Конан и сокровища Пифона - Джон Робертс

— В твоем рассказе было одно слово, которого я никогда раньше не слышал. Ты сказал, что, когда сумасшедший приехал во второй раз, он привез с собой бумбана. Что это такое?

Ашко очень удивился:

— Разве у вас на севере нет бумбана? Нет, должны быть, ведь он привез с собой целый десяток.

— Может быть, я их знаю под другим названием, — сказал Конан. — Что это слово обозначает?

— Ну это люди-звери, люди-обезьяны, те, что живут в горах далеко на востоке.

— Понятно. А на каком корабле он приплыл?

— Корабли северян для меня все одинаковые. Первый был как твой, а второй очень похож на первый, только совсем черный, даже и весла, и тряпка для ветра.

— И еще, — сказал Конан. Он присел на корточки и веткой нарисовал на песке значок. — Ты раньше это где-нибудь видел? — Широкий полумесяц рожками наверх, которые соединяет волнистый трезубец.

Ашко утвердительно заворчал:

— Такая золотая картинка висела на самом верху большого шеста на том черном корабле.

Глава VII

НА ВОСТОК

Бурная торговля продолжалась еще два дня. Аквилонцев тяжело было удержать на месте, но Конан и Вульфред считали, что торопиться не стоит. Подходили жители дальних деревень, и, свернув так быстро торговлю, можно было вызвать их недовольство и гнев. Вечером на третий день путешественники собрали вождей. После обмена любезностями и вручения подарков заговорили о деле.

— Мы отправляемся по ту сторону восточных гор, — объявил Конан, — и дадим хорошую цену за лодки, они нам нужны, чтобы подняться вверх по реке, и заплатим носильщикам, которые понесут все наше имущество. Нам нужно по меньшей мере пятьдесят молодых сильных мужчин. Когда наши запасы еды иссякнут, носильщики небольшими группами смогут вернуться домой.

Ашко покачал головой:

— Мы, борана, — воины и не можем переносить чужие вещи, но у некоторых из этих вождей найдутся люди, которые подходят для такой работы.

— Почему бы вам не купить рабов? — спросил один из вождей, который привел с собой на цепи целую связку пленников и был очень разочарован, когда узнал, что человеческий товар купцов не интересует. — Они будут делать все, что прикажете, а потом вы можете их съесть.

Аквилонцы побледнели, но тут в разговор вступил Вульфред:

— Ты знаешь не хуже меня, мой друг, что рабов обязательно надо стеречь. А охранять их постоянно мы не можем; если же заковать их в цепи, наше продвижение будет недопустимо медленным. Нет, нам нужны свободные люди, которые пойдут с нами по доброй воле.

После длительного обсуждения один из вождей согласился дать своих людей.

— Но вы должны понимать, — сказал он, — что они пойдут с вами только до подножия гор. Подниматься запрещено, потому что в горах живут духи. Вы должны подумать, кто понесет ваши вещи дальше.

— Надо принимать эти условия, потому что больше все равно ничего не добиться, — шепотом заговорят Конан. — Это боевой народец, но уж если они гор боятся, их никакая взятка не соблазнит. Будем надеяться, что жители предгорья не так сильно опасаются местных демонов.

— Что ж, если нет другого выхода… — тоже шепотом ответил Ульфило.

Ударили по рукам; было решено выйти на следующее утро. Туземцы из дальних деревень приплыли в больших каноэ, выдолбленных из стволов деревьев, нагруженных слоновой костью и другими товарами на продажу. В этих лодках хватило места для путешественников и всей их поклажи. А носильщиков решено было нанять дальше, вверх по реке.

— По-моему, — начал Вульфред, когда все переговоры закончились, — мне следует пойти с вами, и матросов тоже надо взять. Вдруг вы не найдете в горах носильщиков, и это погубит всю экспедицию.

— А как же корабль? — спросил Ульфило.

— На «Морском тигре» останутся несколько человек. Да и Ашко согласился следить, чтобы все было нормально. В конце концов, он, да и другие вожди заинтересованы в моем благополучном возвращении, ведь я обещал прислать к ним работорговцев.

— А ты думаешь, твоим ребятам понравится эта идея — поход в джунгли в компании людоедов, да еще когда и не говорят, зачем туда идти? — подозрительно спросил Конан.

— Они меня боятся, — ответил Вульфред. — И сделают что прикажу.

На следующее утро трое аквилонцев, киммериец и два десятка хмурых, недовольных матросов сели в большие лодки.

В одной лодке с Конаном — она возглавляла колонну — плыли трое аквилонцев; киммерийца терзали подозрения. Еще когда они пристали к Берегу Костей, их черный попутчик исчез за горизонтом и с тех пор не показывался. Но Конан не сомневался, что это зловещее судно они еще увидят.

— Но здесь такой запах! — Садясь в лодку, Малия скорчила смешную гримаску. Из соображений практичности она сменила свой великолепный наряд на мешковатые матросские штаны, концы которых были заправлены в высокие, до колена, ботинки, и тунику с длинными рукавами, перехваченную широким поясом. От жгучего тропического солнца ее белую кожу защищала также большая соломенная шляпа с вуалью, спадающей до самых плеч, и шелковые перчатки. Ей не хотелось в палящий зной надевать на себя так много, но Конан убедил ее, что в болотистых джунглях полным-полно ядовитых змей и жалящих насекомых, которые опаснее не только жары, но и диких хищников, и даже людей.

— Сюда, на побережье, — успокаивал ее Спрингальд, — река приносит всю грязь, собранную за сотни лиг. А вверх по течению вода будет чище. Правильно я говорю, Конан?

— Да, — согласился киммериец. — Но до самых гор чистой воды будет немного. Пить можно только свою, да, может быть, попадется где-нибудь чистый ключ. Но маловероятно. А запах… — он пожал своими огромными плечами, — к запаху привыкаешь. Есть вещи и похуже.

— Вот одна такая, — сказала Малия, брезгливо смахивая с перчатки какую-то многоножку. Это очень развлекло гребцов-туземцев, которые на такие вещи не привыкли обращать внимания, ведь насекомое, хотя и противное на вид, совершенно безвредно.

— Мы еще покажем тебе ядовитых, — сказал Умгако, гребец, который сидел в носовой части лодки и задавал темп остальным. — А от этой только вонь, если раздавить.

— Великолепно! — пробормотала Малия. — Они не только жалят и кусают, но еще и пахнут отвратительно!

— Отчаливаем! — скомандовал Конан.

Погрузка закончилась, пора идти, Конан не очень полагался на матросов. В море они, конечно, отважны, как львы, но здесь они не в своей стихии и в непривычных обстоятельствах легко могут поддаться панике. Пока корабль еще недалеко, они, вполне возможно, могут взбунтоваться и вернуться назад. На носу следовавшей за ними лодки стоял Уму, он одарил Конана жуткой, зловещей усмешкой. Конан понимал, что между ними скоро состоится выяснение отношений.