесь достаточно судов, годных для жилья. Ну что же, на сегодня довольно? Завтра придем, наведем остальные мостки и осмотрим внутренность кораблей.

Все неохотно стали спускаться. Один из островитян, поскользнувшись, скатился с палубы и упал в воду. Но он, к удивлению всех, не погрузился, а остался лежать на поверхности.

— Тут мелко! — закричал он.

Это заинтересовало всех. Островитяне начали ногами исследовать почву. Оказалось, что под ногами были палубы и обломки затонувших кораблей. При известной осторожности можно было перебраться с одного корабля на другой. Островитяне рассыпались по острову, криками выражая свой восторг.

Вдруг из трюма небольшой, сравнительно новой барки послышался какой-то звериный рев и вслед за тем испуганный крик индейца, зовущего на помощь. Индеец выскочил из трюма и пустился бежать.

— Там… зверь… страшная обезьяна… горилла…

Все островитяне, как испуганное стадо, собрались в одно место, теснясь и прячась друг за друга. Они не были трусами перед явным врагом. Но там было какое-то неизвестное существо.

— Кто со мной? — крикнул Флорес. Бокко боялся потерять свое высокое звание и камзол — и он двинулся за Флоресом. Вслед за ним пошел и О’Гара.

Флорес осторожно заглянул внутрь барки. Оттуда послышалось ворчание. Когда глаза привыкли к темноте, Флорес увидел, что в углу сидит существо, похожее на человека, голое, с большой косматой головой. Волосы его головы и бороды, сбившиеся в колтуны, падали почти до колен. На руках были длинные кривые ногти.

— Кто ты? — спросил Флорес по-английски, потом по-ис-пански.

— Кто ты? — спрашивали островитяне на разных языках, но ответа не было. Все же было ясно, что это не горилла, а человек — безоружный, худой, истощенный человек. Флорес прыгнул вниз, схватил незнакомца и вынес на руках. Тот даже не оказал сопротивления.

Как это ни просто было сделать, поступок Флореса поднял его авторитет еще на одну ступень.

— Свяжем на всякий случай нашего пленника и идем! Пора обедать!

Островитяне повиновались.

Первые островитяне с Флоресом во главе уже подходили к Острову Погибших Кораблей, а задние находились еще на новом Острове.

Вдруг в нескольких шагах от Флореса метнулся какой-то предмет, раздался взрыв, мостки разлетелись в щепки, и Флорес, а за ним еще пять человек упали в воду. Однако Флорес уцепился за какую-то балку, и, когда его зрение прояснилось, он увидел нечто, от чего едва не потерял сознание.

На Острове, у самого края моста, с ручной бомбой в руке стоял капитан Фергус Слейтон… Правда, он оброс бородой и стоял в грязной разорванной рубашке, но это был он.

VI. «АРЕСТОВАТЬ ЕГО!»

Слейтон не умер во время перестрелки при бегстве Гатлинга и его друзей. Пуля перебила ему ключицу, но рана не была смертельна. Сброшенный Флоресом в воду, он упал на мелкое место — на днище перевернувшегося баркаса. На его счастье, все островитяне ушли за Флоресом, и никто не видел, что он не утонул. С огромным напряжением сил, истекая кровью, он влез в трюм стоявшего боком парусника. Парусник этот не так давно прибило к Острову.

«Если я потеряю сознание, то умру от потери крови, — думал тогда Слейтон. — Надо сделать перевязку…» Он стал шарить в трюме и нашел кусок старого паруса. Стиснув зубы от боли, с последним напряжением сознания и воли Слейтон сделал себе перевязку и впал в забытье. Он очнулся только ночью. Прохлада освежила его. Голова кружилась от потери крови и легкой лихорадки. Мучила жажда. В углублении палубы он нашел лужу дождевой воды и выпил ее до последней капли. В голове прояснилось. Что было делать дальше? Здесь его могли найти. Надо было перебраться на соседний Остров Погибших Кораблей, лежавший невдалеке. Никто из островитян еще не проникал туда. Там Слейтон мог быть в безопасности. Один только Слейтон знал, что к этому Острову лежит путь по палубам затонувших кораблей, едва прикрытых водою. И, осторожно ступая, Слейтон в эту же ночь перебрался на Остров.

Между малым и большим Островами находилось несколько разбросанных судов, где можно было найти все необходимое для жизни: сухари, консервы и даже вино. Недаром Слейтон прожил много лет на Острове. Он знал все эти скрытые запасы и пути к ним. И ночами он бродил «по морю», осторожно нащупывая ногой лежавшие почти на поверхности моря палубы и днища затонувших кораблей. Ими почти сплошь было покрыто дно моря вокруг Острова. Запасшись продовольствием на несколько дней, он уходил на малый остров и жил там, пока запасы не иссякали.

Во время этих ночных вылазок Слейтон и был замечен китайцем. Но Слейтон не видел Хао-Женя. Когда же китаец явился ночью с Бокко, чтобы посмотреть на «тень губернатора», от острого слуха Слейтона не ускользнули звуки, шорох, шепот, раздавшиеся вдруг среди глубокой ночной тишины. И Слейтон из осторожности не выходил несколько ночей. Вот почему Флорес и не увидал его.

Слейтон не оставлял мысли вновь завладеть Островом. Флорес не казался ему опасным соперником. Но все же для того, чтобы выступить открыто, нужно было прежде всего набраться сил. И Слейтон откладывал свое выступление, пока его рана окончательно не зажила. Когда он наконец оправился совершенно, почувствовал себя вновь здоровым и сильным, то стал обдумывать план нападения.

План этот не отличался сложностью. Он явится на большой Остров, когда все будут спать, и направится к резиденции нового губернатора. По всей вероятности, и дежурные часовые на «Елизавете» будут спать. Если даже этого и не случится, одно появление «мертвого капитана» должно парализовать их ужасом. В крайнем случае можно будет прикончить их, без шума, морским кортиком… Со спящим Флоресом — Слейтон не сомневался, что испанец занял его место, — будет легко справиться. А островитяне? У них не будет оснований возражать — ведь он только вновь займет свой пост, вероломно похищенный у него Флоресом.