Подозрение - Ирина Сафина

— За что ты со мной так? — снова спросила Соня, глядя на Константина.

Шестаков продолжал принимать слова Сони на свой счет:

— Конечно, ты можешь отказаться. Но, все же, подумай, помоги следствию…

Костик заерзал на стуле. Шестаков поднял голову и только в этот момент заметил взгляд Сони, обращенный вовсе не к нему. Будто споткнувшись, Сергей замолчал, а Соня смотрела мимо него на Константина. Суть происходящего начала доходить до Сергея, он сощурился, отчего лучики морщин побежали от уголков глаз к вискам. Сергей развернулся к Косте:

— Что произошло? Отвечай! — прошипел он.

— Я в очередной раз ошиблась, — ответила за Константина Соня. — Понимаешь, Сережа, я снова ошиблась! Доверилась человеку, который… который, как и все прочие до него, решил меня использовать. Только использовать, и ничего более.

— Соня, я…, — начал Константин.

— Прекрати! — голос Сони задрожал. — Ложь! В каждом слове — ложь!

Шестаков понял, что произошло на самом деле. Он начал подниматься со стула — желваки ходили ходуном, правая рука сжата в кулак. Соня подскочила, надеясь остановить неминуемую драку. Но тут, в тяжелую тишину ворвался топот бегущих по коридору.

— Божечки мои, что случилось?! — Валентина Тимофеевна ворвалась в кабинет и недоуменно уставилась на собравшихся. — Кто вызвал скорую? Кому плохо?

Двое мужчин в белых халатах появились на пороге следом за ней. Один остался стоять в дверях, а другой прошел к столу, положил на него металлический чемоданчик.

— Ну, кого из вас обидели? — весело спросил он, не оборачиваясь.

— Меня! — довольно зло ответила Соня, присаживаясь на стул. — Меня обидели!

Врач повернулся. На вид ему было лет сорок, и был он весь кругленький — невысокого роста, круглолицый, с пухлыми розовыми щечками. Даже глаза у него были большие и, казалось, абсолютно круглые. Белый халат обтягивал выпирающее пузико, точно спрятанный мяч. Соне врач напомнил детеныша тюленя — белека, этакое очаровательное создание с доверчивыми черными глазками. Медицинский халат особенно удачно подчеркивал это сходство.

— У какого же негодяя поднялась рука на такую очаровательную головку? — спросил врач и подошел к Соне. — Ну-с, посмотрим-посмотрим…

Врач подмигнул Соне. Повинуясь его мягким прикосновениям, Соня опустила голову. Доктор обошел стул, осторожно освободил рану от волос. Соня ожидала боли. Неизвестно почему она считала, что врачи обязаны вести себя именно так — властно, давая больному понять, что он для них всего лишь работа, но этот врач не оправдал ее ожиданий. Он обращался с ее головой так, будто она являлась хрупким и бесценным достоянием нации.

— Голова не кружится? Не тошнит? — попутно спрашивал врач.

— Нет… а как вас зовут? — неожиданно для самой себя спросила Соня.

Врач на мгновение опешил, его рука дернулась, палец проехался по краю раны. Соня поморщилась, но сдержалась — не вскрикнула.

— Миша, — ответил врач и тут же поправился: — Михаил Юрьевич.

Соня улыбнулась, а Михаил Юрьевич продолжил осмотр.

— Что там, доктор? Что с Соней? — не выдержал Костя. Они с Шестаковым стояли у противоположной стены, плечом друг к другу, и как завороженные следили за каждым движением доктора.

— Да, да, что там? — поддержала Валентина Тимофеевна.

— Думаю, причин для волнения нет, — ответил Михаил Юрьевич. Он придвинул свободный стул и сел напротив Сони. — Следите за моим пальцем.

Михаил Юрьевич поднял короткий пухлый палей и принялся водить им из стороны в сторону. Соня с усердием следила за пальцем доктора. Однако взгляд, помимо пальца врача, захватывал и распахнутую настежь дверь кабинета, и фельдшера, подпирающего косяк. Затем Соня отстала от движения пальца, заглядевшись на улыбающееся лицо Михаила Юрьевича. После ее внимание привлек открытый сейф с вывернутым содержимым. Одна из картонных папок свисала с полки, поддерживаемая за край толстым журналом. Снова — улыбающееся лицо доктора, распахнутая дверь, сейф… Открытый сейф, свисающая папка… стоп!

— А где конверт?! — закричала Соня.

Врач вздрогнул и, отпрянув, чуть не свалился со стула.

— Какой конверт? — испугано спросил он, забыв убрать палец от Сониного носа.

Соня свесилась со стула, заглядывая за спину доктора, и обратилась к Шестакову:

— Сереж, ты нашел конверт? С завещанием?

Вместо Шестакова ответил Константин:

— Нет… мы как-то об этом даже не подумали…

— Кто разворошил сейф? — снова спросила Соня. При этом она смотрела только на Шестакова.

Но тот лишь недоуменно оглядывался по сторонам. Соня поняла, что Сергей на самом деле ничего не знает.

— А разве это не ты сделала? — Костик подошел и сел на корточки рядом с ошеломленным врачом, который продолжал сидеть с поднятым вверх указательным пальцем.

Сергей направился к сейфу, Соня впилась взглядом в его спину, лишь бы не смотреть на сидящего рядом Константина.

— Украл завещание тот, кто меня ударил! — выдала Соня свою версию.

— Очень глупо, — тихо и спокойно ответил ей Шестаков. Прежде он внимательно осмотрел сначала сам сейф, а затем и выпавшее содержимое.

— Что глупо? Завещание-то украли! — встрял в разговор Константин.

— Ну и что, — Шестаков даже не повернулся. — Завтра рабочий день, Наталья Кононова, как дочь и, как я понимаю, единственная законная наследница, пойдет к нотариусу, все узнает. Если завещание на ее имя — напишет заявление о принятии наследства.

— Но завещание украли! — настаивал Константин.

Сергей повернулся и вздохнул.

— Соня, ты уже поняла? Или ты напрочь забыла все, чему нас учили на юр. факе? — спросил он. — А для тех, кто не понял, объясняю — завещание, если оно не закрытое, а в нашем случае так оно и есть, составляется в двух экземплярах, один из которых хранится в нотариальной конторе. Можно украсть экземпляр завещателя, сжечь его или даже съесть — толку от этого никакого. Второй экземпляр все равно останется в нотариальной конторе. Если кто-то желает уничтожить завещание, то он должен залезть в нотариальную контору, ударить по голове нотариуса и уничтожать все следы посещения данной конторы завещателем — регистрационные книги и прочее. Понятно?

— Непонятно! — Костик с вызовом смотрел на Шестакова, а врач с Валентиной Тимофеевной и фельдшер, затаив дыхание, внимали каждому слову. На их глазах разыгрывалась сцена, ничем не уступающая настоящему детективному роману! Тем временем Костя продолжал забрасывать Шестакова вопросами: — Зачем тогда проникли сюда, в офис? Зачем ударили Соню и украли конверт?

Шестаков склонился над рассыпанными бумагами.

— Вот и я думаю, зачем? Конверт прихватили из любопытства — это сомнений не вызывает. Вы явились за полночь, в спешке, ради того, чтобы достать этот конверт. Вот наш негодяй и заинтересовался его содержимым. Но приходил он явно не за ним. Вот только за чем?

Соня посмотрела на стол. Сумка оказалась отодвинута в сторону, и место возле нее пустовало — тот кусочек стола, на котором ранее лежал договор с новым поставщиком. Неясное воспоминание, та заноза, мучавшая ее весь предыдущий день, снова напомнила о себе. Соня нахмурилась — она что-то знает, что-то слышала, что-то видела. Это что-то связано с договором, с названием фирмы или фамилией директора, но что?

— Сергей, посмотри на полу рядом со столом, не валяется ли там договор с фирмой «Легат»? На договор приклеен ярко малиновый стикер с моей пометкой — «обязательно вспомнить».

Сергей нагнулся, послышался шелест бумажных листов.

— Нет, — ответил Шестаков из-под стола. — Нет тут никакого договора.

Соня кивнула, соглашаясь с собственными мыслями.

— Приходили за ним. Теперь я понимаю, почему тот, кто меня ударил, прятался в кабинете Тамары. Он искал договор там! Я должна была еще вчера вечером передать договор Тамаре, чтобы она просмотрела спецификацию, но не передала. Меня мучили сомнения. Что-то связанное с этой фирмой… будто я что-то знаю, но никак не могу вспомнить… чувствовала, что нельзя подписывать этот договор, но почему, понять не могла.

Шестаков тут же вынырнул из-под стола и подошел к Соне. Она смотрела на давнего друга с восхищением — глаза горят, на щеках появился румянец. В этот момент Шестаков напомнил ей взявшего след спаниеля. Соня непроизвольно улыбнулась.

— Кто знал, что ты должна была передать договор Тамаре? Ты говорила с Кононовым? Кто это слышал? Софи, вспоминай, это важно!

— Многие знали, — ответила Соня.

— Софи, это очень важно! Ничего смешного, между прочим, здесь нет. Прошу, вспомни, пожалуйста!

— Вспомните, Софья Андреевна, — подключилась к разговору Валентина Тимофеевна.

Все трое: Валентина Тимофеевна, фельдшер и врач, уже настолько заинтересовались, прониклись происходящим, что забыли обо всем на свете — о служебных обязанностях и прочей ерунде. Они окружили Соню и, затаив дыхание, смотрели на нее. Соня привычным жестом взлохматила волосы на затылке и тут же ойкнула от боли — задела рану.