Судьбе вопреки - Луанн Райс

— Он упомянул ее зеленые глаза и каштановые волосы, — сказал Лайам.

— Как у него…

— Как у него, — повторил Лайам.

— О боже! Мне нужно подумать…

— Хорошо, — согласился он. — Только думай быстрее. Я хочу, чтобы мы все были вместе.

Повесив трубку, Лайам повернулся и посмотрел на Роуз, которая сидела у окна. В солнечном свете ее каштановые волосы сверкали, как медь. Сегодня утром, после того как уехала Лили, она попросила его помочь заплести их в косы. Он попробовал, что оказалось довольно сложно для его одной руки. Теперь он видел, как ее волосы свободно спадают на плечи — она расплела косы после слов Эдварда.

Услышав стук в дверь, Лайам напрягся — у него засосало под ложечкой. Казалось, он ожидал Эдварда — тогда бы он смог вступить с ним в открытую борьбу. Кинувшись через гостиную и рывком открыв дверь, он увидел на крыльце своего старого друга Джона Стэнли — загоревшего, в белой тенниске и выцветших красных шортах, очках в тонкой оправе и панаме на голове. Улыбка Джона растаяла, как снег, когда он заметил выражение глаз Лайама.

— Тпру! — воскликнул он. — Это всего лишь я!

— У нас тут утром был нежеланный гость, — ответил Лайам. Он выглянул через плечо Джона и осмотрел улицу. — Заходи!

— Он нашел вас? — спросил Джон, нахмурившись. Само собой, Лайам еще раньше объяснил ему причину, почему им с Роуз нужно пожить здесь. — У меня есть как раз то, что нужно, чтобы отвлечь тебя от мрачных мыслей. Ты, думаю, уже обратил внимание на то, что творится в море у берега?

— Такое трудно не заметить. — Лайам, взглянул на бухту. Покрытая белой пеной вода, казалось, кипела от кишащей рыбы.

— Не хочешь прокатиться на катере? Я покажу тебе кое-что необычное.

— Со мной Роуз…

— Моим детям всегда нравились океанографические экспедиции. Она станет членом нашей команды.

Лайам кивнул. Увезти Роуз хотя бы на день будет сейчас самым правильным шагом.

— Давай спросим у нее, — предложил он.

Он поспешил в гостиную. Роуз свернулась калачиком в кресле. У нее на коленях лежала книга, но взгляд был встревоженным. Лайам видел, что визит Эдварда ее расстроил.

— Роуз, — обратился он к ней, — мой друг хочет прокатить нас на катере. Поедешь?

— Я хочу к мамочке, — ответила она

Лайам сел рядом с ней.

— Знаю, — сказал он мягко. — Уже очень скоро мы будем вместе. Но сегодня нельзя, поэтому я подумал, что прогулка на катере — самое лучшее, что мы можем сейчас сделать.

— Тот дядя мне не понравился, — прошептала она.

— Мне тоже, — ответил он.

— Но если мы будем кататься на катере, то он не сможет вернуться и снова заговорить со мной. Да?

— Точно.

— Хорошо! — кивнув, согласилась Роуз.

Лайам быстро убрал в сумку ноутбук, мобильный телефон и бинокль. Надев солнцезащитные очки и бейсболку, он захватил бутерброды и сок для Роуз. Пригласив Джона в гостиную, он познакомил с ним девочку.

— Роуз, это доктор Стэнли — мы живем в его доме.

— Спасибо вам, — вежливо поблагодарила Роуз.

— Рад познакомиться, Роуз. Ты любишь кататься на катере?

Улыбка, появившаяся на губах девочки, отразилась в ее зеленых глазах. Ее лицо ожило, и она кивнула:

— Да! Очень!

— А ты любишь науку? — спросил Джон. — Океанографию?

— Да, — ответила Роуз, улыбаясь еще шире.

— Отлично! — сказал Джон. — Потому что у нас тут прямо в бухте происходит что-то совершенно непонятное. Можно сказать — океанографическая тайна, и именно нам придется ее раскрыть.

Лайам волновался, как студент, — перед ними тайна «Призрачных холмов»! Поколения океанографов наблюдают это необычное явление, пытаясь установить его причину. Он дал Роуз крем от загара, чтобы она помазала им руки и ноги, и еще раз проверил, все ли захватил с собой. Потом они втроем пошли через Двор к морю.

Массивный десятиметровый каменный волнорез выступал в море с берега. Лайам видел, что он защищает берег от размывания, вытягивая полумесяцы песка и гладкой морской гальки из волн. На конце волнореза были пришвартованы два судна — спортивный катер «Передышка» и двенадцатиметровая шхуна для ловли омаров «Синяя цапля», реконструированная и оснащенная для океанографических работ.

Проведя столько лет на туристических катерах семьи Лайама в Кейп-Хок, Роуз была уже опытным моряком. Прыгнув на борт «Синей цапли», она встала в сторонке, чтобы не мешать взрослым готовиться к отплытию. Джон запустил двигатель, а Лайам, пройдя по волнорезу и еще раз убедившись, что Эдварда на берегу нет, отдал швартовы и прыгнул на корму.

Джон повел шхуну на юг вдоль западного входа в бухту Наррагансетт. Судно двигалось медленно, двигатели работали на малых оборотах, образуя за кормой в спокойной воде ленивую белую волну. Прямо перед «Синей цаплей» низко над волнами летели две стаи куликов. Роуз показала на них и посмотрела на Лайама, чтобы убедиться, что он их видел. Он кивнул и улыбнулся, но его внимание было приковано к более крупным птицам — чайкам и крачкам, носящимся у берега и ныряющим в воду.

— Птицы за работой, — сказал он. Найдя в сумке бинокль, он поднес его к глазам и стал наблюдать, как ржанки кормятся мелкой серебряной рыбешкой. А вокруг повсюду мелькали плавники и хвосты крупной рыбы.

— Точно, — ответил Джон.

— Какая рыба сейчас мигрирует? Полосатые окуни, пеламиды?

— Вся, какая есть, — проговорил Джон, и Лайам бросил на него быстрый взгляд — он уже сам подозревал то же самое.

Но Джон продолжал вести шхуну вперед. Они миновали городской пляж Наррагансетт, затем пляж Скарборо, где серфингисты, сидя на своих досках, смотрели в открытое море на грохочущие «Призрачные холмы», ожидая волну, на которой стоило прокатиться среди сравнительно небольших волн. Пара скоп ловила рыбу на мелководье, блестя крыльями на солнце.

Когда они обошли вокруг мыса Джудит, запах рыбы усилился. Лайам не удивился этому — здесь было место, где большие дизельные траулеры проходили туда и обратно из гавани. Эти суда ловили рыбу на банке Джорджа, на конце континентального шельфа, добывая морского окуня, треску, хека и омаров, и в трудолюбии они ни в чем не уступали рыболовецким судам из Кейп-Хок в Новой Шотландии.

В свое время Лайам успел привыкнуть к запахам старой наживки и брошенной рыбы — но здесь все было по-другому. Здесь запах был живой — он говорил о море, глубоком, синем и таинственном. От него у Лайама пошли мурашки по спине. Он взглянул на Джона и увидел, как тот хмурится, ведя шхуну. Инстинктивно Лайам обнял Роуз, и они вместе стали смотреть вперед.

— Куда мы плывем? — спросила Роуз.

— Осталось совсем немного, — ответил Джон.

Лайам бросил взгляд вдоль берега — Лили была лишь в двадцати милях западнее. Он попытался представить, что она делает в этот момент, и еще подумал, не связан ли этот неожиданный атавистический страх, который нарастал в его груди, с Лили и с тем, через что ей приходится проходить.