Нанкинская резня - Айрис Чан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже последние месяцы беременности не защищали женщин от насилия[186]. Японцы насиловали многих женщин, собиравшихся родить или родивших всего несколько дней назад. Одна из жертв, находившаяся на девятом месяце, после изнасилования не только родила мертвого младенца, но и полностью лишилась рассудка[187]. По крайней мере одну беременную женщину забили насмерть ногами[188]. Еще ужаснее было то, как поступали с некоторыми из нерожденных детей. После группового изнасилования японские солдаты иногда вспарывали беременным животы и вырывали оттуда плод ради развлечения[189].
Изнасилование женщин часто сопровождалось вырезанием целых семей.
Одна из наиболее известных историй подобной резни подробно описана американскими и европейскими миссионерами в Нанкине. 13 декабря 1937 года 30 японских солдат пришли в дом номер пять по улице Син Лу Као в юго-восточной части Нанкина. Они убили домовладельца, открывшего им дверь, а затем господина Ся, жильца, который упал перед ними на колени, умоляя никого больше не убивать. Когда жена домовладельца спросила, за что убили ее мужа, ее застрелили. Затем японцы выволокли госпожу Ся из-под стола, где она пыталась спрятаться со своим годовалым ребенком. Ее раздели, изнасиловали, а затем закололи штыком в грудь. Затем солдаты запихнули ей в вагину флакон из-под духов и убили штыком ребенка. После этого они прошли в следующую комнату, где нашли родителей госпожи Ся и двух дочерей-подростков. Бабушку, пытавшуюся защитить девочек от изнасилования, застрелили из револьвера; деда, прильнувшего к бездыханному телу жены, убили на месте[190].
Солдаты затем раздели девочек и по очереди их изнасиловали – двое или трое 16-летнюю, трое – 14-летнюю. Японцы не только зарезали старшую девочку после изнасилования, но и загнали ей в вагину бамбуковую палку. Младшую просто проткнули штыком, избавив «от того ужаса, который они совершили с ее сестрой и матерью», – писал позже иностранный наблюдатель. Солдаты также проткнули штыком еще одну девочку восьми лет, которая спряталась вместе со своей четырехлетней сестрой под одеялами на кровати. Малышка столь долго пробыла под одеялами, что едва не задохнулась. Всю оставшуюся жизнь она страдала от поврежденного из-за нехватки кислорода мозга[191].
Прежде чем уйти, солдаты убили двоих детей домовладельца, четырех и двух лет; старшего закололи штыком, а младшему разрубили голову мечом. Когда японцы ушли, оставшаяся в живых восьмилетняя девочка, прятавшаяся под одеялами, выползла в соседнюю комнату, где легла рядом с телом матери. Вместе со своей четырехлетней сестрой она две недели питалась рисовыми сухарями, которые их мать приготовила впрок перед осадой. Когда несколько недель спустя после резни в доме появился один из членов Международного комитета, он увидел изнасилованных мертвых девочек. «Когда я туда пришел и увидел все это, – свидетельствовал он позднее, – у меня буквально волосы на голове зашевелились»[192].
Похожая история, не менее мрачная, повествует о 15-летней китайской девушке, семью которой убили у нее на глазах. Японцы сперва убили ее брата, которого ложно обвинили в том, будто он китайский солдат, затем жену ее брата и ее старшую сестру, поскольку обе сопротивлялись насильникам, и, наконец, ее мать и отца, которые упали на колени, умоляя японцев пощадить их детей. Прежде чем они умерли под ударами японских штыков, они успели попросить девушку сделать все, что хотят от нее вражеские солдаты[193].
Девушка лишилась чувств. Придя в себя, она обнаружила, что находится в чужой запертой комнате. Кто-то изнасиловал ее, пока она была без сознания. С нее сняли одежду, как и с других девушек в здании. Комната располагалась на втором этаже дома, превращенного в казарму для 200 японских солдат. Находившиеся в нем женщины делились на две группы: проститутки, которым предоставили свободу и к которым японцы относились хорошо, и приличные девушки, похищенные в сексуальное рабство. По крайней мере одна девушка из второй группы пыталась покончить с собой. В течение полутора месяцев 15-летнюю девушку насиловали несколько раз в день. В конце концов она настолько исхудала и ослабла, что японцы оставили ее в покое. Однажды какой-то добросердечный японский офицер, говоривший по-китайски, подошел к ней и спросил, почему она плачет. Услышав ее историю, он отвез ее на машине в Нанкин, высадил за Южными воротами и написал ей на листке бумаги адрес колледжа Гиньлин. В первый день девушка была слишком слаба, чтобы идти в Гиньлин, и нашла убежище в одном из домов неподалеку. Лишь на второй день она добралась до Гиньлина, где члены Международного комитета немедленно отправили ее в больницу.
Той девушке, можно считать, повезло. Многие другие девушки, привязанные голышом к стульям, кроватям или шестам, чтобы ничто не мешало их насиловать, не вынесли подобных мучений[194]. Китайские очевидцы описывали тело 11-летней девочки, которая умерла, после того как ее непрерывно насиловали двое суток. «Судя по показаниям свидетелей, окровавленное, распухшее и разорванное место между ног девочки невольно заставляло любого отводить взгляд»[195].
Во время массовых изнасилований японцы убивали детей и младенцев, часто лишь потому, что те попадались на их пути. В своих показаниях очевидцы описывают детей и младенцев, задохнувшихся из-за засунутой им в рот одежды или заколотых насмерть, потому что они плакали, пока насиловали их матерей[196]. Американские и европейские свидетели Изнасилования Нанкина фиксировали множество случаев подобного рода: «415. 3 февраля, около пяти часов вечера на улице Чжан Су Сян (около Да Чжун Цзяо) трое солдат заставили женщину бросить младенца, а затем, изнасиловав ее, ушли, смеясь»[197].
Множество мужчин погибло, пытаясь защитить своих любимых от насилия. Когда японцы выволокли одну женщину из-под циновок и вмешался ее муж, они «просунули проволоку ему в нос и привязали другой ее конец к дереву, как привязывают быка»[198]. Затем они начали колоть его штыками, несмотря на мольбы его матери, которая каталась по земле, истерически плача. Японцы приказали матери уйти в дом, или они ее убьют. Сын умер от ран на месте.
* * *
Похоже, японской бесчеловечности и сексуальным извращениям в Нанкине не было предела. Так же, как некоторые солдаты изобрели состязания по убийствам, чтобы нарушить монотонность всеобщей резни, другие, пресытившись избытком секса, изобретали все новые и новые методы насилия
