Артефакт - Майкл Гир

— Как видно, дело нешуточное, — отозвался он. — Несколько минут назад прибыл сам Марк Лиетов. Предчувствия тебя не обманули. Уж если Лиетов…

— Ага! — Никита шлепнул мясистыми ладонями по бедрам. — Значит, сирианцы отрядили директора политической службы, второго человека в своем прогнившем правительстве. Нам придется глядеть в оба, друг мой. Сам Лиетов… Подумать только.

— И не только он.

Никита вздернул брови:

— Вот как? Говори же, не томи. Кто еще?

Найтер пожевал губами:

— Сейчас скажу. Просто мне не хотелось, чтобы ты меня перебивал. Я решил немножко помучить тебя в отместку за то, что ты никогда не даешь мне закончить…

— Кто?! — рявкнул Никита.

Тайяш дернул себя за седую эспаньолку:

— Терра направила Медею. Она взяла с собой мужа…

— Медея? — Никита заложил руки за спину и обвел помещение внимательным взглядом. — Это самая коварная женщина во всей истории человечества. А кого послал Пальмир? Или он явится лично?

— Стоковски.

— Джорджа Стоковски? Этого никчемного жеманного недоумка?

— Зато Нью-Израиль прислал генерала Поля Бен Геллера.

На лице Никиты отразилось недоверие, потом он расплылся в улыбке:

— Это уже лучше. С евреями шутки плохи. Значит, в это дело вмешался Моссад, направил своего лучшего агента.

— Амброз прислал Норика Нгоро… Никита! Что случилось? Неужели мне в кои-то веки удалось поймать тебя врасплох? Заставить тебя побледнеть?

— Нгоро?

— Он самый. До сих пор я видел тебя бледным, только когда кто-нибудь упоминал о твоих любовницах в присутствии твоих жен.

— Амахара с ним?

— Да. Это важно?

Никита с шумом втянул воздух, расправив медвежью грудь.

— На станции, где живет Нгоро, его величают Провидцем. Он умеет читать чужие мысли, обладает паранормальными способностями, которые я не в силах уразуметь. Телепатией, если хочешь. Официально Амахара путешествует с ним в качестве секретаря, однако на самом деле он нянька и телохранитель. Без него Нгоро не сумеет даже одеться — такова расплата за чудесный дар.

— Не вижу, каким образом…

— Поверь, Тайяш, Нгоро — самый опасный человек в Галактике. Уже одно его присутствие — страшный знак. Лиетов, Медея и герцог Баспы тоже не сахар, но Нгоро?.. Нутром чую — нам предстоят тяжкие испытания.

Сол в одиночестве стоял на мостике, поглаживая пальцами спинку капитанского кресла. Перед его глазами живым теплым светом мерцали экраны мониторов. Мостик корабля…

Внезапно перед его мысленным взором возник мостик «Гейдж». Соломон едва устоял на ногах. Мбази улыбался ему из своего кресла, его широкое лицо лучилось белозубой улыбкой, на жестких курчавых волосах играли отблески света. Мэйбрай что-то напевал себе под нос, устремив сосредоточенный взгляд на дисплей виртуального шлема. Экраны транслировали изображение двойной красно-синей системы. Звезды разошлись, их хромосферы удлинились, вытягиваясь навстречу друг другу.

«Капитан? — спросила Гейдж. — Как вы себя чувствуете? Мои датчики фиксируют…»

В мозгу Соломона вспыхнула другая картина: в чередующихся отблесках красного и синего света возникла черная масса.

«В чем дело? — Мбази рывком повернул голову. — Они стреляют в нас! Проклятие! Включить защитные экраны! Гейдж! Всю энергию — в защитное поле!»

Под ногами Сола дрогнула палуба — бластерные разряды лизнули раскаленной плазмой беззащитный корпус корабля.

«Ускорение! — закричал Мбази, вскидывая лицо, на котором застыла мольба. — Сол, что случилось? Почему в нас стреляют? Капитан, сделайте что-нибудь! Спасайте корабль!»

— Капитан…

— Сейчас мне не до тебя, Гейдж, — прошептал Соломон.

— Капитан!

Карраско выпрямился. Наваждение кончилось. Он моргнул, опустил глаза и увидел свои пальцы, впившиеся в мягкую обивку кресла. Вокруг поблескивали огни мостика «Боз».

— Я…

— Капитан, как вы себя чувствуете? — требовательным голосом осведомилась Боз.

Соломон глубоко вздохнул, цепляясь за кресло. Его прошиб холодный пот, по телу пробежал трепет.

— Хорошо. Да, все в порядке. Просто нахлынули воспоминания. Всего лишь…

— Мои датчики фиксируют признаки серьезного физического и эмоционального напряжения. Если вам нездоровится, я могла бы…

— Я в порядке, корабль.

— Инженер Андерсон просит разрешения войти.

— Откройте люк.

Андерсон вошел, беззаботно насвистывая, но, увидев Сола, замер на месте.

— Господи, капитан! Вы выглядите так, словно вам только что явился призрак!

Сол вымученно улыбнулся, рухнул в кресло и машинально потянулся за кружкой.

— Я… В сущности, так и было. — Дрожащими пальцами он с трудом втиснул кружку в диспенсер. — Не знаю, Хэппи. Может быть, я еще не готов командовать кораблем.

Андерсон вскинул голову и нахмурился.

— Я… я заскочил к вам на огонек, кэп. Видите ли… Черт побери! Нам с вами довелось немало испытать. Мне захотелось заглянуть к вам, переброситься словцом. Как знать, когда у нас вновь будет такая возможность.

— Садись. — Сол указал на соседнее кресло, другой рукой вынимая кружку из диспенсера. Кофе расплескался по пульту. Соломону казалось, что его внутренности сворачиваются тугим узлом, мучительная тревога судорогой сковала мышцы. Хэппи хмурился все сильнее.

— У меня новые руки, — с запинкой произнес Соломон, шевеля пальцами. — Настоящее чудо, правда?

Андерсон неторопливо опустился в кресло.

— Это точно. — Он замялся. — Скажите откровенно, Сол. Как вы себя чувствуете? Когда я приходил к вам в последний раз, вы лежали в медотсеке, спеленутый, будто гусеница в коконе. Я ничего не видел, кроме мониторов. Я… в общем, я хотел, чтобы вы знали — мы все время от времени навещали вас.

Итак, они приходили к нему. Его люди — те, кто уцелел, — не забыли его. К глазам Сола подступили жгучие слезы. Стиснув зубы, он подавил желание разрыдаться.

— Спасибо, Хэппи. Я и сам почти ничего не помню. Только боль. Мне казалось, я не вынесу этих ужасных мучений. — Он с шумом выдохнул. — А может быть, они все-таки сломили меня?

Хэппи не поднимал глаз.

— Честно говоря, когда прошел слух, что вас назначили капитаном «Боз», мне оставалось только скрестить пальцы. Думаю, мы все молились. Я и остальные ребята — мы выжили только благодаря тому, что вы совершили в тот день.

Сол медленно кивнул.

— Я должен был сделать это сам. — Он нервно передернул плечами. — Кажется, я слишком много говорю о себе. Меня терзает беспокойство, Хэппи. В сущности, мне нечего сказать. Лучше расскажи о Гейдж, о том, как вы возвращались. Как… как Гейдж умерла?