Мэри Поппинс возвращается - Памела Трэверс

Мэри Поппинс, развернув список, сердито прочла его еще раз.

— Извините, — сказал Бакалейщик, когда она замолчала. — Но ревеня нет. Может, возьмете черносливу?

— Конечно, нет! Пакет тапиоки!

— О, нет, Мэри Поппинс! Только не тапиоку! Мы ее ели на прошлой неделе! — напомнил Майкл.

Она взглянула на него, потом снова на Бакалейщика — и оба сразу поняли, что надежды нет никакой. Будет тапиока.

Бакалейщик, покраснев еще больше, пошел за тапиокой.

— Если так пойдет дальше, то сдачи совсем не останется! — прошептала Джейн, глядя на груду покупок, возвещающуюся на прилавке.

— Если и останется, то самое большее — на пакетик леденцов! — грустно заметил Майкл.

Мэри Поппинс достала из сумки деньги.

— Спасибо, — сказала она, беря у Бакалейщика сдачу.

— Это вам спасибо! — вежливо ответил он и облокотился на прилавок. Улыбнувшись, по его мнению, приятной улыбкой, Бакалейщик продолжил:

— Замечательная погода, как считаете?

В его голосе слышалась такая гордость, словно хорошая погода была его личной заслугой.

— Уж лучше бы шел дождь! — отрезала Мэри Поппинс, закрывая одновременно рот и сумку.

— Совершенно верно! — поспешно согласился Бакалейщик, изо всех сил стараясь угодить. — Дождь намного лучше!

— Ну уж нет! — фыркнула Мэри Поппинс, пристраивая Аннабелу поудобней у себя на руке.

Лицо Бакалейщика вытянулось. Все, что бы он ни сказал, было не то.

— Надеюсь, — заметил он, почтительно открывая дверь перед Мэри Поппинс, — вы скоро опять заглянете к нам.

— Всего хорошего! — ответила Мэри Поппинс и вылетела из магазина.

Бакалейщик вздохнул.

— Подождите-ка, — сказал он детям, торопливо роясь в коробке, стоящей у двери.

— Вот, возьмите. Я никого не хотел обидеть. Честное слово. Я хотел только услужить.

Бакалейщик протянул Майклу три, а Джейн две шоколадные конфеты.

— По одной на каждого. Две малышам, а одну… — он кивнул вслед Мэри Поппинс, — ей!

Поблагодарив Бакалейщика, Джейн с Майклом поспешили за Мэри Поппинс, посасывая на ходу конфеты.

— Что это ты жуешь? — спросила Мэри Поппинс, подозрительно глядя на темную полосу вокруг губ Майкла.

— Шоколадные конфеты. Бакалейщик дал всем по одной. И вам тоже!

Майкл протянул ей конфету. Шоколад уже слегка подтаял и был липким.

— Какая наглость! — сказала Мэри Поппинс, но конфету взяла и тут же съела. Причем не без удовольствия.

— Много сдачи осталось? — обеспокоенно поинтересовался Майкл.

— Столько, сколько нужно.

Завернув в Аптеку, Мэри Поппинс вышла оттуда, держа в руках кусок мыла, тюбик зубной пасты и пачку горчичников. Джейн и Майкл, поджидая ее с Близнецами у двери, тяжело вздыхали. Они понимали, что Фунт Стерлингов тает на глазах.

— Так у нее даже на марку денег не останется! А если и останется, то это будет не очень-то интересно! — расстроилась Джейн.

— Теперь к мистеру Тайпу! — скомандовала Мэри Поппинс, держа аптечный сверток и сумку в одной руке, а другой тесно прижимая к себе Аннабелу.

— У него-то что нам надо? — в отчаянии воскликнул Майкл, так как кошелек Мэри Поппинс стал совсем тощим.

— Уголь, — отозвалась она и устремилась вперед. — Две тонны.

— Сколько?!

— По два фунта за тонну.

— Но Мэри Поппинс! — изумился Майкл. — Мы не сможем его купить!

— Его пришлют по счету.

У Джейн с Майклом отлегло от сердца. От радости они даже запрыгали на одной ножке — разумеется, когда Мэри Поппинс не видела.

— Ну, все? — спросил Майкл, когда угольный ма газин мистера Тайпа остался позади.

— Кондитерская! — воскликнула Мэри Поппинс, сверившись со списком, и вошла в темную дверь.

Сквозь стекло витрины дети видели, как Мэри Поппинс показала на миндальное печенье и как продавец вручил ей большой сверток.

— Наверное, целую дюжину купила! — неодобрительно заметила Джейн. Обычно покупка миндального печенья приводила их в восторг. Но сегодня они всей душой желали, чтобы печеная вовсе не существовало на свете.

— А теперь куда? — спросил Майкл и даже подпрыгнул на месте: так ему хотелось узнать, много ли осталось сдачи от Фунта Стерлингов. Он предчувствовал, что ничего не осталось, и все же надеялся.

— Домой! — сказала Мэри Поппинс.

Лица ребят вытянулись. Так значит сдачи совсем не осталось — ни пенни! Мэри Поппинс со свертками и Аннабелой на руках спешила вперед. Ее лицо было таким строгим, что дети не осмеливались задавать никаких вопросов. Разочарованные и обманутые в лучших надеждах, они плелись за Мэри Поппинс. Они никогда, никогда ей этого не простят!

— Но это не дорога домой! — заныл Майкл, еле волоча ноги.

— С каких пор Парк нам не по пути? — сердито обернулась к нему Мэри Поппинс.

— Да… но…

— Кроме того через Парк можно пройти разными путями! — добавила она и свернула в ту часть Парка, где они раньше никогда не бывали.

Солнышко пригревало. Высокие деревья, склоняя ветви над оградой, ласково шелестели листвой. Где-то вверху два воробья дрались из-за соломинки. Белка прыгнула на каменную балюстраду и присела на задние лапки, прося орехов. Но сегодня все это Джейн и Майкла не интересовало. Они думали только об одном: Мэри Поппинс истратила все деньги на совершенно бесполезные вещи и ничего не оставила на дело. Расстроенные и усталые, они плелись вслед за ней к Парковым воротам.

Неожиданно они наткнулись на высокую каменную арку, которой раньше никогда не видели. Арка была украшена барельефами Льва и Единорога[4] Под ней сидела старая-престарая Старушка. Лицо ее было таким же серым, как камни ограды, и морщинистым, словно грецкий орех. На коленях у нее лежал поднос, заполненный чем-то очень похожим на разноцветные резиновые ленточки, а над ее головой, крепко привязанная к Парковой ограде, колыхалась на ветру огромная связка ярких воздушных шаров.

— Шарики! Шарики! — закричала Джейн и, вырвав руку из липких пальчиков Джона, побежала к Старушке. Майкл, бросив Барбару посреди дороги, рванулся вслед за ней.

— Ну, мои дорогие утятки! — сказала Старушка старческим хриплым голосом. — Какие нравятся больше? Выбирайте! Не торопитесь!

Она наклонилась и потрясла перед ними подносом.

— Мы только посмотреть, — объяснила Джейн. — У нас нет денег.

— Кхе-кхе-кхе… Что за удовольствие — смотреть на воздушные шары? Шарик нужно держать, шарик нужно чувствовать, с шариком нужно познакомиться! «Только посмотреть»! Что в этом хорошего?

Голос Старушки потрескивал, словно дрова в небольшом костерке, а сама старушка тихо покачивалась на стуле. Джейн с Майклом бёспомощно смотрели по сторонам. Они понимали, что Старушка права, но что они могли поделать?

— Когда я была девочкой, — продолжала Старушка, — люди по-настоящему разбирались в воздушных шариках. Они не приходили только посмотреть! Они их брали! Да, брали! Ни один ребенок не выходил из этих ворот без воздушного шарика! Никто не обижал меня тем, что просто глазел на мои чудесные шарики!

Старушка подняла голову и с любовью посмотрела на связку шаров над оградой.

— Ах, мои голубчики! — воскликнула она. — Никто больше не разбирается в вас, кроме меня! Вышли вы из моды! Никому вы не нужны!

— Нам очень нужен шарик, — возразил Майкл. — Но у нас совсем нет денег. Она истратила весь Фунт Стерлингов на…

— Кто это «она»? — спросил голос у него за спиной.

Майкл обернулся и покраснел.

— Я хотел сказать… э-э-э-э… что вы… — начал он, запинаясь.

— Говори о старших почтительно! — заметила Мэри Поппинс и, протянув руку через плечо Майкла, положила на поднос полкроны. Майкл уставился на поблескивающую среди сдутых шаров монету.

— Значит, сдача все же осталась! — подумала Джейн. Ей было очень стыдно, что она так плохо думала о Мэри Поппинс.

Глаза Старушки заблестели. Она схватила монету и долго разглядывала ее со всех сторон.

— Как сверкает! Как блестит! — воскликнула она. — Я не видела такой с тех пор, как была девочкой!

— Вам шарик, моя дорогая?

— Если вы будете так добры, — вежливо отозвалась Мэри Поппинс.

— Сколько же, моя хорошая, вам нужно?

— Четыре!

Джейн с Майклом, подпрыгнув на месте от радости, бросились обнимать Мэри Поппинс.

— Ой, Мэри Поппинс! Это правда? Каждому по шарику? Честно-пречестно?

— Кажется, я всегда говорю только правду! — сказала она строго, но вид у нее был очень довольный.

Ребята бросились к подносу и принялись ворошить разноцветные резиновые ленточки.

Старушка сунула серебряную монету в карман юбки.

— Вот так! — сказала она и любовно погладила карман. Потом дрожащими от радости руками стала помогать ребятам выбирать шары.

— Не спешите, утятки! — говорила она. — Помните — шарик шарику рознь! У каждого свой шарик! Выбирайте внимательно! Многие дети выбирают не те шарики, и вся их жизнь потом превращается Бог знает во что!