Хроники Зареченска - Андрей Вербицкий

Пару раз, машинально нажав на курок и не услышав привычных звуков работающего оружия, Бер сменил магазин и снова изготовился к стрельбе, и тут ощутил позади себя нечто. Взгляд? Он рывком поднял себя на корточки и развернулся, наведя автомат вверх и вправо. Туда откуда это нечто ощущалось.

На стене сидели два аборигена. Один в опущенной руке держал нож, который тут же отправил в сторону Александра. Второй прыгнул навстречу человеку сверху вниз словно коршун, растопырив когтистые длинные пальцы на руках и ногах. Сашка, не ожидая от себя такой прыти, вскинул левую руку, поймал за рукоять холодное оружие и точно юла из положения сидя взвинтился вбок, пропуская мимо прыгнувшего гнолла, и на развороте вогнал чужой клинок прямо тому в затылок. Тело противника по инерции вынесло на улицу, где оно с глухим стуком успокоилось на веки.

Не осознавая, что делает, Бер упер тяжелый взгляд в оставшегося врага и тихо сказал:

— На колени тварь.

Гнолла мелко затрясло, он сложил руки на груди, его выдающаяся вперёд морда разделилась на четыре части исторгнув шипение и прищёлкивание.

«Не убивай меня великий Шхас[2]» — раздался в глубине сознание еле слышный, но достаточно разборчивый голос. Бер даже не успел удивиться происходящему, как махнул гноллу рукой и также тихо произнёс:

— Вы разозлили меня. Убирайтесь или я начну охоту на вас.

«Я понял Великий Шхас. Я ухожу. Спасибо Великий Шхас», — прошипел абориген и спрыгнул со стены наружу.

Бер обессилено прислонился к стене и опустился на пол. Этот скоротечный бой и странный разговор высосал из него последние соки. На сознание накатила сонливость и апатия. Саша встрепенулся на дробный звук шагов. Это к нему поднялись Егор и Алексей. Оба грязные, но бодрые.

— Я же говорил живой, чё с нашим колдуном сделается, — с довольной улыбой на лице затараторил Лёха. — А как ты его в затылок ножом? Круто! А мы как увидели вылетающую тварюгу думали всё, тебе кранты и белые тапочки в последний подарок от общества полагаются.

— Балабол, — Егор прервал словесный понос Гвоздя. — Плохо выглядишь.

Бер сделал круговое движение головой. Шейные позвонки приятно хрустнули.

— Помоги встать. Мутит что-то меня.

Егор протянул руку, ухватил предплечье Александра и потянул на себя.

— Гноллы ушли? — задал животрепещущий вопрос Бер.

Лёха подскочил на месте и живо начал расписывать, как аборигены спохватились вдруг, и давай улепётывать в разных направлениях. Никто даже стрелять не стал вдогонку, настолько всех шокировало странное поведение дикарей. Бер поднял руку, затыкая разговорчивого парнишку.

— Пошли, Ксению и Ника найти надо. Рядом они где-то.

— Уже ищут.

Втроём вышли на улицу. Возле машин, с оружием наготове, стояли два бойца. Остальные разбились на пары, выдвинулись на поиски пострадавших и зачистку территории.

Александр свернул влево, к соседнему подъезду. Егор и Леха, не отставая, подались следом.

— Они где-то тут, — ни к кому конкретно не обращаясь, пояснил Бер.

Он вошёл в подъезд и увидел дверь в подвал. Ручки не было, и он подёргал за ржавые петли для висячего замка. Заперто.

— Ксюша! Открывай! Это я Сашка, всё уже закончилось!

С той стороны послышалась возня, что-то металлическое упало и покатилось по ступенькам бзынь, бзынь. Обитая жестью и выкрашенная работниками уже забытых ЖЭУ в темно бордовый цвет дверь, открылась наружу. Из темноты выпала Ксения, увидела брата и заревела, повиснув у того на шее. Саше самому хотелось заплакать, но он только шептал на сестре на ушко: «Ну, чего ты родная моя. Всё позади. Всё закончилось. Они ушли, ушли», — повторял он снова и снова.

Тем временем из подвала вынесли раненого Эдика в бессознательном состоянии. У него был открытый перелом правой ноги и рваная рана на груди, оставленная, судя по виду когтями аборигена. Ксения кое-как перебинтовала раненого и наложила неумело шину. Ника нужно срочно доставить домой, где ему окажут более квалифицированную помощь.

На побитых машинах отряд отправился в обратный путь. Оставалось выяснить два момента, кто поджег машину Никифоровых, и что произошло между ним и тем гноллом. И если на первый вопрос может ответить Ксения после того, как придёт в себя, то со вторым, Бер чувствовал, придётся повозиться. Обуреваемый тяжёлыми думами он обнял притихшую сестренку, зажатую между ним и Лёхой. На переднем сиденье, тихо матерясь, лелеял руку Махно. За руль, в этот раз сел Егор.

Глава девятая

Осада практически не велась. Отряды гноллов кружили по округе, не давая людям высунуться за территорию бывшего детсада и держа клановцев в напряжении, но этим всё и ограничивались, к всеобщему удивлению. Зато остальным зареченцам доставалось по полной программе. В городе слышалась не утихающая стрельба, а со стороны базы Быстрицкого канонада тяжелых миномётов. Что творилось за городом, в менее защищенных сёлах, все старались не думать. Судя по ночному зареву в той стороне и всполохам молний, виденных с верхотуры (тоже вопрос, откуда они берутся, хотя по уверениям Ксении и Эдика гноллы подпалили машину из какой-то непонятной конструкции, стреляющей огненными сгустками, может и молниевые машинки есть, тогда совсем плохо) в пригородных поселениях довольно жарко.

Присланный Быстрицким взвод из двадцати восьми человек маялся относительным бездельем, но обратно на базу их отсылать, было не резон. Во-первых не факт, что смогут добраться, во-вторых нет никаких гарантий, что по отбытии солдат, на клан не нападут. Однако сидеть взаперти, когда в городе творится, хрен знает что, тоже как-то не по-людски.

На третий день осады, отбив надцатую видимость атаки, всё-таки решили сделать вылазку во вне.

— Так! — громко разнёсся голос Вячеслава. — Слушать всем сюда. Повторять не буду. Всё уже триста раз обговорили, но для самых непонятливых…. — Он демонстративно покосился на шушукающуюся горстку молодёжи с Фиксой и Гвоздём в центре. — ….повторю в триста первый.

— Выходим двумя группами по пятнадцать человек в каждой. Первая, под командованием младшего лейтенанта Краско, выдвигается на юго-запад, вторая под моим руководством на северо-восток. Запрещается останавливаться, кроме как для подбора попавших в беду людей. Разрешается стрелять во всё что сотворила местная мать перемать природа. Понятно!?

— Так точно! — слаженный вопль вэвэшников.

— Ага, — подтвердила клановская молодежь.

— Сделаем командир, — засвидетельствовали бывшие омоновцы.

— Ну раз всем всё понятно, тогда по машинам.