Однажды во Франции (ЛП) - Вайер Кэрол

— Льюис мог бы поделиться с тобой рецептом своего всемирно-известного пирога с кукурузными хлопьями, — предложила Брайони, чем вызвала выражение негодования на лице у Льюиса

— Брайони права. Люди действительно хотели бы знать, как приготовить этих маленьких красавиц. Готовить их невероятно сложно. — Льюис заговорил голосом человека, представляющего кулинарное шоу. — Возьмите одну коробку кукурузных хлопьев. Откройте ее и высыпьте примерно четверть хлопьев в большую миску. Теперь самое сложное. — Его лицо стало насмешливо серьезным. — Положите плитку шоколада высшего качества в термостойкую миску над кастрюлей с кипящей водой и дайте ей растаять. Добавьте растопленный шоколад к хлопьям и хорошенько перемешайте. Из этой смеси при помощи рук скатайте небольшие шарики и оставьте их застывать, а затем приступайте к поеданию.

Усы Джима дернулись, когда он пытался подавить смех.

— Подойдет любой шоколад, хотя я не рекомендую добавлять шоколад со вкусом рома, особенно если угощаешь ими маленьких детей.

Все засмеялись над его замечанием. Джим заговорил снова, теперь уже более оживленно:

— Кэти предложила мне написать книгу о кулинарии, но у меня никогда не хватает времени, и я не могу целый день сидеть за столом и печатать. Я обычно трачу время на приготовление блюд. Особенно я люблю готовить кондитерские изделия или выпекать хлеб: мне это доставляет огромное удовольствие, — добавил он со смешком. — После армии я пошел работать в местную семейную пекарню. Я привык вставать в три часа утра, чтобы разогреть хлебные печи и приготовить специальные сорта хлеба: оливковый хлеб с розмарином и орегано и так далее. Мы даже получили награду за наши стейки и пироги с элем. Я сам придумал этот рецепт. Добавил в них секретный ингредиент, чтобы сделать их еще вкуснее.

— Что это было?

— Если я расскажу, это уже не будет секретом.

— Верно.

Глаза Джима блеснули. Он наклонился вперед с видом заговорщика.

— Пиво. Я добавил в пироги пиво.

Удовлетворенный тем, что произвел впечатление на слушателей, закончил словами:

— Мне нравилось работать в пекарне. Запах теплого хлеба и пирогов всегда вызывает приятные воспоминания.

— А тебе не приходило в голову открыть собственный ресторанный бизнес? — спросил Льюис. — Я уверен, ты бы добился успеха. У тебя явно талант к кулинарии.

Джим аккуратно положил вилку и нож на тарелку.

— Так уж вышло, Льюис, что я рассматривал такую возможность. Я даже начинал копить деньги, чтобы купить собственный магазин. Хотел открыть маленькую закусочную, где подают обеды. Я думал, Кэти будет заниматься сыром и мясом, печь хлеб, а я буду готовить еду в соседнем ресторане, используя продукты из нашего магазина. Кэти тоже была воодушевлена этой перспективой. Это стало нашей мечтой. Я буду работать в пекарне, месить тесто и планировать, что приготовить, когда у меня будет свой маленький магазин. А потом, как гром среди ясного неба, у моей Кэти обнаружили рассеянный склероз. Признаюсь, это был ужасный удар. Она солдат. Не позволяла болезни угнетать ее и боролась, чтобы оставаться энергичной, но ее состояние ухудшалось слишком быстро, — тогда я решил бросить работу, чтобы ухаживать за ней. Мы жили на сбережения и мою армейскую пенсию, но денег на амбициозные планы открыть ресторан и магазин не хватало и, кроме того, все это больше не казалось важным. — Он на мгновение посмотрел вдаль. — Самое ценное, что у нас есть, — это время, не так ли? Я не хотел тратить все свое время на работу. Проводить время с Кэти стало моим приоритетом. И до сих пор. Я не могу представить свою жизнь без нее. Мы ходим гулять каждое утро, если она чувствует себя достаточно хорошо, а после обеда приходят малыши. Они озаряют наши дни. Всегда заставляют нас улыбаться. Мне нравится видеть Кэти счастливой. — Он помолчал и от воспоминаний о внуках у него заблестели глаза. — Пока я здесь, наша дочь Сьюзен присматривает за старой девицей. Кэти понимает, как я обожаю все эти викторины и телешоу. Она настояла, чтобы я пошел на прослушивание «Однажды в…». Я разгадываю много викторин, практикуюсь дома, смотрю телевизор и решаю головоломки, пока Кэти отдыхает рядом со мной на диване. Викторины стали моим хобби. Они поддерживают мой мозг в активном состоянии.

Он снова взялся за нож и вилку.

— Жаль услышать такое о Кэти, — сказал Льюис. Оскар и Брайони кивнули.

— Мы научились жить с этим недугом. Если я выиграю немного денег, уеду в долгий отпуск на побережье вместе со своей старушкой. Может быть, остановимся в шикарном отеле. Подлечим ее. Немного морского воздуха пойдет ей на пользу.

На его глазах навернулись слезы, и он продолжил:

— Оскар, расскажи нам о бальных танцах. Я где-то читал, что в ходе одного парного выступления балерун в общей сложности поднимает около полутора тонн веса.

— Да, балерины, определенно, держат нас в напряжении. — Оскар хихикнул над собственным каламбуром.

Разговор перешел на Францию, шоу и то, что их ожидает утром. С полными желудками они вскоре почувствовали себя готовыми ко сну.

Джим первым нашел предлог, чтобы уйти.

— Я уже не так молод, как раньше, и обычно ложусь спать около девяти часов. В моем возрасте нужно хорошенько высыпаться. У меня был классный вечер благодаря вам. Спасибо всем. Было приятно поболтать и очень мило с вашей стороны, что вы так внимательно слушали. — Он нервно подергал себя за ус. Дисциплинированный военный на самом деле оказался застенчивым человеком. Брайони почувствовала непреодолимое желание обнять его.

— Было очень приятно, Джим. Ты должен будешь поделиться с нами своими рецептами, прежде чем мы расстанемся, особенно рецептами твоего стейка и пирога с элем.

— Я пройдусь с Бигги по саду и через минуту вернусь, Джим. Я не задержусь надолго. У нас завтра важный день. Всем спокойной ночи.

Брайони и Льюис медленно поднялись по лестнице. Из соседней комнаты доносилось чье-то тяжелое дыхание и стоны. Брайони сохранила невозмутимое выражение лица и сказала:

— Вероятно, кто-то делает ночные приседания.

Поджав губы и борясь с улыбкой, Льюис согласился. Он отпер дверь, и они вбежали внутрь, когда шум достиг кульминации, а звуки французских голосов, стонущие в экстазе, достигли их ушей.

— Или они совершают очень энергичные прыжки, — предположила Брайони.

— Полагаю, это вполне возможно. Я когда-то знал парня, который висел вниз головой на турнике в своей спальне в течение пятнадцати минут каждый вечер, прежде чем заснуть. Он утверждал, что это полезно для кровообращения. Существует одна северная поговорка о том, что люди странные: «Нет ничего более странного, чем люди». Похоже на правду, — добавил Льюис.

— Я не знала, что ты с севера.

— Нет, но когда я жил в Лондоне, однажды работал у женщины из Йоркшира. Она знала самые разные поговорки и словечки, которые меня забавляли.

Брайони опустилась на стул и сняла туфли.

— Я понятия не имею, чем ты на самом деле занимаешься. Я провела с тобой много времени и почти ничего не знаю о твоей настоящей жизни. Мелинда сказала мне, что ты увлекаешься актерским мастерством или чем-то подобным, но что-то мне с трудом в это верится. Даже несмотря на то, что ты отлично сыграл свою роль, когда мы играли в игру «Загадочное убийство», — добавила она. — Ты, кажется, довольно часто бываешь в Лондоне и недавно ходил на какую-то выставку?

— Как мало тебе обо мне рассказали. Разве тебе не говорили, что я занимался мужским эскортом?

Брайони от удивления уронила туфлю.

— Мужским эскортом? — повторила она.

— Я сопровождаю богатых женщин, которым нужен партнер для такого мероприятия, как благотворительный гала-ужин. Они обычно требуют сильного, молчаливого, вежливого типа, который может хорошо выглядеть в смокинге и не проливает суп на костюм. — Его лицо расплылось в ухмылке. — Все не совсем так. Я занимаюсь дизайном сайтов. Не так захватывающе, правда? Я работаю у себя дома, который до недавнего времени находился в Лондоне.