Поход обреченных - Ник Эндрюс

— Странно, — прошептал Исайб, — у многих воинов нет боевой раскраски…

— И что это значит? — уточнил наемник.

— Боюсь ошибиться, — но дикари не собираются нападать на фессалийцев, — произнес бывший телохранитель Селены. — Признаться честно, я сам ничего не понимаю. В походе участвуют все племена…

— А где охрана? — вымолвил Конан.

Шемит молчаливо указал на трех варваров, прохаживающихся на небольшом отдалении от лагеря. Наглость ингасов объяснялась их превосходством в численности, но почему они так беспечны? Неужели не боятся атаки противника?

Разумного объяснения поведению дикарей киммериец не находил. Инхам еще силен и вполне может вышвырнуть захватчиков со своей территории.

Зло усмехнувшись, северянин проговорил:

— Варвары дорого заплатят за допущенную ошибку.

Взмах мечом — и отряд устремился на врага. Подхлестывая лошадей, всадники быстро сближались с ингасами. В лучах Солара сверкали стальные латы, щиты, закрывающие тело, копья выставлены вперед. Главное — не дать неприятелю опомниться.

Стражники дикарей заметили фессалицев слишком поздно и были безжалостно растоптаны хрипящими лошадьми. В лагере началась паника, лишь немногие варвары пытались сопротивляться. В воздухе засвистели стрелы. Схватившись за шею, выпал из седла молодой корнирстонец. Конан рубил ингасов направо и налево. С не меньшей яростью сражался и шемит. Копья кавалеристов пронзали дикарей насквозь, мечи разрубали тела, копыта животных добивали раненых.

Варвары обратились в бегство, однако спастись не удалось никому. Всадники догоняли и безжалостно убивали захватчиков. Вскоре все было кончено. Погибших всадников унесли в лес и закидали ветками. Одна из потерявших хозяина лошадей досталась шемиту. Киммериец подошел к Исайбу и, положив руку на плечо, спросил:

— Как дикари переправляются через План?

— На выдолбленных из дерева лодках, — ответил бывший телохранитель волшебницы.

— Но я не вижу здесь ни одной лодки, — сказал северянин.

— Захваченных рабов варвары перевозят на плотах, — пояснил шемит. — Видимо, часть племени вернулась на другой берег. С этим лагерем много неясного.

Искать другое место для переправы не имело смысла. Наемник приказал всадникам готовиться к переправе. Фессалийцы снимали с себя доспехи и приторачивали их к седлу. Надежно закреплялось оружие. Утонувшие мечи и копья уже не достанешь. Квадранс спустя, держа коней за поводья, люди двинулись в реку. После длительного перехода и отчаянной схватки, прохладная вода приятно освежала и бодрила тело. Сильное течение сносило воинов ниже по течению.

Чуть сзади плыли Ивон и Исайб. Перебраться через План оказалось не так-то просто, кое-где в бурлящем потоке были видны водовороты. Попадание в них было равносильно гибели. К счастью, все обошлось, и кавалеристы невредимыми вышли на вражеский берег. Похлопывая верных скакунов по шее, всадники успокаивали животных.

Переправа отняла много сил у людей и у коней. Северянин объявил привал. Чтобы неприятель не застал отряд врасплох, киммериец выставил усиленные посты. По приказу наемника всадники наполнили до краев все фляги и бурдюки. Найти воду в степи достаточно сложно. Возле главных источников племена варваров оставляли надежную охрану, лишние стычки и потери Конану были не нужны.

Утолив голод, северянин повернулся к шемиту и спросил:

— Сколько лиг до древнего святилища?

— Не знаю, — хайбориец отрицательно покачал головой. — Мы двигались к реке не по прямой. Путь занял две седмицы. Думаю, на лошадях доберемся за пять-шесть суток.

— Это немало, — вымолвил киммериец. — Собирайтесь, пора в путь!

Жара стояла невыносимая. А ведь рядом река… Что же будет в Ингасии?

Вскоре вернулись разведчики. Как и предположил Исайб, они обнаружили лодки и плоты в полутора лигах восходнее. Значит, ингасы действительно гонят невольников вглубь страны. Фессалийцы оживились — воины до сих пор не догадываются, зачем отправились в столь рискованный рейд. Многие считали, что для освобождения пленников и перехвата обозов. Полученные известие лишь подтверждало догадки солдат. Разубеждать подчиненных Конан не стал. Когда имеешь дело с колдунами, лучше держать язык за зубами.

Рассыпавшись в цепь, отряд ехал рысью. Уйти далеко дикари и не могли — женщины и дети движутся медленно. Ближе к вечеру один из кавалеристов заметил на Полуночном Восходе колонну людей. Всадники тотчас изменили направление движения. Фессалийцы опустили забрала шлемов, перехватили покрепче длинные копья, оперлись нижним краем щита в седло. Не зря варвары боялись тяжелую кавалерию соседей — остановить рыцарскую конницу крайне сложно. Стальные доспехи великолепно защищали воина, не давая ни единого шанса пехотинцу.

Кавалерия Торосара, отца Эдрика, была известна далеко за пределами страны и не раз решала исход сражения. При виде закованных в броню всадников, неприятель в ужасе обращался в бегство.

Постепенно лошади перешли на галоп. Колонна на горизонте приобрела четкие очертания. Две сотни измученных пленников и человек десять охраны. Древками копий и плетьми ингасы безжалостно подгоняли невольников. Удары на спины женщин и подростков сыпались один за другим.

Дикари повернулись к приближающимся всадникам и застыли в изумлении. Откуда здесь взялись хусортцы? Само собой, оказать сопротивление варвары не сумели и солдаты Конана подняли врагов на копья. Соскочив с коней, кавалеристы начали резать веревки, которыми были связаны рабы, послышался женский плач, маленькие дети рыдали навзрыд. Освобожденные фессалийки бросились обнимать и целовать всадников. Сцена безудержной радости могла вызвать слезы у кого угодно. Одежда многих пленниц превратилась в лохмотья, но они ничуть не стеснялись своей наготы. Часть невольниц окончательно обессилела…

— И что мы будем с ними делать? — поинтересовался советник королевы.

— Отправим назад, — не глядя на альва, произнес киммериец.

— Большей чепухи из твоих уст я еще не слышал, — проговорил валвилец. — Эти люди не в состоянии пройти и лиги. Но даже если несчастные женщины доберутся до реки, им через нее не переправится. Не стоит забывать и о варварах, их здесь немало…

— У тебя есть другие предложения? — раздраженно спросил наемник.

— Я не принимаю решений, — дружелюбно улыбнулся ученик жреца. — Думай сам. Либо люди, либо время — другого не дано. Возвращение к Плану отнимет сутки.

— Слишком большая роскошь, — сказал Конан и запнулся на полуслове.

Его взгляд упал на горстку детей лет шести-восьми. Всклоченные волосы, грязные лица, маленькими кулачками бедняжки растирают покрасневшие от слез глаза, на ногах синяки и ссадины. На спинах кровавые рубцы от плети. Бросить фессалийцев в степи, значит обречь пленников на верную смерть. Но если северянин не успеет выполнить свою миссию, всех подданных Селены ждет подобная участь. Ради Великого и Большого иногда приходится жертвовать чем-то малым!