Пусть вспыхнет любовь - Лина Ланова

Не выдержав, я схватил ее маленькую ручку и начал покрывать поцелуями ее тонкое, нежное запястье. Рукав её свитера задрался, открывая моему взору бледную и аристократичную руку. Я целовал ее запястье, пока не наткнулся на что-то темно-фиолетовое.

Я нахмурился. Это был синяк. Огромный синяк, который я почему-то не заметил раньше. И это был не просто синяк, который можно было бы набить, стукнувшись обо что-то. Там были отпечатки пальцев, говорящие о том, что это синяк появился из-за чрезмерного сжимания этого хрупкого, тонкого запястья.

Вся пелена возбуждения тут же спала с меня. На смену возбуждению пришла злость. Неимоверная злость.

— Что это? — холодно спросил я.

Василиса тут же пыталась отдернуть руку, однако я не позволил ей сделать это, аккуратно удерживая ее. После моего вопроса она вся побледнела, хотя буквально минуту назад была красной, как помидорка.

— Синяк.

— Я вижу, что не родимое пятно, — раздражённо произнёс я. — Кто это сделал?

— Никто. Это я сама об дверь ударилась, — глупо соврала она.

— Можешь врать кому угодно, однако меня ты не обманешь, — цыкнул я. — Я вижу отпечатки пальцев. Это явно кто-то сделал. Назови имя и фамилию этого человека. Я его убью.

Никто не смеет причинять вред моей Лисичке. Ни одна тварь не имеет права оставлять на ее нежной коже синяки. Любой, кто это сделает, умрет мучительной смертью.

Её глазки забегали, а сама она вся распереживалась.

— Я не знаю имени, это был какой-то незнакомец на улице. Я просто случайно врезалась в него, и он разозлился. Однако все в порядке, со мной все хорошо.

Я раздражённо закатил глаза. Очевидно же, что это ложь.

— Не ври мне.

— Но я не...

— Значит не хочешь мне говорить, да? Тогда я сам узнаю и уничтожу эту мразь.

Во мне просто бурлила ярость. Хотелось убить этого ублюдка, что посмел сотворить с ней такое. Наверняка ей было очень больно, но она, скорее всего, даже ответить не смогла, так как не хватило сил. Ну ничего, я отомщу за нее.

Лисичка прижалась ко мне и успокаивающее зашептала:

— Не нужно никого уничтожать. Со мной все нормально. Я жива и здорова, всего лишь небольшой синячок.

— Небольшой синячок?! — возмутился я. —У тебя синяк на половину руки!

Она закатила глаза.

— Перестань, ты преувеличиваешь.

— Ничего я не преувеличиваю, у тебя наверняка очень болит рука.

Я действительно волновался за Лисичку. Она такая хрупкая, что, казалось, может рассыпаться от одного неаккуратного движения.

Василиса засмеялась. Так громко и выразительно. Так красиво, что хотелось слушать ее смех вечно.

— Что смешного?

— Дима, ты слишком печешься обо мне, — отсмеявшись, проговорила она. — Ничего у меня не болит.

— Я просто беспокоюсь за тебя. Тебе могли с лёгкостью сломать руку, сжав чуть посильнее. У тебя очень хрупкие кости и нет почти никаких мышщ и жира, что могли бы защитить твою кость, — холодно сказал я.

В следующий миг я почувствовал, как что-то мягкое прикоснулась к моей щеке. Василиса чмокнула меня и, отстранившись, нежно на меня посмотрела.

— Большое спасибо за то, что волнуешься за меня. Мне очень приятно, — сказала она. — А ещё мне очень понравился поцелуй.

Вот чертовка! Эти её невинные действия и слова сводят меня с ума. Я снова впился в ее губы жадным поцелуем.

Машина затормозила, что означало, что мы уже на месте. Я нехотя оторвался от Лисички и заправил выбившуюся прядь волос за ее ушко.

— Меня не будет несколько дней в стране, так что мы не сможем видеться, — с сожалением произнес я.

Василиса тут же приуныла, её уголки губ и бровки опустились.

— Куда ты уезжаешь?

— Мне нужно съездить по делам в Новую Зеландию. Приеду в пятницу вечером.

Её брови тут же взметнулись вверх, глаза расширились, а рот приоткрылся от удивления.

— Вау! Ты летишь в Новую Зеландию? Правда? А фотки оттуда скинешь? А сувенир привезёшь? — забросала она меня вопросами, словно ребенок.

Я посмеялся и потрепал ее по голове.

— Если хочешь, можем полететь вместе, — предложил ей я.

Честно сказать, я с самого начала хотел ей это предложить, однако я уверен, что она не согласится.

— Спасибо за предложение, но я не могу, — расстроенно произнесла она.

Ну как я и думал. Я все понимаю. Лисичке сложно оставить учебу, работу, друзей и семью даже на несколько дней. У нее очень развито чувство ответственности, да и совести у нее явно побольше моей.

Поездка в Новую Зеландию оказалась совершенно внезапной. Просто ублюдки, что посмели тронуть мою радость, прознали про то, что их дружок мертв и решили съебаться отсюда ко всем чертям и выбрали для этого самую дальнюю от России страну.