Немачеха (сборник) - Доктор Нонна

– Наташа! – не выдержал Гена.

– Что – Наташа? Ты, значит, по старой дружбе решил денежек у меня попросить?

– Это ведь твой отец на меня охоту устроил?

– С чего ты взял? Сейчас, кажется, у многих проблемы. Хотя… он бы мог… Он меня любит, – она прищурилась. – Но ты же знаешь, я девочка глупенькая, в делах ничего не понимаю…

– Я ведь не просто так, – Геннадий развернул перед ней платок с драгоценностями.

– Батюшки святы! Ты никак секретаршины побрякушки распродаешь? Какое убожество! – она брезгливо покопалась в сверкающей кучке и вдруг подцепила ноготком колечко с тремя бриллиантами. – Что, детишкам на молочишко не хватает?

– Наташа, пощади! У меня сын только что родился! – вырвалось у Геннадия. Он мгновенно пожалел об этом, но было уже поздно.

– Сы-ын? – протянула Наташа и надела кольцо на безымянный палец. Глаза ее сузились, улыбка исчезла, состарив женщину лет на двадцать. – Хорошо. Я скажу отцу, чтобы оставил тебя в покое. И денег дам, чтобы от кредиторов отбиться.

– Наташа! – не веря своему счастью, воскликнул Гена.

– Не за «так», конечно.

– Вот, забери все.

– Зачем мне этот мусор? Отдашь мне то, что отнял десять лет назад. Сына.

– К-как?!

– Ну, это не твоя забота. Я отцу скажу, он все сделает, все документы выправит. Все понял? Вот и езжай, сообщи своей… секретарше радостную весть. И забери свою… бижутерию.

Гена сунул платок с драгоценностями в тот же пакет, сел в машину. Что-то сдавило грудь…

– Ну! Ты уедешь, наконец, или в землю врос? От счастья остолбенел? – нетерпеливо фыркнула Наташа и вдруг нахмурилась. – Макс! Посмотри!

Улыбчивый парень подошел, открыл дверцу – бездыханное тело Геннадия вывалилось им под ноги.

– Вот черт! Гадость какая! – передернула плечами Наташа. – Скажешь охране – тело сжечь и в воду, машину на запчасти. Чтоб и следов не осталось. Быстро!

11. Дома

Лариса никогда потом не могла вспомнить, как добралась до Красногвардейска. Заплеванный вокзал, бесконечные очереди, пьяные дембеля в обшарпанном вагоне, потом местный автобус, еле трясущийся по пыльной проселочной дороге… С автостанции она сразу отправилась к Людмиле Анатольевне – за ключами от квартиры. Надо было жить дальше.

– Ларочка! – всхлипнула мать бывшей подруги. – И с детками. А я, видишь, теперь плачу все время. Без Нелечки-то.

– А что такое? – механически спросила Лариса, подумав, что, когда Нелька укатила с мужем в Австралию, Людмила Анатольевна очень даже радовалась, что дочка хорошо пристроена.

– Так ведь утонула Нелечка-то в этой Австралии проклятой! Уж два года как. Вчера годовщина была, вот я и успокоиться не могу. Да вы заходите, заходите. Нелечку помянем.

– Людмила Анатольевна, я… я потом, ладно? Я только за ключами. Или там сейчас живет кто-то?

– Да господи! Нелечка-то разве не писала тебе? Забрали квартиру-то, она ж от военной части была. Вот как начали все распродавать, так и позабирали квартиры. У вдов офицерских, у детей. Кто тут жил, им взамен какие-то метры в бараках выделили, а тебя-то не было. Да я и не сообщала, ты ж за богатого вышла, зачем тебе?

Лариса почувствовала, что силы кончились, и села прямо на грязный подъездный пол. Дашенька бросилась ее поднимать.

– Меня Даша зовут, – сообщила она заплаканной женщине. – Папа пропал, и какие-то дяди нас из дома выгнали. А это Паша, мой братик.

– Господи, бедные детки! – запричитала Людмила Анатольевна. – Да заходите же, что ж теперь. Ларочка, поднимайся, нельзя на камне сидеть. Тебе детишек растить нужно. Заходи, будешь мне вместо Нелечки. Ничего, справимся.

«Справляться» было нелегко. Павлик рос беспокойным, спал плохо, утихомиривался только на руках. Лариса, укачивая сына, ночи напролет ходила из угла в угол и днем просто валилась с ног. Худенькая серьезная Даша изо всех сил старалась помочь маме. Однажды Людмила Анатольевна, вернувшись раньше обычного, застала Дашу за купанием Павлика.

– Господи, сама дите – дите моет! – испуганная женщина выхватила малыша из Дашиных рук. Павлик мгновенно завопил и потянулся к сестре.

– Я умею! – упрямо заявила Даша. – Он у меня и не плачет никогда.

– А мать-то где?

– Спит. Она же ночь напролет с ним ходит и ходит, иначе он весь дом поднимет.

– Ох, а я-то после снотворного как бревно сплю. Без него-то никак, все Нелечка снится, сразу поднимаюсь и плачу, плачу, – женщина вздохнула. – Кормить-то крикуна не пора?

– У меня уже все готово, – гордо сообщила Даша. – Питание в бутылочке, бутылочка в теплой воде.

– Надо же! – Людмила Анатольевна потрепала девочку по голове, поцеловала в макушку и тихонько всхлипнула.

С тех пор она по вечерам нередко отправляла Ларису спать:

– Иди, отдохни. Я все равно бессонницей маюсь.

Даша вечера с «бабушкой Людой» обожала. Иногда они смотрели фотографии из «той» жизни – собирая вещи, Даша зачем-то сунула в пакет один из фотоальбомов. Самый маленький, но так жалко было оставлять! Они перелистывали карточки – вот на море, вот с лошадьми, а тут Новый год, все хохочут, а папа надел поролоновый нос и изображает клоуна! – и казалось, что «та» жизнь не кончилась, что все вернется.

На одном из снимков люди были совсем незнакомые: седой моложавый красавец обнимал хрупкую темноволосую женщину и мальчика лет двенадцати с таксой на руках.

– Мама говорит, что это мои дедушка и бабушка. И папа, только маленький.

– Не такой уж маленький, постарше, чем ты сейчас.

Но чаще Даша приносила Людмиле Анатольевне чай, а себе молоко с печеньем и просила:

– Бабушка Люда, расскажи сказку!

– Такая большая девочка – и сказку?

– Да! Ну пожалуйста!

Сказка всегда начиналась одинаково:

– В одном маленьком городке у одной хорошей женщины родилась девочка. Звали ее Неля. Она была похожа на всех маленьких детей, но… – тут Даша всегда замирала, а глаза у нее становились огромные-огромные, – …но она пахла розами. А когда грустила – ландышами. А уж если запахло фиалками – значит, девочка рассердилась. Но сердилась она редко…

Потом с удивительной девочкой начинали происходить всякие чудеса. Людмила Анатольевна рассказывала и чувствовала, что место ушедшей безнадежно далеко дочери уже не пусто – его занимает Дашенька. Внучка.

12. Кольцо

Директор банка – Максим Михайлович – был неприлично молод и невероятно оперативен.

А за шесть лет работы с Людмилой Анатольевной Лариса повидала всяких. Иногда она с гордостью думала, что, хотя «бабушка Люда» в торговле – абсолютный ас, но и ее, Ларисы, экономическое образование пригодилось. Их «Универсам» был открыт «совместно» с городской администрацией, но в маленьком городке по-другому не выйдет, сомнут. И все же он оказался не хуже, чем в каком-нибудь Гамбурге. И не потому, что единственный такой на весь город. Он и правда по-европейски хорош: обширный ассортимент, предупредительный персонал, простой, но изысканный интерьер. И Лариса – правая рука Людмилы Анатольевны. Да что там! И правая, и левая, и главное – ноги. Обе.