Фея (не) против любви - Анна Милок

Глава 13

– Спасибо, – я ненадолго замялась, а потом добавила: – За помощь.

Удивительно как легко ему удалось справиться с разбойниками, и пусть это были не головорезы с большой дороги в моих глазах это был настоящий подвиг. Хотя бы потому что я подобного никогда не видела, и не дрались за меня никогда. В Светлограде в общем-то мою честь не от кого было защищать.

– На хлеб не намажешь, – усмехнулся хмырь, чем быстро спустил мою восторженную душу обратно на бренную землю. Размечталась тут, ага, защитника нашла…

– Уверена, принц Терен щедро вознаградит тебя за спасение своей невесты, – уверенно сказала я, вспомнив о своей гордости.

Лицо мужчины заметно скривилось от одного упоминания венценосного эльфа.

– Будем надеяться, принцесса. Но зачем ждать? Вознаградить меня можешь и ты, – гаденькая улыбка Ратмира снесла как цунами мою уверенность, оставив после себя только страх и растерянность.

– У меня нет денег, – пошла я на попятную, надеясь на мирный исход.

– Все феи такие меркантильные? Я же тебя спасал? Спасал. Я устал! Очень даже, – по самодовольной роже хмыря трудно было сказать об усталости, но спорить я не стала. На всякий случай. – В общем, неси-ка ты, подруга, сумку вместо меня.

– К-как?

– Ну, желательно молча. Крыльев нет, ничего не мешает тебе одеть ее на спину. Ну, чтобы легче было, – заботливо протянул Ратмир мне свою поклажу.

И пусть сумка была не тяжелой, но унижение при этом я испытала вполне ощутимое. Да уж, внимания хмыря испугалась, а от просьбы нести сумку – разочаровалась. Глупая!

Ратмир теперь шел впереди, держа руки в карманах и запрокинув голову к весеннему солнышку. Я же плелась позади, буравя взглядом его спину. На его счастье, феи не умеют воспламенять одним взглядом, иначе он давно бы стал горсткой пепла.

То ли от жалости к себе, то ли просто от вселенской обиды за всех обделенных начала шмыгать носом. Хмырь повернулся несколько раз ко мне, обеспокоенно вглядываясь в лицо, но каждый раз снова продолжал путь.

До первого привала я еле дотащилась. Сумка с каждым шагом казалась все тяжелее, даже испарина выступила на лбу.

– Возьми, – Ратмир выудил из сумки какой-то корешок и протянул его мне. – Надо разжевать. Будет горько, но выплевывать нельзя.

– Отравить меня решил вдобавок?

– Черт! И почему я сразу не додумался? – Ратмир насмешливо склонил голову набок. Видя, что я не собираюсь брать сомнительное растение, он сжал пальцами мою челюсть и едва ли не насильно впихнул корешок. – Как дитя малое…

– Нафеюсь оно чифтое? – кое-как с набитым ртом проговорила я.

– Надейся.

Хотелось сказать много всего этому нахалу. И желательно из репертуара недостойного целомудренных и благочестивых феечек. Но вместо этого я молча жевала злополучный корень. Горечь опускалась в горло, обжигая его. На какое-то время даже стало легче дышать, но, увы, ненадолго.

Как только мы продолжили свой путь, усталость снова вернулась, да еще и в большем объеме, чем раньше. Я с трудом переставляла ноги, хотя шла налегке. Ратмир сразу же после привала забрал сумку обратно. Яркое солнышко совершенно не грело. Кутаясь в длинные полы куртки от промозглого ветерка, я удивлялась, как хмырь не мерзнет. Куртку он закинул на плечо, и даже рукава рубашки закатал.

– Как ты? – вдруг прямо передо мной появилось лицо Ратмира, которое почему-то двоилось в глазах. Да и вообще выглядело каким-то смазанным. Может корешок был галлюциногенным?

– Нормаль…

Договорить мне не дали. Земля резво ушла из-под ног, а сильные руки подхватили меня словно пушинку. Сил сопротивляться, требовать, чтобы меня немедленно опустили, не было от слова совсем. Я устало откинула голову на плечо мужчины и кажется задремала.

Время от времени я открывала глаза, отмечая, что мы продолжаем идти, наблюдая, как сменяются деревья и как мелькает все чаще серая безликая каменная кладка. Марево перед глазами давно превратилось в густой туман, из которого с большим трудом я слышала голос хмыря. Меня знобило и даже две куртки не могли меня согреть.

Я чувствовала, как меня положили на что-то мягкое, горячие руки растирали мои ноги и руки. До боли, до красноты и до облегчения. Дважды в меня вливали какую-то терпкую жидкость, от которой я опять проваливалась в сон.

– Ратмир, – хриплым шепотом позвала я, чувствуя невероятную сухость в горле.

– Спи, – тут же отозвался мужчина, сидевший рядом. Моего лба коснулась прохлада травяного компресса. Я послушно закрыла глаза, чувствуя, как мое словно ватное тело снова растирают горячими ладонями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍