Ржавый капкан на зеленом поле - Лев Квин

Столик на террасе, примыкавший к залу, к которому подвела нас Маргарет Бунде, был накрыт на троих.

— А Карл? — сразу спросила Инга.

— Карл подождет нас в машине.

— Нельзя ли позвать и его?

— Магистратом предусмотрен ужин только на три персоны. — Маргарет Бунде смотрела на Ингу откровенно осуждающе.

— В таком случае желаю вам приятного аппетита!

Инга стремительно повернулась.

— Инга! Успокойся! — сказал я по-русски.

— Я совершенно спокойна, отец.

И царственной походкой направилась через зал к выходу.

— Что это? — всполошилась фрау Маргарет. — Почему?

— Инга не хочет есть.

— Как же так — не хочет? — она пришла в еще большее волнение. — Как можно? Это же непорядок!.. В конце концов, нетрудно поставить еще один прибор… Официант!.. Нас будет четверо, — отрывисто бросила она подбежавшему молодому человеку в австрийской национальной одежде, с полотенцем через руку.

— Как угодно, госпожа!

Он отправился за прибором.

— Вот видите, все улажено! Все улажено! — Наш гид разволновалась не на шутку. — Я спущусь к машине! Я попрошу ее вернуться!.. Только, пожалуйста, пожалуйста, не говорите ничего господину бургомистру! Такая неприятность! — Она заламывала пальцы.

К машине я ее не пустил — пошел сам. Когда Инга вступала в горячий бой за справедливость, требовался известный опыт, чтобы ее охладить.

Они с Карлом как раз собирались приступить к ужину: на переднем сиденье между ними расстелена полиэтиленовая скатерка. На ней аккуратно разложены бутерброды со всякой всячиной. Картонные тарелочки, стаканы, на полу термос.

— Садись с нами! — весело предложила Инга. — У Карла все с собой. А она пусть там ест за троих.

— За четверых, — сказал я. — Там уже стоят четыре прибора… Господин Карл, я прошу вас поужинать с нами.

— Я бы не против, господин профессор. Но как… она?

— Фрау Маргарет присоединяется к моему предложению. Ей тоже доставит удовольствие ваше присутствие.

Карл рассмеялся. Он мне нравился все больше и больше: не был обидчив и понимал шутку.

— Как вы смотрите на то, чтобы свернуть наш походный буфет, а, фрейлейн Инга? Там, наверху, вроде бы побольше всяких вкусных вещей.

— Да? Тогда решено! Я ведь сладкоежка.

Эта ее неожиданная сговорчивость меня и обрадовала и несколько удивила. Я предполагал, что встречу сопротивление, и был готов оказать серьезный нажим.

Вопреки моим мрачным предположениям, натянутость за столом тоже длилась только до первой рюмки. Фрау Маргарет маленькими, но быстрыми глотками опустошила свой бокал с густым сладким шерри-бренди, побагровела и моментально оживилась:

— О-ла-ла!.. А почему бы нам не повторить?.. Если уж сама Елизавета предпочитает этот напиток всем другим…

И стала с гордостью рассказывать, как ей одной среди всех гидов Зальцбурга была оказана честь демонстрировать достопримечательности города королеве английской, что они ели, что пили и как она удостоилась высочайших похвал. Словно сомневаясь, поверим ли мы ей, фрау Маргарет то и дело обращалась к Карлу:

— Не так ли, Карл?

И тот, не помня зла, подтверждал охотно:

— Истинно так, фрау Маргарет!

И каждый раз подмигивал мне незаметно.

Смешливая Инга не поднимала глаз от белоснежной, вышитой по краям скатерти.

По пути в гостиницу, когда машина проделывала те же виражи, только уже в обратном направлении, и свет фар то и дело упирался в подножие отвесных стен на поворотах, Инга спросила у Карла:

— А вам не может влететь, если вдруг остановит ГАИ?

— Простите? — не понял Карл. — Как вы сказали? Кто остановит?

Инга беспомощно обернулась ко мне:

— Помоги, отец!

— Так в Советском Союзе сокращенно называется дорожная полиция.

— А! — Он рассмеялся. — Нет, у нас бедняге шоферу не запрещается немножечко выпить.

Задремавшая было фрау Маргарет изрекла неожиданно, не размыкая век:

— По правде говоря, вы выпили намного больше, чем немножечко, Карл.

— И это не страшно, фрау Маргарет. Вы же прекрасно знаете: мой старший брат служит в центральном управлении дорожной полиции в Вене.

— Приличные люди не хвастаются своими родственными связями, Карл, — мягко упрекнула фрау Маргарет, приоткрыв один глаз. — У меня, например, есть родственники среди царствующих домов Европы. Но вы слышали от меня хоть слово об этом?

— Что вы, фрау Маргарет!

Нет, у Карла был на редкость добродушный нрав!..

В гостинице, перед тем как ложиться, Инга зашла ко мне в комнату поболтать на сон грядущий.

— Какие они все-таки милые люди! — Она подтащила к окну кресло и уселась, поджав под себя ноги.

— И фрау Маргарет?

— И фрау Маргарет. Это ведь у нее только оболочка такая. А в сущности несчастная одинокая старая женщина. И боится всего на свете.

— Боится? Что-то я не заметил.

— А я чувствую. Поэтому и не стала особенно ерепениться, когда ты пришел за нами… Смотри, смотри!

В крепости на скале включили прожектора. Зубчатые стены башни сделались прозрачно-голубыми, словно осветились изнутри, и поплыли, поплыли на фоне совсем уже темного неба. Крепость стала похожей на призрачный корабль, поднятый на гребень вздыбившейся и внезапно застывшей гигантской черной волны.

— Пора спать, дочка! — я опустил жалюзи. — Чувствую, фрау Маргарет поддаст нам завтра жару!

— Спокойной ночи, отец!

Инга встала, подошла ко мне и неожиданно, ни с того ни с сего крепко обняла.

— Ну, ну, ну! Что это вдруг?

Было чему удивиться. Инга не часто баловала меня проявлением своих дочерних чувств.

СНЕГ, СНЕГ, СНЕГ…

Он все падал и падал, пушистый, мягкий, неслышный и невесомый. И запах… Кто это выдумал, что снег не пахнет? У него очень тонкий, но совершенно отчетливый запах чистого, свежевыстиранного белья. Или, наоборот, свежее белье пахнет снегом?..

Такой совсем по-зимнему густой снег был в сентябре необычен даже для этого сибирского города, в котором я после ранения и демобилизации из армии работал вот уже почти год. Ему удивлялись не только новички вроде меня, но и старожилы, озабоченно хмурясь и покачивая головой: люди еще не забыли неприятностей прошлой зимы с ее лютыми морозами и сугробами под самые крыши. Неужели снова такая напасть?

У нас в Латвии говорят: ранний снег к неожиданностям. И в самом деле, когда я пришел в горотдел милиции, где с недавних пор состоял в должности старшего следователя, дежурный подал мне клочок бумаги с аккуратно выведенными четырьмя цифрами.

— Просили позвонить, как только явитесь.