Рэмбо. Первая кровь - Дэвид Моррелл

Он торопливо вытащил обойму из рукоятки, одним движением вставил новую, задержал дыхание и ворвался в аллею, стреляя на ходу, потом упал за шеренгой мусорных баков и увидел, что дверь в оружейный магазин Огдена открыта. Мусорные баки были слишком тонкие, чтобы защитить его от пуль, но уже хорошо то, что он успел укрыться за ними. Теперь Тисл размышлял, действительно ли парень вошел в магазин или открытая дверь — всего лишь хитрость, и парень устроил засаду дальше в аллее. Он осмотрел аллею, парня не увидел. Но когда шел к двери, эта штука вылетела из темноты, разбрасывая искры. Но что?.. Динамит, а запал слишком короткий, чтобы успеть схватить палочку динамита и отбросить подальше. Отскочив, как от змеи, он попятился из аллеи, прижался к стене, зажимая уши руками, взрыв оглушил его, куски дерева, металла и картона вылетели на улицу. Он остановил себя, не побежал опять к выломанной двери. Сначала надо продумать все до конца. Парень не может остаться здесь и устроить бой. Благодаря динамиту он получил небольшую фору во времени. Так что забудь про аллею. Проверь переднюю дверь.

Он метнулся за угол дома — парень уже давно покинул магазин и перебегал через дорогу к зданию суда. Расстояние было слишком большое, чтобы попасть из пистолета. Он все же попробовал попасть — упал на одно колено, оставил второе поднятым, упер в него локоть. Держа пистолет обеими руками, прицелился и выстрелил. И промахнулся. Пуля звонко ударилась о каменную стену суда. В ответ грохнула винтовка, и пуля пробила почтовый ящик рядом с Тислом. Ему показалось, что он видит темную фигуру парня, огибающего угол дома, и кинулся за ним — но в этот момент три взрыва подряд осветили здание суда, наполнили ночь летящими осколками. О Господи, он сошел с ума, подумал Тисл, пытаясь бежать еще быстрее. Он хочет взорвать весь город.

Огонь быстро распространился в верхние комнаты здания суда, дым заполнял улицу, и Тисл не видел, куда делся парень. Справа, через улицу кто-то стоял на ступеньках полицейского участка, и он подумал — парень, но это оказался Харрис, вышедший посмотреть на пожар.

— Харрис! — торопливо крикнул он. — Парень! Назад! Назад!

Но его слова поглотил грохот колоссального взрыва, который подбросил полицейский участок, уничтожив Харриса волной пламени и обломков. Ударная волна достигла Тисла, тот стоял словно окаменевший. Харрис, участок — теперь все это исчезло. Он завопил от ярости и побежал дальше. Ах ты, сукин сын, думал он. Не надо было тебе этого делать, мог же ведь не делать, мог.

Впереди, справа от тротуара, были еще два магазина, потом лужайка перед полицейским участком, усеянная обломками горящего дерева. Пуля ударила в бетон рядом с его бегущими ногами и отрикошетила в сторону. Он бросился в придорожную канаву и ответил на выстрел — туда, где успел заметить вспышку. Тисл выстрелил еще два раза, а когда поднялся, ноги не удержали его, он свалился на тротуар. Силы окончательно оставили Тисла. Слишком он перенапрягся за последние дни.

Тисл лежал на тротуаре и думал о парне. У парня кровотечение, он тоже слабеет. Но его это не остановило. Если парень продолжает держаться, значит он еще многое может.

Но я так устал, подумал Тисл о себе, так трудно двигаться.

Да чего там устал. Просто страшно.

Он всхлипнул и, шатаясь, медленно поднялся. Парень должен быть за развалившимся зданием полицейского участка. Но он не мог убежать, потому что задний двор участка кончался высокой изгородью из колючей проволоки, а по другую сторону изгороди сразу за универсальным магазином был глубокий обрыв. У парня не хватит времени и сил, чтобы преодолеть это место. Он побежит дальше по улице, а там два дома, затем площадка для игр и принадлежащее городу поле, густо поросшее высокой травой; на поле — построенный детьми сарайчик.

Он осторожно пошел вперед, выискивая среди дыма парня и стараясь не смотреть на останки Харриса. Теперь Тисл был между зданием суда и полицейским участком, оба горящих здания освещали его, дым разъедал глаза, огонь обжигал кожу. Дым на мгновение повернул в сторону, и он увидел, что люди, живущие в двух соседних с участком домах, вышли на свои крыльца и разговаривают, показывая пальцами. Иисусе, парень и эти дома может взорвать. Убьет их, как Харриса.

— Убирайтесь к черту! — прокричал он. — Уходите быстрее!

— Что? — крикнул кто-то в ответ.

— Он близко! Бегите! Спасайтесь!

— Что? Я не слышу!

Глава 16

Он спрятался за крыльцом последнего дома и целился в Тисла. Мужчина и две женщины на крыльце все свое внимание переключили на Тисла и не заметили, что Рэмбо совсем рядом. Но когда он взвел курок винтовки, кто-то, наверное, услышал щелчок, потому что женщина вдруг наклонилась к нему через перила, шепча:

— Боже мой, Иисусе…

Это было вполне достаточным предупреждением; Тисл вскочил с тротуара и пробежал по лужайке к крыльцу первого дома. Рэмбо все же выстрелил, не надеясь попасть, но рассчитывая хотя бы напугать Тисла. Женщина закричала. Передернув затвор, Рэмбо выбросил пустую гильзу, прицелился в торчавший из-за угла ботинок Тисла и нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало кончились патроны. Перезарядить винтовку не было времени, он бросил ее и тут же выхватил полицейский револьвер, но ботинок Тисла уже исчез. Женщина продолжала кричать.

— Да заткнитесь вы ради Бога, — сказал ей Рэмбо и побежал к заднему углу дома, всматриваясь во все тени. Тисл не рискнет приблизиться спереди, где огонь сделает его прекрасной мишенью. Он проскользнет в темноту позади первого дома и будет пробираться к этому. Рэмбо остановился у самого угла и стал ждать. Его лицо было в крови, она стекала со лба: лоб он разбил, когда столкнулся с машиной Тисла.

Ожидание затянулось, на него напала сонливость, но он сразу же встряхнулся. Звуков никаких не было, однако ему показалось, что черная фигура скользит в кустах вдоль задней изгороди. Он прицелился, но выстрелить не смог. Сначала надо было убедиться, что это Тисл. Но со зрением у Рэмбо было не все в порядке: в глазах двоилось, изображение предметов было расплывчатым. Ужасно болела голова, казалось, она вот-вот треснет.

Почему тень не двигается? Или он просто не видит? А время идет. Сирены завывают все ближе. Возможно, это пожарные сирены.

А может быть, полиция. Сейчас он слышал, как люди, что стояли на крыльце, переговариваются о нем в доме. Рэмбо насторожился, ощупал взглядом местность и заметил Тисла, тот шел по лужайке. Рэмбо выстрелил совершенно автоматически, Тисл вскрикнул, его отбросило к тротуару.

Но Рэмбо не мог понять, что происходит с ним самим: он сразу будто потерял вес и медленно, очень медленно упал лицом в траву. Руки его были теплыми и мокрыми на груди. О Господи, он ранен. Тисл успел выстрелить и попал в него. Нужно двигаться. Нужно убираться отсюда. Сирены.

Стоять он не мог. Мог только ползти по земле, как червь. Пламя ближнего пожара полыхнуло сильнее, он напряг глаза и сквозь рябь увидел неподалеку детскую площадку и пополз туда на животе.

— Ружье! Где мое ружье? — кричал мужчина в доме.

— Нет. Пожалуйста, — умоляла его женщина. — Не выходи туда. Не вмешивайся.

— Где мое ружье? Куда ты его дела? Я говорил не трогать мое ружье.

Рэмбо пополз быстрее, достиг забора, калитки, открыл ее, вполз на площадку. За его спиной гулко отдавались шаги по деревянной лестнице.

— Где он? — послышался голос мужчины уже немного яснее, он выбежал на улицу. — Куда он пошел?

— Вон там! — завопила вторая женщина, та, которая видела Рэмбо с крыльца. — Вон он! За калиткой!

Мерзавцы вы все, устало подумал Рэмбо, поворачивая голову. Мужчина целился в него из ружья. Он казался очень неуклюжим, пока целился, но сразу стал грациозным, когда в него попала пуля Рэмбо — плавным движением схватился за правое плечо, легко повернулся вокруг своей оси и упал картинно, как в театре.

— Иисусе, я ранен, — простонал мужчина. — Он в меня попал. Я ранен.

Этот человек просто не знал, как ему повезло. Рэмбо целился ему в грудь, а не в плечо. Но он уже совсем плохо видел, не мог ровно держать винтовку, быстро терял кровь из раны в груди, у него не было теперь ни шанса уйти, ни возможности защищаться, ничего у него не оставалось. Кроме, может быть, последней палочки динамита из магазина оружейных товаров. К черту динамит. Сил оставалось так мало, что он и на пять футов его не бросит.

— Он в меня попал, — продолжал стонать мужчина. — Я ранен.

Ну что ж, я тоже ранен, приятель, но ведь не жалуюсь, подумал он, и, не желая ждать, когда за ним приедут люди в машинах с сиренами, пополз в высохший пруд посреди площадки для игр. Там он наконец остро почувствовал жуткую боль. Пуля Тисла пробила сломанные ребра, и боль нарастала, поглощая казалось его всего. Он царапал грудь, раздирал, рвал. Наконец, мотая головой из стороны в сторону, поднялся на ноги и, согнувшись, доковылял до изгороди, что на краю площадки. Изгородь была низкая, он перевалился через нее, ожидая, что ударится спиной о землю. Но приземлился мягко на ветки без листьев, колючки. Неужели опять куманика? Тисл спасся когда-то в зарослях куманики… Почему же он не может?