Преступный режим. «Либеральная тирания» Ельцина - Руслан Хасбулатов

Этой лицензией семью Хэев, по слухам, облагодетельствовал Дмитрий Васильев. В первые годы приватизации он работал за­местителем Чубайса в Госкомимуществе. В 94-м перешел в Феде­ральную комиссию по ценным бумагам (ФКЦБ), которую вскоре и возглавил. В американской печати уже появлялись сведения, что «Паллада» регулярно переводила деньги на счет Васильева в аме­риканском «Риггс-банке». Сам Васильев фактов этих не опровергал. Когда Главное управление федерального казначейства и налоговая полиция попытались провести проверку ФКЦБ, они столкнулись с мощнейшим сопротивлением Васильева. Председатель ФКЦБ по­просту запретил проверяющим знакомиться с документами, а ко­гда они все же проникли в здание, там разом погас свет. Лишь по­сле вмешательства Счетной палаты Васильеву пришлось оставить должность. Аудиторы установили, что десятки миллионов долларов, выделенных ФКЦБ на развитие рынка и проведение правовой ре­формы, бесследно исчезли.

Не менее странной оказалась и ситуация с подконтрольным Васильеву Федеральным общественным фондом по защите прав вкладчиков. Несмотря на то что в фонд были перечислены десят­ки миллионов долларов, до обманутых вкладчиков дошло лишь... 17 тысяч. Почему? Потому, наверное, что, как говорят, по личному указанию Васильева 50 из этого фонда было инвестировано в уже знакомую нам компанию «Паллада» — в домашнюю копилку семей­ства Хэев. (В дальнейшем эти деньги вкупе с другими заработан­ными в России миллионами американские советники Чубайса про­крутили на рынке ГКО... Кстати, не они ли спровоцировали дефолт 1998 года?)

Не могу не сказать и еще об одном министре-доброхоте, при помощи которого Хэй и Шлейфер сколачивали свои капиталы, — Максиме Бойко. В начале 90-х он работал главным экономическим советником Чубайса. Летом 97-го стал вице-премьером и минист­ром Госимущества, но уже через три месяца вынужден был подать в отставку. Как и Васильев, Бойко принимал самое активное участие в судьбе американских советников. Именно он, в соавторстве со Шлейфером, разрабатывал план российской приватизации, парал­лельно помогая «гарвардским ученым» покупать активы. Министр Бойко имел вид на жительство в США (так называемый «гринкард»), а его отец и вовсе постоянно жил в Америке, читая лекции в закры­том учебном заведении ЦРУ....

Стоит ли удивляться, что правда об американо-российских аферах долгие годы не всплывала наружу? И хотя журналисты и конгрессмены время от времени интересовались, как помогают российским реформам американские миллионы, все скандалы га­сились на корню. (Гасятся и ныне. А Чубайс благополучно, при под­держке властей, разгромил энергетический фундамент России — РАО ЕЭС).

Этим летом федеральный суд признал большинство обвинений против гарвардских мошенников... Напомним, Д. Хэй, экономиче­ский советник президента России, был разведчиком ЦРУ. В аме­риканской печати уже всплывали данные, что ситуацию с заокеан­скими советниками лично контролировал тогдашний директор ЦРУ Джордж Теннет.

Прокуратура требует от Шлейфера и Хэя вернуть бюджету 102 млн долл. Еще 34 власти рассчитывают экспроприировать у Гар­варда. Плюс — набежавшие проценты. Их российских друзей чаша сия, увы, обошла. Имен Чубайса, Васильева и Бойко в обвинитель­ном акте нет. Американские власти ограничились лишь отправкой материалов в Россию с наивной рекомендацией «принять меры». А как принимают меры в России — мы с вами отлично знаем».

Из дневниковых записей 1992—1993 гг.

...Я много изучал ранее, на научной работе, опыт экономиче­ской политики президента США Ф.Д. Рузвельта («Новый курс»), теоретико-методологическую базу реформирования западноев­ропейских стран в послевоенные десятилетия. Именно тогдашний опыт этих стран, как мне представлялось, можно было с большой пользой использовать в ходе российских реформ. Но ельцинисты хотели копировать исключительно опыт современной корпоратив­ной Америки с ее супердиндустриальной экономикой, с ненавистью обвиняя любого в «пособничестве к коммунизму», если он не при­знавал их догмы, заимствованные из современных инструментариев регулирования отсталых развивающихся стран, разработанных для них МВФ. В этом смысле политическая ситуация в России (в ее политическом центре) напоминала ситуацию 30-х годов США. По моему требованию, были быстро переведены на русский язык ос­новные Акты рузвельтовского «Нового курса» и розданы депутатам, депутаты стали получать доклады международных организаций, таких, как ЮНКТАД, Экономического и социального Совета ООН(ЭКОСОС) и др., в которых реформирующиеся (переходные страны, в том числе Россия) подвергались объективному анализу (в отличие от докладов МВФ и Всемирного банка). Возможно/ознакомление с ними позволило парламентариям более тщательно разобраться с тем, как следует проводить экономические реформы в кризисной стране. Поэтому они не поддались ни на какие уговоры (в том чис­ле и мои, как попытка компромисса с Ельциным) и отправили в от­ставку правительство Гайдара. После этого травля Законодателя и его Председателя усилилась в газетах, журналах, радио и особенно на TV.

Основные тенденции, которые были привнесены ситуацией (не только ельцинистами, но и в определенной мере политикой со­юзных властей в 1989—1991 годах), были схожи с теми, которые сложились в Западной Европе и США в период Великой депрессии 1929--1933 годов и в последующие годы. Речь идет не только о соб­ственно экономической ситуации, но и криминальной обстановке, захлестнувшей страну. О ней сам президент Ф.Д. Рузвельт сказал следующее: «Правительство, которым управляют деньги, также опасно, как и правительство, управляемое преступниками». А что если формируется такое правительство, которое одновременно управляется и деньгами, и преступниками?

Американская пресса — и с левой, и с правой стороны — не­щадно травила Рузвельта. Популярный среди левых сил Хью Лонг (убитый в ходе избирательной кампании) обвинял его правительст­во в том, что в период крупнейших социальных бед, обрушившихся на американский народ в ходе кризиса, Рузвельт защищал интере­сы богатых слоев населения. Это было откровенной неправдой, по­скольку его «Новый курс» был направлен на обеспечение интересов большинства нации. С другой стороны, крайне правые, представи­тели олигархического капитала, яростно ненавидевшие Рузвель­та, обвиняли его в приверженности к коммунизму, находили в нем сходство то со Сталиным, то с Гитлером.

Отметим, в Америке 30—40-х годов, как и в 1991—1993 годах в России, основная политическая борьба развернулась вокруг глав­ного вопроса — экономического регулирования государства. Мощные американские корпорации-монополии, развивающиеся на протяжении двух столетий на базе доктриныhissesfaire,либерализ­ма (невмешательства государства в экономику), в новых условиях не могли далее обеспечивать бескризисное развитие. Но, тем не менее они органически не терпели любую форму государственного вмешательства и отвергали полностью рузвельтовский новый «Но­вый курс», усматривая в нем опасность подрыва своего всесилия в обществе. В эти годы Рузвельт пригласил ставшего уже популярным в Великобритании экономиста Дж. М. Кейнса в свое правительст­во в качестве экономического консультанта. Уже на американском опыте экономического кризиса Кейнс разработал свою теорию (кейнсианство), обосновывающую в том числе неизбежность госу­дарственного регулирования экономических процессов и теорию экономического роста на факторном анализе.

Олигархические силы в Америке, борющиеся с Рузвельтом, действовали аналогично тому, как ельцинисты в России в указан­ный период с Верховным Советом, препятствуя адекватным ре­формам и предавая анафеме любое государственное экономиче­ское вмешательство. Но у Америки позади были несколько столе­тий эволюционного развития классического капитализма, ранние элементы которого были привнесены в Новый Свет европейскими колонистами-переселенцами, чего не было в России, включая ча­стные корпорации. Не имея в стране ни крупных корпораций, ни мелкого предпринимательства, отказываться от регулирующей роли государства — это было просто безумие. И без активного го­сударственного регулирования Россия не могла развить факторы производства (производительные силы), находящиеся в полном упадке к приходу в правительство так называемых «реформаторов» (по результатам — контрреформаторов). К счастью для Америки, президент Рузвельт сумел преодолеть яростное сопротивление ре­акционных сил и вывести Америку из кризиса. К началу Второй ми­ровой войны ее экономика была на подъеме. В России последова­телем Рузвельта невольно стал Верховный Законодатель, который оказался сверженным в ходе предательского военно-полицейского переворота, а «победитель» (Ельцин и его новые олигархи) повели страну в XIX век.